Вряд ли я заслуживаю обвинения и даже подозрения в антисемитизме! Уже в этой книге я не раз признавался в своей любви к Израилю и людям, которые там живут. Да, объема еврейской крови во мне явно недостаточно для того, чтобы я полностью соответствовал устоявшимся стереотипам, касающимся, например, умения устраивать собственное финансовое благополучие. Тем не менее при всех моих сионистских симпатиях я не могу не обращать внимания на определенные логические нестыковки. «Кому не знакомы имена Юрия Ростова и Влады Хмельницкой, Валерии Коренной и Игоря Газарха, Александра Гранта и Александра Лахмана, доктора Яны Прайс и искусствоведа Майи Прицкер, Бориса Тенцера и Ольги Черни, Аркадия Львова и Ильи Граковского, Валентины Печориной и Инги Карлиной?» Это я привел цитату из статьи Ари Кагана «Телеканалу RTN/WMNB – 10 лет!», опубликованной на его авторском сайте «Новости Нью-Йорка и Америки. Интервью, репортажи, аналитика».

Ну не может называться «Русской телевизионной сетью» компания, в которой все без исключения сотрудники могут быть моими родственниками по линии прадедушки Саула Львовича! Дай бог им всем здоровья, но это – не русское телевидение. Это – еврейское телевидение, и в этом нет ничего плохого, это замечательно! Я лишь говорю о том, что русский журналист-мигрант, решивший встроиться в новую жизнь целиком и полностью, должен быть готов к тому, что принято называть «местечковостью». Юрий Ростов тому яркий пример! Хорошо ему там работается, комфортно он себя чувствует – прекрасно! Я только рад этому! Просто я этого не хочу. Для себя. Потому что «местечковость» означает еще и снижение профессионального самоконтроля, самооценки. Потому что она делает позволительными вещи, которые журналист не должен разрешать сам себе.

Я потратил некоторое время на то, чтобы познакомиться с сайтом господина Кагана, так как он уже много лет сотрудничает с каналом RTN. Каждый год он пишет поздравительную статью по случаю наступления Нового года. Давайте сравним несколько этих публикаций.

2010 год: «Автор этих строк (и в течение последних десяти лет ведущий еженедельной передачи «У нас в Америке» на RTN) неоднократно убеждался в том, что президента Russian Media Group, коннектикутского раввина Марка Голуба, гораздо больше волнуют события в Вашингтоне, Нью-Йорке и Иерусалиме, чем в Москве, Санкт-Петербурге и Берлине».

2011 год: «Автор этих строк не может быть объективным, так как уже одиннадцать лет ведет еженедельную передачу «У нас в Америке» именно на RTN. Но как инсайдер, хорошо знакомый с внутренней кухней популярного телеканала, могу утверждать: Марк Голуб, президент компании Russian Media Group, куда входит RTN, собрал удивительный коллектив умных, порядочных, талантливых и работящих людей, создающих в непростых условиях прекрасные новостные, образовательные и развлекательные передачи».

2013 год: «Автор этих строк уже тринадцать лет ведет по RTN еженедельную передачу «У нас в Америке», где рассказывает об актуальных социальных проблемах, незаурядных русскоязычных иммигрантах и политических событиях в Соединенных Штатах».

Вас ничего не смущает в этих текстах? Мне в них чудится журналистская халтура. Заштампованность. Отсутствие желания работать с собственным стилем. Я понимаю, конечно, что описывать из года в год, по сути, одно и то же мероприятие, которое происходит в одном и том же ресторане с участием одних и тех же людей, безумно сложно. Но разве не в этом состоит работа журналиста, та маленькая творческая составляющая? У художника есть холст, краски и кисти, с помощью которых он пишет свои полотна. У композитора – ноты и инструмент, которым он владеет, для того чтобы создать музыкальное произведение. Если художник или композитор будет все время делать одно и то же, его засмеют! Обвинят в самоповторах, в том, что он «исписался», утратил свое вдохновение. Но разве журналисту можно так поступать? Он находится вне критики? Ему можно прощать косноязычие, банальности, глупость?

