Потом говорил я. «Дал диджея», как выражались в таких случаях во времена моей радиожурналистской юности. Я дал даже не диджея, я «дал Явлинского». Вы можете вернуться на несколько страниц назад, чтобы убедиться: я построил свою речь ровно по тем же правилам, что и Явлинский свое выступление на митинге на Пушкинской площади.
«Видите ли, господа… и дамы! – сказал я, потому что внезапно увидел девушку с микрофоном, которую совершенно затерли коллеги мужского пола. – Когда президент в Послании к Федеральному Собранию декларирует приверженность к прописным демократическим истинам и эти каноны нарушаются каждый день, вот это, на мой взгляд, и есть антигосударственная позиция, в которой многие упрекают телекомпанию НТВ». Это был мой первый тезис. А всего я привел их семь, причем каждый начинался со слова «когда» и заканчивался фразой «это и есть антигосударственная позиция!». Вывод я делал следующий: или у власти в стране находятся дремучие тупицы, или мы имеем дело с беспардонным нарушением свободы слова.
Конечно, мое выступление стало самым ярким на этом мероприятии, потому что я говорил не как журналист. Я вел себя как самый настоящий политик-популист на настоящем политическом митинге, используя те же приемы воздействия на публику, которые применяют во время избирательных кампаний, например. Иногда я думаю, что мое гиперактивное участие в защите «Гусинского – Киселева» объясняется таившимся глубоко внутри меня азартом. Помните слова Игоря Малашенко, сказанные им еще в 1994 году: «все, что мы делаем, мы делаем азартно»? Возможно, комментируя его заявление в программе «Сегодня», я и заразился этим азартом.
Казино Golden Palace. Я моделирую встречу с политологом Леонидом Радзиховским
Дело в том, что я человек, абсолютно лишенный подобного качества. Я никогда не играл, хотя очень люблю связанные с карточными играми сцены в кинофильмах, любых – от «бондианы» до «Господина оформителя». Когда в конце 1980-х – начале 1990-х в Москве тут и там начали появляться залы игровых автоматов, в которых «Морской бой» сменили «однорукие бандиты», я никогда в них не ходил. Мне там было неинтересно. Точно так же совершенно не трогали меня столичные казино. Некоторое время я проводил закрытые мероприятия в одном из крупнейших игорных домов Москвы, но желание сыграть самому никогда не возникало. Значит, делаю я вывод, мой азарт имел другую природу. Ввязавшись в борьбу по защите НТВ, я, очевидно, потерял способность рассуждать и поступать хладнокровно, превратившись в зависимого человека. Только моя зависимость была не азартом игромана, а чем-то другим.
В подробном изложении нашей пресс-конференции, попавшем в эфир семичасовых новостей, которые вел Михаил Осокин, цитировались еще заявления Константина Точилина, проводившего аналогии с событиями в Чехии в январе 2001 года, когда на митинги в поддержку Общественного чешского телевидения вышли тысячи граждан; Марианны Максимовской, сконцентрировавшейся, как обычно, на теме «Мы – команда!»; и Дмитрия Диброва, спорившего с некоей дамой: «Мадам! Какие долги? В «Газпроме» давно забыли об этих миллионах!» Сразу после окончания этого материала Михаил Осокин «добавил несколько слов от себя». «Если завтра исчезнет свобода слова, то затем исчезнет колбаса, потому что свободную эффективную экономику не построить без прав и свобод человека, – заявил он. – А потом исчезнут и начальники, которые все это сделали. Потому что одной части общества не понравится, что исчезла свобода слова, а другим не понравится, что исчезла колбаса. Недовольны будут все. Это может занять годы, но в конечном итоге это произойдет!»
Пожалуй, наиболее хладнокровный из всех телеведущих страны, Михаил Осокин в столь драматический момент остался верен себе. Но только внешне. Этот выпуск программы «Сегодня» вышел в эфир из 11-й студии, и позади Михаила Глебовича зрители видели трибуны, занятые сотрудниками телекомпании. С каждой минутой их становилось все больше, и к концу программы тех, кто сидел в первых рядах, уже не было видно – их полностью заслоняли ряды коллег, которым пришлось стоять из-за отсутствия мест. Логотип НТВ в левом нижнем углу кадра был перечеркнут красной надписью «Протест».
