Однако проблема заключалась здесь в том, что в условиях тесного союза Церкви и государства, когда практически любые церковные распоряжения, имеющие сколько-нибудь значимый общественный резонанс, рассматривались как результат совместной церковно-государственной акции, такая позиция создавала у современников ощущение непоследовательности и беспомощности.

Синодальный акт от 20–22 февраля 1901 г. сыграл важнейшую роль в дальнейшей жизни Л. Н. Толстого. Вопреки распространенному мнению о его полном равнодушии к этому слову церковной власти он был глубоко оскорблен и обижен. Обижен в первую очередь на «митрополитов». Именно это обстоятельство имеет решающее значение в истории последних десяти лет жизни Л. Н. Толстого. И с этой точки зрения важный вопрос – это контакты писателя с конкретными священнослужителями. Этот вопрос связан, помимо прочего, и с теми спорами, которые велись в начале XX в. и ведутся сейчас по поводу возможности изменения отношения Л. Н. Толстого к Православной Церкви и его возможного покаяния.

Реально проблема может быть сформулирована следующим образом: действительно ли в последние годы жизни писатель скорректировал свое критическое отношение к Церкви, а его духовное состояние незадолго до смерти можно квалифицировать как покаяние? С этим вопросом связан и второй: действительно ли представители церковной власти и духовенства любыми способами стремились добиться покаяния от Л. Н. Толстого, чтобы продемонстрировать русскому обществу свою впечатляющую идеологическую победу?

Безусловно, православные архиереи и священники не могли сочувствовать антицерковному пафосу произведений Л. Н. Толстого, который явно выражен уже в «Исповеди», но свою окончательную разработку, причем в очень агрессивном варианте, получил после издания синодального акта 20–22 февраля 1901 г. Хотя сам Толстой и его близкие, в частности С. А. Толстая, пытались настойчиво уверить почитателей его таланта, что писатель спокойно живет и спокойно ожидает смерти (см.: 34, 253 – цитата из «Ответа Л. Н. Толстого Св. Синоду»), это было далеко не так: очевидно, что синодальный акт глубоко задел Толстого, а его ответ свидетельствует о том, с каким вниманием писатель изучил этот документ.

В целом отношение Л. Н. Толстого к священнослужителям высказано рано, еще в письме В. Черткову от 25 сентября 1889 г.: все они – слуги диавола и инквизиторы, так как поддались на его обман; нельзя даже предполагать, что не все они поддались этому обману (см.: 86, 260).

Однако повторим, что эскалация «обличения» связана именно с официальным выступлением Св. Синода. Практически сразу после его издания появляется ряд сочинений, имеющих не просто антицерковный, а гротескно-агрессивный характер: «Ответ Синоду» (1901), «Царю и его помощникам» (1901), «О веротерпимости» (1901), «Разрушение ада и восстановление его» (1902), «Что такое религия и в чем сущность ее?» (1901–1902).

Венчает этот список «Обращение к духовенству» (1902). Цель этого произведения была сформулирована Л. Н. Толстым в письмах к брату С. Н. Толстому от 29 и 30 июня 1902 г. В частности, во втором письме Л. Н. Толстой пояснял: «К духовенству хочется написать. Пускай не поймут, но мне хочется показать людям тот ужасный вред, который они делают людям» (73, 273). Заметим, что «Легенда о разрушении ада», начатая позже, должна была, по замыслу писателя, служить дополнением его обращения к священнослужителям.

В «Обращении к духовенству» в краткой форме были собраны все претензии писателя к служителям Церкви, из них самые важные – обман народа и одурачивание детей. В истории человечества церковное учение, с точки зрения Л. Н. Толстого, распространялось исключительно насилием, а сейчас, в более цивилизованную эпоху, еще и проповедью в школе тех положений, которые современный образованный человек серьезно воспринимать не может. В итоге достигается тот эффект, что «большинство людей христианского человечества» с детства лишено «посредством внушения бессмысленных верований способности ясного и твердого мышления» (34, 305). Л. Н. Толстой постоянно подчеркивает, что в народе духовенство проповедует и усиленно внедряет «одно идолопоклонство», в результате все старые благочестивые народные обычаи заменяются «выучиванием наизусть катехизиса». Печальное нравственное состояние русского народа прогрессирует на фоне роста роскоши правящих классов и постоянных военных действий, все это всегда благословляется духовенством. Завершает критику Л. Н. Толстой своим известным аргументом: человек не может верить в то, что проповедует Церковь, и сами ее служители в это не верят. Писатель квалифицирует деятельность всех священнослужителей как безнравственную и призывает покончить с ней. Выход из этой ситуации, с его точки зрения, только один: «Чем скорее это освобождение совершится через выход из духовного сословия просвещенных, добрых людей, тем это лучше» (34, 318).

Среди русских архиереев был целый ряд лиц, которые с особой энергией сопротивлялись распространению идей писателя. В первую очередь здесь следует назвать выдающегося духовного писателя XIX века святителя Феофана Затворника.

Феофан (Говоров; 1815–1894) – выдающийся подвижник благочестия, богослов, публицист. Магистр богословия Киевской духовной академии (1842). Член Русской духовной миссии в Палестине (1847–1854). Настоятель посольской церкви в Константинополе (1856–1857). Ректор Санкт-Петербургской духовной академии (1857–1859). Епископ Владимирский и Суздальский (1863–1866). На покое в Вышенской пустыни Тамбовской епархии с июня 1866 г. до кончины. Прославлен в лике святителей на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1988 г.

Святитель Феофан не успел оставить сочинения с критикой Толстого, хотя имел намерение такой труд подготовить. Но в нескольких письмах он в очень жесткой форме дает характеристику религиозным взглядам писателя.

Некоторые выдержки из писем святителя Феофана дадут ясное представление о направлении его мысли.

«Вы помянули, что многие переходят в иную веру, начитавшись сочинения Толстого. Диво! У этого Льва никакой веры нет. У него нет Бога, нет души, нет будущей жизни, а Господь Иисус Христос – простой человек. В его писаниях – хула на Бога, на Христа Господа, на Св. Церковь и ее таинства. Он разрушитель царства истины, враг Божий, слуга сатанин, как написал сам св. апостол Павел волхву Еллиму, противившемуся его проповеди на острове Кипре (Деян. 13:8–10). Этот бесов сын дерзнул написать новое Евангелие, которое есть искажение Евангелия истинного. И за это он есть проклятый апостольским проклятием. Апостол святый Павел написал: “кто новое Евангелие будет проповедывать да будет проклят, анафема” (Гал. 1, 8). И чтобы все затвердили это добре, в другой раз это подтвердил (ст. 9). В евангелии богохульника сего цитаты похожи на наши, например: Иоанн, гл. 1-я, ст. 1-й, а самый текст – другой. Посему он есть подделыватель бесчестнейший, лгун, обманщик. Если дойдет до вас какая-либо из его бредней, с отвращением отвергайте. В наших духовных журналах он разобран до последних косточек, и всесторонне обличен в безумии и злоумии. Но журналы духовные кто читает? А тетрадки Толстого ходят по рукам секретно, и секретно распространяют ложь».

Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. I–II. Вып. II. С. 42.