НТВ активно приветствовало действия Генпрокуратуры по «Делу Mabetex». (К возможным объяснениям этой заинтересованности мы обратимся совсем скоро, сейчас – факты.) Но если Скуратова поддерживал Гусинский, то Березовский с генпрокурором конфликтовал. Напомню, Борис Абрамович к тому времени уже перепрыгнул из кабинета заместителя секретаря Совета Безопасности России в кабинет исполнительного секретаря СНГ, но главное – он был полноценным «членом Семьи».

У Скуратова внезапно начались проблемы, апофеозом которых стало возбуждение уголовного дела уже в отношении него самого. Окончательно забыть «Дело Mabetex» генпрокурору пришлось в марте 1999 года, после демонстрации в эфире телеканала «Россия» (который, будучи целиком государственным, не принадлежал Березовскому, но находился так или иначе в зоне его досягаемости) небольшого документального фильма. Материал показали после выпуска программы «Вести» уже поздно ночью. Это была видеозапись встречи «человека, похожего на генерального прокурора», с двумя проститутками. Сам Скуратов всегда утверждал, что пленка была поддельной. Качество записи действительно оставляло желать лучшего, если эта фраза уместна в данном случае. Но «человек, похожий на прокурора», еще и имел небольшие проблемы с дикцией, очень похожие на манеру разговора реального Юрия Скуратова, да и девушки называли своего партнера Юрой…

Конечно, произошел скандал. Но пока все обсуждали этическую сторону вопроса, наступило 2 апреля, и Ельцин отстранил генерального прокурора от должности с формулировкой «на период расследования возбужденного в отношении него уголовного дела». Собственно, на этом история громкого коррупционного скандала под названием «Дело Mabetex» в России и закончилась. Она, правда, не зачахла совсем, потому что все-таки была международной, и постепенно переродилась в «Дело Бородина», которого угораздило даже посидеть в иностранных тюрьмах. В следующие два года НТВ будет много и яростно об этом говорить.

Так в чем же причина такого параноидального внимания телекомпании ко всем этим событиям? Изначальная причина? Или причины? Они просты – это все те же «понятия», по которым строился и развивался российский бизнес на протяжении всех 1990-х годов. Настанет время, и Владимир Гусинский скажет мне: «Я никогда не вел и не буду вести переговоры с человеком, которого могу просто послать на х…!» Абсолютная убежденность в том, что демонстрация силы, «качание рогами» – единственно возможный способ решения любых вопросов, и привела в итоге к многочисленным проблемам главного акционера НТВ и других олигархов, не сумевших перестроиться. Не сумевших из эпохи Ельцина войти в эпоху Путина.

Поэтому причина все та же – деньги. Стремление их заполучить и раздражение от того, что этому кто-то мешает. В тот период НТВ оказался единственным из всех федеральных телеканалов, который не получил государственного стабилизационного кредита. Основания в отказе были очевидными – в стране дефолт, финансовый кризис. Но, к сожалению, главные лица НТВ жили по принципу «Государство – это я!». Кредит пришлось брать у «Газпрома».

Конечно, сторона Гусинского выступала с контраргументами. Однако парадокс в том, что из всей «большой четверки» – Гусинский, Малашенко, Добродеев, Киселев – большая часть разъяснений исходила от одного человека, Евгения Киселева. Гусинский крайне редко давал интервью, стараясь говорить исключительно о бизнес-перспективах; Малашенко если и выступал, то делал это крайне неохотно, как бы намекая, что сама тема разговора слишком мелкая; а Добродеев, кажется, вообще никогда ничего публично не говорил, потому что занимался работой. «Новости – наша профессия!» Это был и лозунг телекомпании, и ее основной вид деятельности, которым Олег Борисович был занят с утра до вечера. Оставался Евгений Алексеевич, ведущий главной аналитической программы. Таким образом, выбор главного спикера казался совершенно логичным, но беда заключалась в том, что Киселев-ведущий и Киселев-оратор – это были, как говорится, «две большие разницы».