По-моему, нельзя. Но я не могу этого делать, поскольку приведенные выше примеры не являются общими, это – исключения, которые диктуются совсем другими правилами, неприменимыми к журналистике вообще. Журналистика, то есть работа со словом на родном языке, может приносить плоды, может быть успешной и, следовательно, нужной только в родной среде. Возможно, я ошибаюсь. Но это – мое мнение, которое я выражаю на своем родном языке!

У Сергея Довлатова во второй части его книги «Ремесло» (кстати, вот вам еще один аргумент в споре о том, чем является журналистика: ремеслом или творчеством!) есть несколько, на мой взгляд, подходящих примеров. Они касаются истории с работой над газетой «Зеркало», которую коллектив авторов смог запустить на деньги некого Ларри Швейцера, задумавшего издавать еврейскую газету. Сами-то журналисты намеревались выпускать русскую газету, но она все равно почти превратилась в еврейскую. И не потому, что господин Швейцер в статье об уменьшении в СССР производства свинины требовал заменить «свинину» на «фаршированную рыбу», так как упоминание свинины неприятно еврейским читателям. Она «почти превратилась», потому что сгорела. Не успела просто! Но уверенно шла по этой дороге. Вообще, довлатовское «Ремесло» – очень полезная книга, потому что она разрушает иллюзии. В том числе иллюзии, с которыми покидают свою Родину журналисты…

Есть, правда, и еще один путь для моих коллег-мигрантов. Это так называемая «внутренняя эмиграция», когда автор, физически оставаясь в своей стране, полностью отторгает ее, постепенно превращаясь в изгоя. Это очень опасный путь, потому что он может привести к предательству. А никакие либеральные ценности, никакие апелляции к правам человека не могут служить оправданием предательства. Предателей не любят нигде. Ни в стране, которую они предали, ни в стране, ради которой это предательство было совершено.

Очень полезным опытом для меня лично стал август 2008 года. Я совершенно не понимаю часто встречающейся иронии по поводу фразы «принуждение к миру». Что, собственно, в ней неправильного? Грузию не удалось «уговорить», и тогда ее пришлось «принудить», все очень просто. После начала боевых действий на Кавказе Юлька обратилась к руководству радиостанции «Говорит Москва» с идеей отправить ее в Южную Осетию. Руководство отказало, сославшись на отсутствие денег. Тогда она предложила оформить ей отпуск за свой счет, во время которого она будет в полном объеме исполнять обязанности специального корреспондента. Руководство согласилось, отдельно подчеркнув, что снимает с себя всю ответственность. Юля позвонила на «Эхо Москвы», предложив выделить еще одного журналиста и от этой радиостанции.

В августе 2008 года в своем эфире «Эхо Москвы» однозначно занимало «прогрузинские» позиции. Дело закончилось настоящим скандалом, потому что на недопустимость подобного поведения в российском эфире Венедиктову указал лично Путин. Об этом много писали, в том числе в американских газетах. The Washington Post рассказывала об этом эпизоде так: «Главный редактор «Эха» Венедиктов подтвердил, что был вызван на ковер Путиным в Сочи. Он сказал, что Путин указал на проблемы с освещением станцией войны в Грузии, включая и заявление одного из репортеров, который называл российских солдат вражескими и сообщал о передвижениях войск, используя только грузинские данные. «Было неприятно публично выслушивать это, и еще менее приятно было признавать ошибки, поскольку, к сожалению, ошибки были», – заявил он, добавив, что Путин не выделил ни одного из журналистов и не выдвинул никаких требований. Венедиктов сказал, что не согласился с некоторыми из жалоб Путина, и что ему было позволено объяснить свою позицию, и что Путин выразил свое неудовольствие радиостанцией еще более жестко в частной беседе. Венедиктов отказался говорить о беседе более детально».

Эти недостающие детали обнаруживались в публикации The New Yorker: «Позднее Венедиктов подошел к Путину в коридоре и сказал ему, что тот «несправедлив». Путин достал стопку стенограмм, на которых были основаны его претензии, и заявил: «Вам придется за это отвечать, Алексей Алексеевич!»