На кровати, застыв в неестественно изогнутой позе, лежала Кэти Бэлл, студентка Гриффиндора. Над ней склонился профессор Снейп. Его лицо ничего не выражало, только губы быстро шептали слова на незнакомом языке.
— Мисс Бэлл коснулась предмета, на который было наложено проклятье, — объяснил Альбус Дамблдор. — Контакт произошёл на очень маленьком участке кожи, поэтому она ещё жива. Профессор Снейп пытается остановить распространение проклятия. Постарайтесь ему помочь.
— …Но я не знаю… этого языка… — пробормотал Карл, не в силах оторвать взгляд от лица девочки.
— Профессор Снейп учил вас окклюменции. Используйте это, чтобы помочь мисс Бэлл вернуться.
Карл снял с плеча Рабэ и посадил его на тумбочку. Потом подошёл к постели и, опустившись на краешек, робко взял Кэти за руку. Её пальцы были холодными и негнущимися, словно у трупа. Карл посмотрел на профессора Снейпа, но тот продолжал повторять заклинание.
Юноша набрал побольше воздуха и медленно перевёл взгляд на Кэти. Потом осторожно попробовал коснуться её сознания.
Сначала он ничего не увидел. Была только темнота, в которой с каждой секундой становилось всё труднее дышать. Потом вдалеке забрезжил слабый свет. По дороге к этому свету брела худенькая девочка.
«Она нашла выход!..» — обрадовался Карл.
Но чем дольше он вглядывался вдаль, тем невернее и призрачнее казался ему далёкий свет. Да и движения девочки, идущей вперёд, больше напоминали шаги марионетки.
«Нет!.. Тебе нельзя туда!.. Это обман!.. Тебе туда нельзя!..» — закричал он, но безвоздушная темнота поглощала все звуки.
И тут свет вдалеке начал медленно таять, словно кто-то кирпичик за кирпичиком закладывал выход. Карл, затаив дыхание, смотрел вперёд — и вдруг ему показалось, будто он слышит тихие слова на незнакомом языке.
Кэти, тоже услышав эти слова, быстрее пошла вперёд. Она неловко передвигала негнущиеся ноги, словно кто-то невидимый толкал её вперёд.
«Профессор успеет!.. Обязательно успеет!..»
Кэти почти бежала… Свет становился слабее… Она протянула руку, пытаясь схватить последний луч — и вдруг всё погасло…
«Профессор успел!..» — радостно выдохнул Карл.
Но радость скоро сменилась беспокойством. Профессор Снейп остановил распространение проклятия, но Кэти Бэлл по-прежнему была заперта в безвоздушной тьме. Карл уже не видел её, только чувствовал где-то вдалеке страх и боль…
«Кэти!..» — попробовал позвать он. Но тьма снова украла звуки.
Здесь не было ничего, кроме темноты, страха и боли… Они обретали голос… Здесь говорили только темнота, страх, боль… «У тебя никого нет… Если с тобой что-то случится, никому не будет жаль!..»
«Неправда, Кэти!.. В тебе есть не только это!.. Во мне есть не только это…»
В его ладонях вдруг появился крошечный светлячок — он медленно рос, превращаясь в птицу.
«Найди Кэти», — попросил Карл.
Птица расправила крылья и полетела. Карл не знал, сколько прошло минут. Время и расстояния во тьме текут по-другому… Впереди вдруг показалась худенькая фигурка, держащая в ладонях светящуюся птицу. Девочка подошла к Карлу, и дальше они пошли вместе. Серебристая птица указывала им путь.
Вдруг у их ног зажглась тонкая светлая линия. Кэти замерла, потерянно глядя на неё.
«Это граница…» — тихо сказал Карл.
«Я не могу перейти её…» — ответила Кэти.
«Ты не можешь перейти её с моей птицей. Ты должна найти свою…»
«А если у меня нет птицы?»
«У каждого есть своя птица…»
«А если я не найду её, ты уйдёшь?»
«Нет. Я буду с тобой, пока ты не найдёшь свою птицу…»
Он опустился на мягкий чёрный пол у светящейся линии. Кэти села рядом с ним:
«Это ведь может быть очень долго…»
«Не важно…»
Кэти потёрла глаза:
«Мне хочется спать…»
«Поспи, я буду рядом…»
«Мне приснится моя птица?»
«Может быть…»
Кэти свернулась калачиком на полу.
Шли минуты или часы… И вдруг рядом с девочкой загорелся крошечный светлячок. Он мерцал серебристым светом, становясь то больше, то меньше, словно человеческое сердце…
Карл встал, осторожно взял на руки спящую девочку и перешагнул через светящуюся линию…
Он снова оказался в больничном крыле, у постели, отгороженной ширмой. Девочка, лежащая на белых простынях, дышала ровно. Казалось, ей снились добрые сны. Взгляд профессора ничего не выражал, только по лицу разлилась усталая бледность.
Чёрный ворон молча смотрел на двух Пожирателей Смерти, которые только что спасли жизнь человеку.
Осень прозвенела криком последних улетающих птиц — и исчезла в тишине наступающей зимы. Холодный лёгкий снег медленно покрывал всё вокруг. Студенты с радостными возгласами бросали друг в друга белые комки и мечтали о долгожданных каникулах, а волшебник в старом замке Уилтшира стоял у окна и грезил, будто это он окрашивает мир в холодный белый цвет…
Перед Рождеством студентов ждал вечер у Горация Слизнорта. Следуя самим для себя придуманным правилам, Карл решил пойти на праздник, но, оказавшись в кабинете, напоминавшем теперь шатёр восточного визиря, вновь усомнился в необходимости этих правил.
Здесь собралось великое множество людей, надеявшихся, что одна единственная улыбка или вовремя вставленное слово изменят их жизнь. Что этот странный, порой даже кажущийся смешным человек откроет перед ними дверь, за которой их ждёт счастливое будущее. Но Гораций Слизнорт умело различал тех, кому предстояло стать яркими жемчужинами в его коллекции, и теми, кто был пустой стекляшкой. Карлу не хотелось чувствовать себя нанизанным на леску, но и простоять весь вечер у стены казалось напрасной тратой времени. Поэтому он бродил между гостями, вслушиваясь в разговора, заглядывая в лица.
Маленький человек в очках, похожий на банкира, пытался взять интервью у Гарри Поттера, а потом начал уговаривать своего друга-вампира вместо девичьих шей укусить пирожок. Гоблин во фраке со скучающим видом рассказывал, что смерть гения, разработавшего новые методы трансгрессии и усовершенствовавшего работу каминов, никак не отразилась на фондовом рынке. Певица в радужном боа ищуще разглядывала присутствующих, пытаясь подороже себя продать…
Мимо, больно толкнув Карла локтем, прошла профессор Трелони. Вот уж кому так и не удалось себя продать. Словно игрушка, залежавшаяся на полке…
— Не понимаю, кому пришла в голову эта глупая идея сделать из кабинета палубу корабля!.. Волны — как настоящие… А если мы перевернёмся?..
Она продолжала нести пьяный бред, об океане, плавании и кораблях.
— Перевернуться очень опасно… Мы плывём в озере, наполненном огнём и серою… Разве ты не чувствуешь? Пахнет гарью…
— Профессор Трелони…
Рядом раздались смешки. Нарядные старшекурсницы смотрели на Сивиллу Трелони и радостно улыбались, зная, что никогда не превратятся в такую, как она.
— Профессор, пойдёмте на воздух, здесь очень душно!
Взяв шатающуюся Сивиллу под руку, Карл вывел её во внутренний двор и попытался усадить на каменный выступ стены.
— Подышите воздухом — и вам станет лучше.
Но женщина не хотела успокаиваться.
— Твои сны очень злые, мальчик!.. Не пиши мне своих снов!.. — повторяла она, строго тряся перед его лицом пальцем.
— Профессор…
— «И отрёт Бог всякую слезу с очей их… ибо прежнее прошло…» Всё прошло… А ничего и не было… Ничего не было…
— Профессор Трелони…
— Здесь тоже нечем дышать… Везде гарь… Сжигают кучу тряпья… Никому не нужная куча тряпья… Никому не нужная старая куча тряпья!..
Она в отчаянии потянула за шёлковый шарф, обмотанный вокруг шеи — нитка крупных бус порвалась — и хрустальные шарики посыпались на снег. Женщина вдруг вся осунулась и заплакала.
— Не плачьте! Я соберу их!.. Пожалуйста, не плачьте!..
