В либерально настроенной части общества принято весело смеяться или хотя бы устно иронизировать по поводу выражения Владимира Путина про «дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки и взаимопомощи». А что не так? В нашей стране, в ее истории, очень мало событий, которые объединяли бы всех живущих в ней людей, всех граждан России.
Может быть, Великая Отечественная война – единственное такое событие. И потому, исходя из перечисленных выше чувств «милосердия, сочувствия, сострадания», любой человек должен ясно осознавать: есть вещи, которые делать нельзя. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Есть слова, которые произносить нельзя! И журналисты, если они журналисты, конечно, должны помнить это в первую очередь!
Редактор нового издания «Блокадной книги» Наталия Соколовская сказала: «Боже мой! Сейчас слушаю по «Эху» руководство «Дождя»! Я не хочу, чтобы их закрывали, упаси Бог! Но они ничего не поняли! Ничего! Если предположить, что мы единомышленники, то какая же пропасть нас разделяет! Они вообще не поняли, в чем дело!»
Попробую объяснить. Уже неделю все, кому не лень, советуют друг другу прочитать «Блокадную книгу». Судя по тому, что накал дискуссии никак не спадает, удосужиться последовать этому совету смогли далеко не все. Приведу один фрагмент, который находится почти в самом начале книги, долго искать не придется. Фрагмент большой, но в нем каждое слово стоит на своем месте, потому что авторы думали, куда это слово поставить, с какими другими словами его собрать в предложения, чтобы избежать «некорректности». Так вот:
«В западной литературе мы встретились с рассуждением уже иным, где не было недоумения, не было ни боли, ни искренности, а сквозило скорее самооправдание капитулянтов, мстительная попытка перелицевать бездействие в доблесть… Они сочувственным тоном вопрошают: нужны ли были такие муки безмерные, страдания и жертвы подобные? Оправданы ли они военными и прочими выигрышами? Человечно ли это по отношению к своему населению? Вот Париж объявили же открытым городом… И другие столицы, капитулировав, уцелели. А потом фашизму сломали хребет, он все равно был побежден – в свой срок…
Мотив этот, спор такой звучит напрямую или скрыто в работах, книгах, статьях некоторых западных авторов. Как же это цинично и неблагодарно! Если бы они честно хотя бы собственную логику доводили до конца: а не потому ли сегодня человечество наслаждается красотами и богатствами архитектурными, историческими ценностями Парижа и Праги, Афин и Будапешта, да и многими иными сокровищами культуры, и не потому ли существует наша европейская цивилизация с ее университетами, библиотеками, галереями и не наступило бездонное безвременье «тысячелетнего рейха», что кто-то себя жалел меньше, чем другие, кто-то свои города, свои столицы и не столицы защищал до последнего в смертном бою, спасая завтрашний день всех людей?.. И Париж для французов, да и для человечества спасен был здесь – в пылающем Сталинграде, в Ленинграде, день и ночь обстреливаемом, спасен был под Москвой… Той самой мукой и стойкостью спасен был, о которых повествуют ленинградцы.
Когда европейские столицы объявляли очередной открытый город, была, оставалась тайная надежда: у Гитлера впереди еще Советский Союз. И Париж это знал. А вот Москва, Ленинград, Сталинград знали, что они, может быть, последняя надежда планеты…»
Сейчас очень легко и просто разбирать те или иные эпизоды истории. Много трактовок, много мнений, а мы – современные свободные журналисты – должны показывать всем пример: смело обсуждать любые темы, при этом смешивая и доказанные факты, и собственные предположения, и откровенные сплетни. В чем был смысл самого этого опроса на «Дожде»? Лично я не вижу никакого смысла. Вопрос был идиотский и оскорбительный! Присутствие умысла я даже допускать не хочу…
Даниил Гранин выступал в Бундестаге. На это тоже сейчас все любят ссылаться. Я тоже приведу цитату, можно? «У матери умирает ребенок, ему три года. Она кладет труп между окон, каждый день отрезает по кусочку, чтобы накормить дочь. Спасала ее. Я говорил с этой матерью и с этой дочкой. Дочь не знала подробностей. А мать все знала, не позволила себе умереть и не позволила себе сойти с ума, надо было спасти дочь. И спасла».
