Маг смеется хриплым клекочущим смехом и выговаривает:

– Братца хочешь возвратить? Я знаю... книгу мою нашел и сразу загорелся. Книга-то меня слушает, показывает то, что нужно...

В голове у Тора будто пазлы на место становятся. Это воспоминание и книга, которую читал Локи... Все сходится... Его просто использовали. Для определенной цели. Но вместо ярости в груди только надежда: вдруг Локи все же можно возвратить в мир живых?

– В правильном направлении думаешь, Тор, сын Одина, – маг прикрывает выцветшие глаза, – но не думаю, что твой младший брат одобрит связь с черной магией, да еще с такими последствиями.

– Он и сам ею пользовался, насколько мне известно, – жмет плечами Тор.

– Локи знал границы, в отличие от тебя.

– А что мне остается? – зло спрашивает громовержец.

– Оставить все как есть. Мертвое – к мертвому. Живое – к живому. Как и положено линейным ходом событий.

Бог Грома только упрямо молчит.

Колдун складывает руки в замок и коротко глядит поверх головы Тора, будто видит там что-то такое, что может заметить только он один. Хотя, может, так оно и есть...

– Твой брат был одним из сильнейших магов... Терять такую силу всегда смертельно, – замечает он, похоже, не заботясь о последовательности беседы, – ты уверен в том, что собираешься делать? Обратной дороги не будет, а результат... Твой брат не только может потерять рассудок и память, но и чувства. Он станет машиной. И неизвестно во что это выльется...

– У тебя только голые предположения. Откуда тебе знать, как все будет на деле.

– Ну... – старый колдун пожал плечами, – мое дело предупредить. Теперь слушай условия. Во-первых, твой брат, после применения заклинания не появится сразу у тебя в объятьях, – иронично ухмыльнулся он, – место его возрождения будет случайным. Я не смогу дать тебе даже примерного направления. Во-вторых, мир мертвых не отпускает просто так. Ты это должен знать лучше меня. Но, – тут старый маг обнажил в жутковатой улыбке желтые клыки, – твой брат же умный мальчик, верно? Он поймет, что его пытаются вытащить. И наверняка что-то придумает.

– Как он поймет? Что ты вообще несешь?! – Тор вскочил и навис над щуплой фигурой колдуна, – ты хоть знаешь, что такое Хельхейм?! Это вечные мучения, боль, тьма... Как там можно вообще что-то понять?!

– Твой брат поймет. Я знал его. Он поймет. Особенно, если ты согласишься на еще одно дополнительное условие...

– Какое? – Резко спрашивает Бог Грома, – я сделаю все, что угодно.

– Твой молот, – старик откидывается в кресле и приглаживает всклоченную бороду, – энергия Мьельнира поможет мне сделать тропу из мира мертвых ярче. И тогда Локи ее увидит. Поймет, что это за ним. Потому что молот носит отпечаток твоей личности. Он – часть тебя. Но, естественно, это, как и любая другая магия, имеет побочный эффект...

– Я готов, – перебил Тор, разглагольствования старика, – мне плевать что станет со мной. Верни моего брата, и получишь все, что захочешь.

– Ты слишком горяч, – усмехнулся колдун, – выслушай для начала. Это древняя черная магия. Люди умирали в корчах, используя подобные заклинания...

– Я не человек, – равнодушно бросил Тор, – мне все равно. Я готов на все. Все, что угодно. Сколько раз мне нужно это повторить?

– Столько, сколько потребуется, – маг как-то совсем нехорошо улыбается, – платой за ритуал испокон веков служила жизнь, потому что в природе должно быть равновесие. Но так как ты бог, я заберу лишь твое бессмертие. Согласись, это не такие уж и плохие условия...

Тор отшатывается и замирает, переваривая информацию. Ему нужно время... время, которого нет... И старик снова словно считывает мысли Бога Грома:

– Я дам тебе час на раздумья. Прими взвешенное решение, Тор, сын Одина...

POV Тора.

Ты умер ночью. В тот самый час, когда невольно начинают дремать даже стражники на своих постах. Умер легко. Наверное, это лучшее, что могла подарить тебе смерть, которую ты так ждал. Что теперь имеет смысл, брат? Моя жизнь? Ты говорил, что я забуду, что боль уйдет... Успокаивал меня. Умирая, заботился о том, что будет со мной.

И вот тебя нет... Твое измученное тело рассыпалось холодными искрами у меня в руках. Твой подарок мне. Ты знал, что я не смогу похоронить тебя, не потеряв разум...

Локи, почему я не сказал тебе раньше, что люблю? Почему трусил? Кого боялся? Себя? Того, что кто-то узнает? Ты всегда был одинок, брат. Всю жизнь. Все твое существование было пропитано одиночеством, болью... Но никто не замечал. Все видели в тебе только высокомерие, злобу, ложь... Ненавидели. И со временем ты и сам поверил в то, что ты такой. Бог Лжи и Безумия... Они издевались над тобой, а я не препятствовал. Но потом... Я не помню, когда это случилось. Я влюбился в собственного брата.

Как это вышло, Локи?

Твой насмешливый взгляд и тонкие губы... Магия, в которой мог разобраться лишь ты один... И твои прикосновения. Любое, самое легкое касание – и я снова хотел тебя. Но я был глуп, брат. Глуп, горд, заносчив... Я ведь никогда не думал, что тебя может не оказаться рядом. Ты всегда был за моей спиной. Как тень, как продолжение моего тела. Сколько раз я мог погибнуть, увлекшись боем? Сколько раз ты вытаскивал меня из самых безнадежных ситуаций? А потом вся слава доставалась мне. Старшему сыну Одина. Всеобщему любимцу... А ты стоял в стороне и улыбался. Своей болезненной тонкой улыбкой.

А если я вдруг обращался к тебе при всех, хвалил... Какой яркой радостью загорались твои зеленые глаза! Но чаще ты слышал от меня только насмешки, грубость... Я же не хотел признать, что влюбился в брата... А ты знал. Ты видел. Чувствовал. И только грустно улыбался, когда я, напившись, лез к тебе с признаниями. Обращал в шутку, понимал, что я не прощу себе... Молча отворачивался, когда я напоказ целовался с любой попавшейся девушкой. Скорее всего, ты просто и сам не верил, что кто-то может по-настоящему полюбить тебя. Твое рациональное мышление приносило тебе много боли, брат... А я только добавлял тебе страданий. А когда выяснилось, что мы не родные, что ты никогда не имел настоящей семьи... Я трусливо отвернулся. Мог бы поддержать, но не стал. Никогда не забуду твои блестящие от слез глаза и искаженные от злобы и боли губы, когда ты выкрикивал, что мы никогда не были братьями... Я мог бы удержать тебя своей любовью от падения в бездну, мог бы спасти от Йотунхейма, от боли... Но не уберег. Не уберег, Локи! А ты простил меня... Простил сразу, за все. Похоже, ты и не видел моей вины в произошедшем. Это больно, брат. Больно осознавать, что ты простил то, что вряд ли смог бы простить я.

В свои последние недели, ты делал все, чтобы доставить мне меньше неудобств... Ты пытался улыбаться через невыносимую боль, глотал слезы, и снова улыбался... Просил простить за каждый приступ, за каждую каплю крови сорвавшуюся с твоих губ. Ты не разрешал себе поверить до последнего, что я люблю... действительно люблю тебя. И только когда смерть уже положила руку на твой лоб, ты отпустил себя, позволил разуму не контролировать чувства...