За день до свадьбы Креонт приходил самолично
И угрожал, что пришлёт на заре палача,
Чтобы казнить колхиянку за мужа публично,
Я не поверю, что сказано им сгоряча»
767
«Ты про опасный ларец не обмолвилась словом! —
Крикнул Гиппот – Людям тайну открой, наконец!»
«Пеплос Афины был в ящичке этом дубовом,
А в глубине находился Гефеста венец!
Это последний подарок был мне от Гекаты,
К свадьбе моей с эолидом прислала она…»
Туча спустилась к земле, прогремели раскаты,
Лаем Стигийских собак стала площадь полна.
768
«Так подтверждает богиня моё объясненье!
Делайте вывод: идёт ли предательство впрок!
Я не свершала коринфской царевны сожженье,
Боги царю преподали достойный урок!»
«Не понимаю старейшин афинских молчанье!
Кто же виновен в сожженье отца и сестры?»
Слышалось ясно Гиппоту народа ворчанье:
«Только глупцы от врагов принимают дары!»
769
Провозгласил председатель Совета решенье:
«Нам не доказана здесь колхиянки вина!
Людям понятно, что пеплос и с ним украшенье
Не породили в покоях дворца пламена!
А посему наказать мы Медею не вправе
И отклоняем судом обвиненья истца,
Не подлежит чужестранка в Афинах расправе!» —
Этим закончилась строгая речь мудреца.
770
Выслушав молча такое решенье Совета,
Отбыл ни с чем из Афин недовольный Гиппот,
И обрела вновь спокойствие дочерь Ээта,
Несколько лет у царя прожила без хлопот.
Жизнь хороша до полудня, а ближе к закату
Многое кажется лишним и часто пустым,
И принимать надо старость, как скромную плату
За эпизод, что явился в судьбе золотым…
771
Тайна Эгея давно «обросла бородою»,
Мужем считала Медея царя-старика,
Только узнала она про «секрет с бороздою» —
Он у возницы случайно слетел с языка.
Старый слуга при Медее напомнил Эгею:
«Царь, ты забыл, что проходит шестнадцатый год?
Время уже появиться в Афинах Тесею,
Скоро прославит потомок твой царственный род!»
772
Снова задумала грех совершить Гелиада:
«Первенцу старца к лицу погребальный обряд!
Сам даст властитель ему эликсир винограда —
Время пришло применить вместо пламени яд!
Не собираюсь оставить я Меда без трона —
Йолк и Коринф хорошо научили меня!
Будут у юного сына и власть, и корона —
Нам не нужна из Трезена чужая родня!»
773
Нежное солнце ласкало лучами Элладу,
С сыном гуляла Медея пред царским дворцом,
Стражник ворот городских известил Гелиаду:
«Юноша сильный шагает на встречу с отцом!»
Вмиг устремилась Медея в покои царицы,
Где приготовила к встрече смертельный настой.
«Значит, правдивой была оговорка возницы —
Мне же казалось, что старый Эгей холостой!
774
Вновь на пути у меня появилась преграда,
Снова интрига царя и прикрытый обман!» —
Злобу скрывая, в покои вошла Гелиада,
Где в тишине возлежал за столом ветеран.
Вскоре в дверях появился юнец крепкотелый,
С радостью принял пришельца седой властелин:
«Смело входи, ты украсишь покой запустелый,
Вместе испробуем, юноша, множество вин!
775
Выпьем вина, а потом поведём разговоры, —
Громко и весело плыл по дворцу баритон. —
Скоро увидишь ты танцы от жриц Терпсихоры,
А для начала испьёшь с властелином ритон!
Вижу, юнец, прошагал ты достаточно стадий,
И рассказать старику можешь много баллад!
Не вопрошай ни о чём, скинь лишь пыльный гиматий,
Дайте пришельцу вина, выпить с ним буду рад!»
776
Подан был старцу Медеей напиток пьянящий,
Юноша сбросил гиматий с натруженных плеч,
Царь протянул посетителю кубок звенящий
И… разглядел на пришельце он дедовский меч!
Понял Эгей, кто предстал перед ними нежданно —
Этот клинок он оставил ребёнку давно.