Нет желания провести опрос, насколько цивилизованными были действия матери? Как она могла вместо того, чтобы предать земле своего мертвого сына, употребить его в пищу? Более того, она кормила человеческим мясом своего второго ребенка! Какой смелый получился бы опрос, сколько противоречивых мнений было бы высказано! Чем не профессиональный журналистский успех?
Еще можно обсудить, почему люди собственными телами закрывали амбразуры, ведь можно было, наверно, как-то иначе решить проблему? Почему голодные, замерзшие, умирающие продолжали ходить на завод, выпускать снаряды, ремонтировать военную технику? А потом, после этой каторжной работы, шли на концерт, чтобы послушать Шостаковича? Может быть, они были зомбированы машиной коммунистической пропаганды? Ведь, несомненно, это кровавый сталинский режим превратил людей в подобие живых мертвецов, безропотно позволяющих делать с ними все что угодно?!
Так вот, не все что угодно! И сталинский режим, и НКВД, и все, что там еще сейчас вспоминают, все это не имеет никакого отношения к тем, кто перенес блокаду, кто прошел войну, кто погиб, к тем, кому повезло остаться в живых. Давайте не сваливать в кучу все сразу, я о журналистах «Дождя» и о тех, кто сейчас их отчаянно защищает.
Как ведется эта защита? «Дождь» травят по приказу властей, коррумпированных чиновников, разворовавших страну, обрекавших людей на страдания в годы войны и продолжающих это делать сейчас. Ок! А какое это имеет отношение к сказанному в эфире и размещенному на сайте? К сути конфликта какое это имеет отношение? Никакого, на мой взгляд. Потому что вся аргументация сводится к приему «а у вас негров вешают».
Вы, коллеги, ответьте прямо, не прячьтесь за ваши красноречивые примеры. Вы же ругаете Путина за то, что он не признает свои ошибки, боясь тем самым продемонстрировать свою политическую немощность. А вы, что же вы-то боитесь признаться в том, что сделали? Ах, да, вы уже извинились! За некорректность! Да не в ней дело!
Что меняют постоянные апелляции к Астафьеву? «Миллион жизней за город, за коробки. Восстановить можно все, вплоть до гвоздя, а жизни не вернешь». И что? Писатель Виктор Астафьев написал много замечательных книг, потом написал вот это. Я что, обязан относиться ко всему написанному Астафьевым как к истине в последней инстанции? А вот его друг, тоже писатель, Михаил Кураев, рассказывал, что «мне случалось говорить ему: мол, хорошо, что ты сказал о своем видении блокады здесь и сейчас, а не в Ленинграде в сорок втором – там бы тебя просто разорвали за эти слова, и не чекисты, а моя мать. Я спрашивал Астафьева: где и на каком рубеже надо было остановиться? Зачем защищать Бородино? Отдадим Бородино, эту деревеньку. Ну и Малоярославец – у нас тоже таких городишек полно. Отдадим! Докуда дойдем? До Овсянки – и тут упремся?!» И знаете, далеко не все ленинградцы могут относиться к Эрмитажу, Петропавловке, Ростральным колоннам как к каменным коробкам.
Что за истеричное размахивание этим учебником, где якобы содержался тот же вопрос? Смотрите, этот учебник рекомендован Министерством образования! Да, рекомендован. Потому что там нет такого вопроса!
«Героическая оборона Ленинграда. Одной из самых героических и трагических страниц военной поры стала оборона Ленинграда. Гитлеровское командование придавало особое значение взятию этого города – одного из символов революции 1917 г. Гитлер рассчитывал на то, что для СССР с падением Ленинграда «может наступить полная катастрофа».
Из приказа начальника германского Военно-морского штаба: «Фюрер решил стереть с лица земли Санкт-Петербург. Существование этого большого города не будет представлять дальнейшего интереса после уничтожения Советского Союза. Мы не заинтересованы в сохранении даже части населения этого большого города».