Подействовала ли эта накаленная атмосфера на ведущего? Безусловно, потому что все тексты, которые Осокин написал для той программы и озвучил в кадре, так или иначе преследовали одну цель: продемонстрировать, как агрессивная тоталитарная машина давит хрупкие ростки демократии. Для этого использовались легкие, почти незаметные подтасовки, вроде заявления о том, что на Собрание акционеров не допускали тех, кто казался «Газпрому» неблагонадежным. Хотя, как мы знаем, Киселев сам не собирался участвовать в «незаконном» мероприятии. Утверждалось о «смазанном впечатлении» от Федерального Послания президента, потому что все западные информационные агентства якобы предпочли обсуждать не речь Путина, а именно скандал вокруг НТВ. Ну и пассаж про свободу и колбасу тоже укладывался в эту технологическую цепочку. У человека, смотревшего тот выпуск «Сегодня», в сознании возникала картина, написанная нужными нам красками. Впрочем, НТВ уже довольно давно приучало своих зрителей к палитре определенных цветов.
А что касается колбасы и свободы, то связь между ними вовсе не такая прочная, как говорил Осокин. Человек его уровня эрудиции, конечно, не мог не знать, что, например, «сингапурское экономическое чудо» произошло в условиях незначительного наличия колбасы и тотального уничтожения свободы слова. Создатель одной из наиболее эффективных финансовых систем мира, премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, вытаскивая экономику страны из грандиозного болота, не только не переживал по поводу проблемы свободы слова, не только не поддерживал независимые СМИ, он их вообще все позакрывал к чертовой матери! «В тяжелых кризисных условиях в многоголосице СМИ громче всех должен быть слышен голос государства», – считал он. И что получилось? Колбаса пропала? Или начальники? Я не знаю, едят ли вообще сингапурцы колбасу, я в Юго-Восточной Азии никогда не был. Но то, что в Сингапуре полный порядок с продуктами питания, – факт общеизвестный. Поэтому, когда относительно недавно Ли Куан Ю на девяносто втором году жизни скончался, наши либералы и сторонники рыночной экономики очень расстроились. Говорили о нем много хороших слов. А насчет его отношения к свободе слова, так же как и насчет несменяемости власти в Сингапуре, предпочитали помалкивать. Спрашивается, как же так? Пятьдесят два года человек управлял страной, занимая различные высшие должности. Потом вообще отдал главный пост в стране собственному сыну… Разве это демократия? Молчат. Потому что боятся запутаться в фактах и в своем избирательном подходе к таковым.
С четвертого апреля логотип «Протест» стал главной отличительной чертой вещания нашей телекомпании. На НТВ началась «акция гражданского неповиновения». С эфира были сняты все программы, кроме информационных. Зрители НТВ видели только наши коридоры и редакционные комнаты, в которых общались друг с другом журналисты телекомпании. Видимо, в рамках «акции гражданского неповиновения» все курили прямо в помещениях. Периодически на экранах появлялась надпись «Журналисты НТВ протестуют против захвата телекомпании», после чего в эфир шла реклама. Все это звучит как абсурд, но так оно и было. Более того! Пустые коридоры редакции и курящие в кадре журналисты давали неплохой рейтинг, и возможно, именно тогда в головах наших продюсеров родилась мысль о запуске реалити-шоу. Вообще, УЖК и так принадлежит сомнительная честь первооткрывателя этого жанра на отечественном телевидении. Я говорю о шоу «За стеклом!», которое осенью появилось на ТВ-6. Но на самом деле первым реалити-шоу следует считать именно «протест НТВ» с его рекламными паузами и развевающимся из окна АСК-1 флагом телекомпании.
Позднее этот флаг стал символизировать не столько несгибаемость членов УЖК, сколько их (то есть – нашу) неразборчивость в средствах. Флаг действительно вывесили в окно мужского туалета. Это объяснялось тем, что на улицу Академика Королева с восьмого этажа НТВ выходил только лифтовый холл (но там окна не открывались), мужской туалет и, по-моему, помещение, которое занимала служба городов – то есть подразделение, отвечавшее за работу корреспондентской сети. Существовало ли окно в этой комнате, я не помню, но раз флаг появился именно в туалете, значит, или окна у «городошников» не было, или они не продемонстрировали необходимой степени гражданской сознательности. Несколько дней флаг, заметно выделявшийся на абсолютно плоской стене телецентра, воодушевлял нас на новые подвиги, первым из которых стало столкновение с Альфредом Кохом непосредственно в редакции НТВ.
