Если Харон, как народ говорит, очень зол!»
47
К брегу поэта несли утомлённые ноги:
«В просьбе моей не откажет владелец челна!
Я не сверну с этой выбранной мною дороги —
К трону тирана Аида она лишь одна!»
Ловко Харон отгонял безмонетные души,
Слышался шум от ударов большого весла:
«Вы без обола[228] стонать скоро будете глуше —
Не суждено вам найти для покоя угла!»
48
«Внемли, могучий титан, властелин Ахерона!
Перевези песнопевца на берег другой!»
«Ты не узришь без монеты дворца или трона —
После удара веслом полетишь пустельгой!»
Не ожидал песнопевец другого ответа,
Слыша Харона суровую громкую речь,
Славная песня Харону – оплата поэта!
Быстро фракиец достал инструмент из-за плеч:
Песнь Харону
49
«С мольбой обращаюсь к тебе, сын титана Эреба,
Ты ведаешь, как устрашает внезапная смерть!
Моя Эвридика погибла под куполом неба,
За ней я пришёл в подземелье Аида сквозь твердь.
Супруги душа оказалась у смерти в полоне,
Танатос мгновенно подвёл юной жизни итог!
Я должен увидеть Кронида на царственном троне —
Прошу переправить меня через быстрый поток,
Дышать не могу без прекрасной моей Эвридики,
И жизнь молодого певца без неё не мила.
Возможности сына Эреба и Нюкты велики,
Пойми меня грозный Властитель ладьи и весла!»
50
«Смелый певец, ты разжалобил сердце Харона,
Голос твой дивный из чистого золота свит,
Даже трёхглавый охранник с хвостом от дракона
Рад, что пришёл сладкозвучный фракиец в Аид!» —
Так произнёс восхищённо весла повелитель,
Перевозя кифареда на лодке пустой:
«Жаль, что не слышит твой голос подземный правитель,
Ты удивил бы Аида его красотой!»
51
Вышел из лодки Орфей, направляясь к воротам,
Кербер ужасный спокойно лежал на песке,
Головы пса проводили певца поворотом —
Песня сверкнула алмазом в извечной тоске!
Стала свободной к царю подземелья дорожка,
Кербер молчал, дифирамб замечательно спет,
А под ногами хрустела гранитная крошка…
Сразу в удачу уверовал дивный поэт.
Во дворце Аида
52
Рощу пройдя, он увидел проём в монолите,
Кто-то открыл золочёные створки ворот:
«Видно, меня направляют к подземной элите,
И приглашают певца в изумительный грот!
Вот он, дворец властелина подземного мира,
Песней я должен царя известить о себе!
Сила моя – это голос и звучная лира,
Страсть к Эвридике, укор злополучной судьбе!»
Песнь о любви к Эвридике
53
«Я пришёл в мир теней с пылью многих дорог,
В Ойкумене оставил зелёные кущи.
Пусть услышит меня, кто со мною был строг —
Для него, властелина, мой голос поющий.
Наверху я познал силу грозных морей,
Красоту снежных гор и загадки востока,
Волшебство нежных дев и жестокость царей,
И неспящее вечно драконово око.
Я немало прошёл и пустынь, и долин,
В кровь истоптаны ноги мной в поисках клада,
Я влюбился безумно, как ты, властелин,
Стала счастьем моим молодая дриада!
Я забыл города и столиц суету,
Не манили меня ни походы, ни слава —
Я с любимой узнал страстных чувств красоту,
Только с нами судьба оказалась лукава.
Нас ласкала роса и пьянил аромат
Можжевеловых рощ и долины цветущей,
Веселила семья легконогих дриад
Воды дивной реки, вдоль дубравы бегущей.
Улыбался всегда нам с небесных высот
Вдохновенный титан, ослепительный Гелий,
Эвридике своей пел влюблённый рапсод —
Были песни мои ярче всех ожерелий».
