— Почему у тебя такое лицо? — спросил Джейден, заметив перемену в её настроении.

— …Просто не хочется покидать это место… Уже поздно… — она посмотрела на море, соединяющееся у горизонта с небом, вдохнула прохладный солёный воздух.

«Ну, и пусть у меня не получается…» — вдруг подумала Валери. — «Не обязательно же все должны это уметь… Джейдену я и так нравлюсь…»

— Проводить тебя? — предложил он.

— Я не похожа на твоих изнеженных подруг, которые и шагу одни не могут ступить.

— Тогда ты проводи меня.

Она снова испугалась. Не признаваясь себе, Валери боялась его дома, ярче всего показывающего пропасть, лежащую между ними.

— Без проблем, — ответила она, цепляясь взглядом за гаснущий ледник.

Наверное, Джейден этого не понимал, но ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы среди цветущего сада белых роз выглядеть той же бесстрашной Валери. Мысленно зажмурившись, она старалась представлять северные фьорды, величественные скалы, низкий шёпот моря…

И постепенно страх начал уходить. Девушка почти не дышала, боясь спугнуть ощущение странной гармонии, начавшее наполнять её. Осторожно подняв глаза, она словно впервые увидела сад, по которому шла. Валери сама не поняла, что же именно изменилось, просто она вдруг перестала чувствовать себя здесь чужой. Здесь было то же солнце, тот же ветер и те же облака. Накрутив на палец падающую на глаза чёлку, она тихо улыбнулась.

— Почему ты улыбаешься? — спросил Джейден.

— …Так… просто… — этот секрет Валери не хотела выдавать даже ему.

Сделав несколько быстрых шагов по усыпанной гравием дорожке, она закружилась — как в детстве… И вдруг замерла… По направлению к ним шёл Филипп Ван Стратен.

Его высокая, закутанная в чёрное фигура напоминала остов корабля, потерявшийся в заросшем водорослями море. Он двигался медленно, ни на чём не останавливая взгляда, ничему не улыбаясь. В какой-то момент Валери показалось, что он пройдёт, не заметив её. Но, поравнявшись с сыном, Ван Стратен остановился и произнёс:

— Кто это?

В голосе его не было ни капли заинтересованности, казалось, слово «кто» он произнёс, только отдавая дань грамматике.

— Моя подруга, — холодно ответил Джейден.

Несколько секунд Ван Стратен молчал, обдумывая смысл этого простого ответа, потом сказал коротко:

— Чтобы я её здесь больше не видел.

И продолжил свой путь — медленно, не оглядываясь, как старый тяжёлый корабль.

— Не нравится — не смотри, — раздался у него за спиной холодный голос сына.

Валери замерла. Даже она, всегда хранящая десятки дерзких ответов, понимала, что сказанное Джейденом звучит грубо.

Высокая фигура замерла на мгновение — и пошла дальше по дороге.

Валери мысленно расплылась в улыбке: даже великий Ван Стратен не смог избавиться от неё. Она радостно посмотрела на Джейдена, но тот стоял, побледневший и напряжённый, дрожащие руки сжались в кулаки. Улыбка сползла с лица девушки. Валери поняла: Ван Стратен избавился от неё с той секунды, когда впервые взглянул в яркие карие глаза — глаза грязнокровки. И ему не нужно было повторять приказ, он не верил в то, что сын способен ослушаться единожды сказанного слова.

Валери стало холодно и горько. А вдруг Ван Стратен прав? Вдруг Джейден подчинится? Ведь это всё-таки его отец, а она кто?.. Робко, кусая губы от страха, она посмотрела на юношу. Тот всё ещё стоял, погружённый в свои мысли, потом обнял её за плечо, стиснув до боли, и сказал:

— Не бойся, он не причинит тебе вреда. Я обещаю.

Валери словно окатило тёплой волной. Впервые в жизни кто-то обещал её защитить!.. Значит, Джейден действительно…

И вдруг тепло исчезло, словно сдёрнули покрывало — и то, что она так упорно не хотела замечать, предстало перед ней во всей своей жестокой ясности. Джейдену она не нужна… Она только средство… Не сумевший спасти мать и сестру, он ни за что не хочет терять её. Не ради любви, а чтобы доказать этому холодному человеку в чёрных одеждах, что стал сильнее его!.. Он сдержит обещание: будет до конца защищать её жизнь, чтобы потом бросить эту жизнь в лицо отцу!..

Валери сбилась с шага и остановилась.