Тем не менее для полноты информационной картины необходимо познакомиться и с его точкой зрения. Воспоминания Татьяны Юмашевой, на которые я ссылался, Евгений Киселев чуть позже назвал «классикой вранья» и «жалким лепетом оправдания». Никакого Лужкова – Примакова НТВ не поддерживало; Чубайс против предоставления лицензии на круглосуточное вещание не выступал; разговор Малашенко с Гусинским и Березовским по поводу должности главы администрации президента полностью вымышленный; и на Березовского Малашенко «рявкал» гораздо позже, когда возникла идея поставить его на место Черномырдина, и т. д. А по поводу программ НТВ, посвященных борьбе с «Семьей», в интервью ресурсу GZT.RU Евгений Киселев пояснил, что о доме Татьяны Юмашевой в Гармиш-Партенкирхене ничего однозначно не утверждалось, лишь проверялись слухи по этому поводу. И вообще, Татьяна Борисовна могла бы при желании сама положить конец всем кривотолкам. «Ведь множество людей прекрасно знают, как она жила все эти годы, где ее можно было встретить, какой образ жизни она вела. Понятно, что покойный Борис Николаевич никогда стяжателем не был и миллионы ей не оставил. Значит, деньги, на которые она безбедно жила, например, в Англии, имеют какое-то другое происхождение. Возможно, она сочтет необходимым наконец рассказать, какое. А если нет, то Бог ей судья!»

А вот короткое объяснение Евгения Киселева по кредиту, который, как считает Татьяна Юмашева, «НТВ и добил». Кредит брало не НТВ, а «Медиа-Мост»; это был не один кредит в 650 миллионов долларов, а два, в 262 миллиона и в 212 миллионов долларов; и брали кредиты не у «Газпрома», а у Credit Suisse First Boston под газпромовские гарантии, но Черномырдин тут совсем ни при чем… Как видим, это классический пример подмены тезиса, одного из наиболее часто используемых приемов информационных войн. Через некоторое количество глав мы доберемся до исторической встречи журналистов НТВ с Владимиром Путиным, которую пока описал только Виктор Шендерович. Описал с присущим ему блестящим сарказмом. Сравните небольшой фрагмент с только что приведенными разъяснениями Евгения Киселева по кредиту.

«Этот фокус (подмену сути дела его формальной стороной) президент за время беседы успел показать нам еще несколько раз. Особенно хорош был диалог насчет знаменитой прокурорской квартиры стоимостью почти полмиллиона долларов, квартиры, по прихоти судьбы доставшейся г-ну Устинову совершенно бесплатно.

– Разве имеет право прокурор получать подарки от подследственного? – задал я, надо признать, вполне риторический вопрос.

– Вы имеете в виду Бородина? – уточнил Путин. Я подтвердил его догадку.

– Ну что вы, – успокоил меня президент России. – Устинов не получал квартиру от Бородина! (…) Он получил квартиру от Управления делами президента!»

Я лично не присутствовал на этой встрече. Я вел тогда вечерний выпуск новостей, подменяя Татьяну Миткову, но о подготовке похода в Кремль осведомлен хорошо и обязательно поделюсь подробностями. Пока же я вынужден «задать, надо признать, вполне риторический вопрос». Неужели в словах Владимира Путина есть фокус, а в словах Евгения Киселева – нет?

Да есть, конечно, пусть это и не понравится нашим современным либералам из числа журналистов и представителей несистемной оппозиции! Как была «сплошной подменой сути» вся кампания в защиту НТВ, проведенная нашим начальством в 2000–2001 годах – организованная и осуществленная в первую очередь за счет молодых журналистов, искренне переживавших за свою работу и готовых драться за своих старших коллег и руководителей. Как стала «сплошной подменой сути» и кампания в защиту телеканала «Дождь», предпринятая его владельцами совсем недавно, уже в 2014 году! И мне искренне жаль, что ни Евгений Киселев, ни Виктор Шендерович, ни другие их единомышленники (назовем их так) не видят, не хотят признавать ущербности собственной позиции. Позиции сегодняшней, что особенно важно. Узурпация права на истину в последней инстанции – вот что тогда произошло! И с этим «завоеванием» некоторые никак не хотят расстаться… А тот кредит «Газпрома», как ни крути, действительно стал для «гусинского» НТВ не прорывом к единоличному лидерству на отечественном медийном рынке, а смертным приговором.