«Сын мой любимый пришёл!» – закричал он гортанно
Бросил фиал, по ковру расплескалось вино…
777
Старец согбенный обнял молодого Тесея,
И в забытьи повернулся к Медее спиной.
Сильно дымился под ними ковёр, быстро тлея,
Гибель пришельца от яда прошла стороной.
Взгляд на колдунью направил наследник тирана,
Злоба сверкнула в её золотистых зрачках,
Вмиг проявила она гибкость дивного стана —
Скрылась в дворцовых дверях, словно эфа в песках…
Путь на родину
778
Вышла Медея из города в страшной обиде,
Рядом с царевной шагал перепуганный Мед.
«Видимо, боги нас гонят к далёкой Колхиде,
Так как в Элладе для нас места тёплого нет!
Я через дюжину лет возвращаюсь без злата,
Лучшие чувства разорваны мной на куски!
В жизни остались лишь сын и богиня Геката
И… полный «пифос» моей неизбывной тоски…
779
Так и не стали родными мне люди чужбины,
Жизнь обозлила меня, вынуждая к бегам,
Кровью испачкан мой путь, словно соком рябины,
Лучшие годы я бросила к чуждым ногам!
Пеннорождённая чувств даровала избыток,
Я от любви задыхалась, как сиг на песке,
Сделать из мужа царя было много попыток,
Но не таился умелый тиран в простаке».
780
Так размышляя, Медея дошла до залива,
Где находилась Афинская гавань Пирей,
Возле причала стояли галеры тоскливо
Да небольшие ладьи афинян-рыбарей.
Долго смотрела колдунья на эти галеры:
«Есть ли такая средь них, что умчит на восток?
Здесь я лишилась детей и в супружество веры,
К дому отцов указал направление рок!»
781
С грустью взглянула она на корабль крутобокий,
Всем был хорош, только парус чернел, как Эреб,
Гневался громко на судне моряк одинокий,
Ей хорошо было видно, что кормчий свиреп.
«Что за причина, моряк, твоего возмущенья?
Или чужбина гнетёт, или ты – апатрид?»
«Знатных детей повезу я без их возвращенья —
Ждёт Минотавр на съеденье на острове Крит!»
782
Дальше пошла по причалу с ребёнком беглянка:
Нет ли галеры, что держит в Колхиду свой путь?
Плотно закрыла лицо покрывалом смуглянка:
«Юными монстра чужого кормить – это жуть!»
Вдруг перед ней оказался корабль из Колхиды —
Чернобороды гребцы и одежд ярок цвет.
Много на судне их было, как в бочке ставриды,
И вопросила волшебница: «Жив ли Ээт?»
783
«Жестокосердный живой, но посажен в темницу,
И посадил властелина заносчивый брат!
Перс, царь Тавриды, казнить обещал за девицу,
Что увезла золотое руно без преград!»
«Долго ли будет стоять ваш корабль у причала?»
«Дней через семь мы с товаром покинем Пирей!»
Сразу Медея смекнула: «Плохое начало!
Надо в Колхиду родную попасть мне скорей!»
784
Третий корабль разгружали рабы-эфиопы —
Мрамор на нём привезли с небольших островов,
На перекрёсток направила женщина стопы,
Больше не тратя впустую ни мыслей, ни слов.
Быстро изгои достигли дороги в Мегары,
Там призвала колхиянка Гекату к себе,
Сразу услышала сердца глухие удары —
Вновь ожидала она перемены в судьбе.
785
Ночь опустилась на тёплую землю, как полог,
Сына прижала Медея с волненьем к груди:
«Только не бойся, малыш, будет путь наш недолог,
Счастье большое и радость нас ждут впереди!
Верю, что справимся быстро мы с новой задачей
И на Кавказе окажемся без корабля!»
Вскоре послышался лай приглушённый собачий,
И опустилась повозка плавней журавля.
786
Вмиг оказались изгои внутри колесницы,
Быстро она полетела во тьме на восток.
«Едем куда?» – вдруг спросила Геката у жрицы,
«К праху Апсирта, богиня, хоть был он жесток!