— Ты же обещала проводить меня!.. — он пытался даже улыбнуться, скрывая за улыбкой волнение от встречи с отцом.

— …Мы уже почти пришли… — невнятно проговорила Валери, пряча глаза. — Мне пора… Пока…

Она чересчур резко сбросила с плеча его руку, зашагала по дороге — быстро и сутулясь, чтобы он не видел слёз, начавших жечь глаза. Стоило ей перенестись на пустырь около приюта — и слёзы превратились в глухие хриплые рыдания.

— Что мне делать? Ну, что мне делать? — почти кричала она, ослепшими от слёз глазами глядя на Карла. — Я ведь поверила… Чёрт! Я ведь почти поверила ему!.. Чувствовала, что есть в нём что-то такое… Но даже не представляла… Это ведь убивает всякую надежду!.. Он и не станет искать во мне… Ему не важно!.. Главное, чтобы подходила на роль бельма в глазах отца!..

— Валери…

— Про то, как огненная девочка спасает ледяного мальчика, написаны сотни книг!.. Но когда нам в приюте читали «Снежную королеву», думаешь, я мечтала стать Гердой? Чёрта с два! Я хотела быть дочерью разбойницы!.. А теперь реву, потому что ледяной мальчик всё делает ради своего ледяного короля!.. Сама не знаю, как я поняла это — в голове вдруг всё сложилось…

— Ты тоже изменилась, Валери… — тихо произнёс Карл.

— Да, стала истеричной дурой!..

— Не наговаривай на себя. Ты не истеричная и уж, конечно, не дура.

— Умная давно бы это прекратила! А я, вместо того, чтобы послать его, пришла сюда, чтобы ты уговорил меня остаться.

— Я не могу уговорить тебя… — сказал Карл. — Возможно, всё, что ты сказала о нём, правда… Наверное, это правда… То, что он стремится доказать отцу свою силу… Что ты — его доказательство… Но я не верю, будто он специально выбрал тебя… Так получилось… Вряд ли он сам этого хотел… Просто… Знаешь, я думаю, есть люди, которые способны сказать тебе тысячи слов, красивых слов, каждое из которых будет правдой… Ты будешь для них смыслом жизни, они будут просыпаться и засыпать с твоим именем на губах… А есть те, кто вообще не способен говорить… И вот, когда они, наконец, произносят одно-единственное слово… Если судить всех одинаково, то, конечно, он проиграет, его тебе всегда будет недостаточно… Но если посмотреть именно на него, заглянуть в его душу…

Валери закрыла лицо руками и тяжело вздохнула.

— Хочу вернуться в детство, — глухо проговорила она сквозь сомкнутые ладони. — Всегда мечтала поскорее стать взрослой, а теперь хочу вернуться в детство. Оно было паршивым, и всё-таки было не так больно… Вот у тебя в жизни всё ясно. Война закончится, Софи вырастет, ты заберёшь её из приюта, вы поженитесь, у вас будет ребёнок… Раньше это казалось мне самым скучным будущим, а сейчас… Сейчас я уже не знаю, о чём мечтать…

Карл замер, в его глазах отражались картины, нарисованной Валери жизни. Вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли…

— Знаешь, я никогда не хотела любви, — продолжала она, — наверное, ты прав, потому что боялась… Единственное, что я могла себе представить, как какой-нибудь обаятельный головорез падает на колени, сражённый моей… чем-то во мне… Но даже в кошмаре мне не могло присниться то, что есть сейчас…

— Но ты его любишь?

— Как я могу любить его, когда он не любит меня!..

Карл смотрел вдаль, туда, где из-за серых облаков никак не могло вырваться солнце.

— Хорошо, я решу сама… — не дождавшись его ответа, произнесла Валери.

Она окинула взглядом сад, надеясь, что сейчас их никто не видит и можно исчезнуть прямо здесь, а не тащиться на тот пустырь. Но среди кустов вереска, девушка заметила чью-то голову. Голова эта находилась непропорционально низко от земли: то ли её обладателем был уродливый большеголовый ребёнок, то ли человек наблюдал за ними, сидя на стуле…

«Мальчик-инвалид!..» — вспомнила Валери.

С досадой, к которой примешивался страх, она поплелась назад к калитке, стараясь спрятаться от его глаз. Шаг её был быстрым и неровным, и могло показаться, что Валери убегает от своего собеседника, но сейчас она убегала от того, что увидела в глазах больного мальчика.