54
Медленно двери открылись в обитель Аида,
И песнопевец узрел повелителя трон,
Но продолжал петь Орфей, не подав богу вида,
Что красотой и величьем Кронида сражён:
55
«Но направил к дриаде пугающий взгляд
Чернокрылый Танат, смерть на землю несущий —
И вонзила змея в Эвридику свой яд,
Улетела душа в твой предел, всем грядущий!
Кто поможет теперь молодому певцу
Эвридику вернуть из глубокого схрона,
Легконогую вновь подвести к деревцу? —
Только ты, властелин, сын великого Крона!
Ты рапсода поймёшь, он пришёл за женой,
Что была для него ярче неба сапфира!
Вспомни чувства свои – Персефона весной
Вновь покинет тебя, царь подземного мира!
Жизнь людей коротка, словно песня моя,
Мы вернёмся сюда, в центр великого круга.
Отпусти, властелин, Эвридику в края,
Где мы жили сто дней, как супруг и супруга!
Без неё я погас, как подводный вулкан,
Пламень в сердце залит о любимой слезами,
И теперь жизнь моя – одинокий бархан,
Окружённый тоской и чужими глазами.
Стал закатом рассвет, сорняками – цветы,
Звон журчащих ручьёв неприятен для слуха,
Без любимой жены в мире нет красоты,
Без неё на земле всё печально и глухо.
В чём дриады вина, объясни, Господин?
Я к ответу готов, как к пути роковому!
Не уйду от тебя совершенно один,
Лучше в царстве твоём мне остаться живому!
Подели на двоих груз оставшихся лет,
Дай с любимой пожить, властелин, хоть немного!
С этой просьбой к тебе обратился аэд,
Мне осталось узнать о решении бога!»
56
Царь подземелья повёл незаметно плечами,
Взгляд устремив на певца, не увидел алчбу,
Песня понравилась – он улыбнулся очами,
Молвил спокойно: «Услышал в балладе мольбу!
Тронул ты сердце моё и… жены Персефоны.
Да, песнопевец, ты прав – жизнь без чувства пуста!
Можно веками летать над землёй, как Горгоны,
И не понять, что в безмерной любви красота!
57
Просьбу исполню, фракиец, за голос чудесный,
Ты с Эвридикой вернёшься в свой радостный лес,
Там, в Ойкумене, вернётся к ней образ древесный,
И поведёт вас туда быстроногий Гермес!»
Вызвал он душу погибшей дриады в обитель,
В полупрозрачном обличье явилась она,
Бросился сразу её обнимать посетитель,
Хлопнули руки, как волны о доски челна.
58
Сердце Орфея забилось ключом Гиппокрены,
Ярко улыбка светилась на тёмном лице:
«Скоро, любовь, мы покинем холодные стены,
Жизнь закипит, как и прежде, в твоём деревце!»
Перед Аидом явился Гермес быстроногий:
«Выполню все указанья, что будут даны!»
«Выведи их в Элевсин по знакомой дороге
Так, чтоб не видел певец бестелесной жены!»
Боги щедры на иронию
59
Низко склонился Орфей перед грозным тираном,
Жажда уйти поскорей появилась в груди,
И показалось ему, что пахнуло шафраном,
Как на Пенейских лугах, что их ждут впереди.
Молвил Гермес песнопевцу: «Последуй за мною!
Но не стремись обернуться, несчастный супруг!
Лишь наверху ты сомкнёшься в объятьях с женою!
Не оглянись или выпустишь счастье из рук!»
60
Вышли втроём из дворца: бог, певец и дриада,
Кербер ужасный не спал, но молчал, как скала,
Снова Орфей ощутил запах страшного смрада,
Слышал удары о воду большого весла.
Луг миновали они, торопливо шагая,
В зев сокровенной пещеры вошли наконец,
Сзади летела душа Эвридики нагая,
С радостью стал подниматься по скалам певец!
61
«Только бы сил мне хватило сдержаться от взгляда
На Эвридику, что птицей летит за спиной!
Взор мой на призрак опасней змеиного яда —
Не пожелает Властитель встречаться со мной!»
Словно Сизифов валун, стала лира поэта,
Сам от подъёма наверх он не чувствовал ног:
