Знаешь ли ты, где однажды сама Персефона,
В бездне исчезла, сокрывшись от множества глаз?»
«Славный Орфей, бесполезна тебе та равнина —
Грозный Аид не оставил на почве следа!
Только в пещерах глубоких вблизи Элевсина
Есть тайный ход, направляйся скорее туда!
31
Только примчатся в Элладу осенние ветры,
И засияет двуглавый Парнас белизной,
В царство Аида идёт дочь богини Деметры,
Там же выходит на свет Персефона весной».
Помнил Орфей, чем закончилась давняя драма —
Зиму проводит в Аиде Зевесова дочь.
Молча склонился рапсод пред служителем храма
И поспешил в Элевсин, невзирая на ночь.
32
Плотно затянут хитон, за плечами кифара,
Греются ноги аэда от быстрой ходьбы.
Начал уже он в себя приходить от удара,
Зная прекрасно, что трудно уйти от судьбы:
«Только б ещё не покинула свет Персефона —
С нею быстрей доберусь до златого дворца!
Или придётся спускаться мне с прытью геккона[223] —
Кто под землёй пожалеет с кифарой вдовца?»
33
Сутки прошёл, позабыв о еде и постели,
Но вдруг услышал он грохот повозки гонца:
«Не помогу ли добраться до выбранной цели?» —
С лёгкой улыбкой глашатай спросил у певца.
«Я в Элевсин направляюсь, где правит Деметра,
Там для неё был построен божественный храм!»
«Кони домчат нас быстрее холодного ветра,
Быстро летит колесница по этим горам!»
34
День наступил, но летели по-прежнему кони,
Люди вели меж собою простой разговор,
Снег впереди засиял на большом Геликоне,
Высился он, как небесный красавец меж гор.
«Ночью приедем! – промолвил усталый возница. —
Коль доминанта[224] в снегу, значит, будет метель!
Полным молчанием встретит повозку столица,
Но и во тьме ты увидишь желанную цель!»
35
Ночью подвёз к Элевсину Орфея возница:
«Громче стучись, песнопевец, откроют врата!
Путь я продолжу – меня ожидает столица…»
«Вознаградится, приятель, твоя доброта!»
В тьме разглядел аргонавт храм царя-Олимпийца,
Где у костра песню пел седовласый рапсод,
И, поклонившись, спросил старика-беотийца:
«Старче, скажи, где здесь в царство Невидного[225] вход?»
36
«Время не трать ты на поиск его в Элевсине,
Для Персефоны закончилось время забот,
Возле пещеры пропал след великой богини,
Ты опоздал, и закрыт до весны этот вход!»
К мужу спешила богиня быстрей лёгкой серны,
Словно в его подземелье есть благостный край…
Знаю, что нужен тебе город маленький Лерны,
Больше расскажут Геракл или друг Иолай!
37
Там, говорят, у болота есть в скалах пещера,
Гидра её охраняла, как собственный кров!
Славный Геракл, как заставила злобная Гера,
Лихо оставил Эхидны дитя без голов…»
Не отдохнув, песнопевец отправился к морю,
В город Тиринф, к укротителю грозной змеи.
Верил Орфей, тот душою проникнется к горю,
Чтобы помочь, он отбросит заботы свои.
38
Здесь неудача шагала за юношей следом —
В дальнюю Фракию отбыл на судне Алкид.
Но разговор с Иолаем, Геракла соседом,
Был до беседы полезной Орфеем развит.
Смелый племянник героя поведал о бое:
«Головы Гидры узрел властелин Эврисфей!
Не засчитал только подвиг, ведь нас было двое,
Но, что важнее сейчас – монстра нет там, Орфей!
39
Слуги доставят тебя на повозке в ущелье,
Что охраняла убитая нами змея,
Это и будет дорогой твоей в подземелье,
Если желаешь, пойду вниз с тобою и я!»
«Я за повозку тебе, Иолай, благодарен,
Но в подземелье к Аиду пойду я один —
Старший Кронид в отношенье меня был коварен!
В споре не будет, мой друг, золотых середин!»
40
«Четверо суток не спал ты, властитель кифары!
Пищи и тёплой постели был долго лишён!
Досыта ешь и поспи – впереди ждут кошмары…» —
Рёк Иолай, а певец сладкозвучный впал в сон.
Утром до Лерны домчали проворные кони,
Словно исполнили чей-то поспешный каприз,
Вот и дорога в пещерном таинственном схроне,
Начал Орфей долгий путь от поверхности вниз…
Дорога к Аиду
41
Смело шагнул песнопевец в большую пещеру:
«Гидра легко здесь ползла, а она – не гюрза!
Не поколеблет ничто и надежду, и веру,
Свет я покину, а к тьме пусть привыкнут глаза!»
Долго спускался фракиец, цепляясь за стены,
Не обращал он вниманья на раны ступней,
Было в ущелье темно, как в ночи без Селены,
Слышался грохот катящихся сверху камней.
42
Из-под земли доносились ужасные стоны,
Воздух тяжёлый и смрадный ложился на грудь:
«Лёгким был спуск для Аида жены, Персефоны,
А для меня будет труден, но верен мой путь!»
Близость Аида певцу добавляло отваги,
С гордостью он понимал, как сейчас дерзновен,
Мысль посещала на каждом горячем зигзаге:
«Своды сожгут! Надо песню запеть мне для стен:
Песня для подземелья
43
«Горячие стены владений тирана Аида,
Остыньте на время похода под землю вдовца!
Я песню спою, как ждала аргонавтов Колхида
Как слушала стая сирен молодого певца,
Я вам пропою о любимой супруге балладу,
Она пострадала от злой и коварной змеи,
Прошу вас помочь возвратить из Аида дриаду,
Умерьте, каменья, горячие вздохи свои!
Поведаю вам о прелестной жене Эвридике,
О длинных её волосах и чудесных устах,
Что были всегда мужу слаще в полях земляники,
Которую мы находили на пышных кустах.
Огнём не горите напрасно, чудесные своды,
Его сберегите для самых жестоких жильцов!
Нечасто сюда к вам заходят с несчастьем рапсоды,
Прошу вас встречать только с лаской случайных певцов!
Услышьте меня, возбуждённые жаром каменья,
Вдохните с поверхности воздух холодных ветров,
Познаете сразу прекрасные в жизни мгновенья,
Избавитесь с радостью, стены, от жгучих паров!
Летите сюда, вездесущие ветры Эола,
Вас просит о помощи быстрой несчастный рапсод —
Ему не добраться сквозь жар до Аида престола.
Влетайте скорей, бунтари, в подземелье – здесь вход!»
44
Резко подуло холодным потоком по лазу,
Пламень внизу ослабел, потемнела скала,
Быстро рассеялся дым, путь представился глазу,
Луч бледно-жёлтый пронзил темноту, как стрела.
Долго и трудно пришлось продвигаться Орфею —
Выступы в стенах служили опорой ступням,
Видимый свет добавлял много сил корифею[226],
Быстро спускался он вниз по остывшим камням.
45
Шум голосов нарастал с каждым шагом героя,
Не было здесь пресловутой зловещей тиши.
Вот он, Аид! Сил Орфея добавилось втрое,
И посетила идущего радость души!
Вышел Орфей из пещеры на луг шелковистый,
Свет неземной изливался со многих сторон,
Взглядом обвёл он пространство и свод серебристый,
Перед глазами: река, тёмный чёлн и Харон…
У ладьи Харона…
46
Знал песнопевец, что надо идти к переправе,
Где заправляет сын Нюкты[227] челном и веслом:
«Перевезёт ли без денег, хотя и не вправе,
Или пришельца живого отринет со злом?
Я не имел никогда ни богатства, ни злата,
Не схоронил за душой даже мелкий обол,
Песня моя за провоз – подходящая плата,
