Малх проводит пальцами по краям браслета – и протягивает вещицу Тору.
– И это все? – недоверчиво выговаривает Бог Грома, разглядывая никак не изменившийся браслет, – немного странно, ты не находишь?
И колдун смеется, обнажая неровные желтоватые зубы:
– Какие же вы все стандартные с этими генитальными представлениями о мире! Большое – тире великое... Не буду рассказывать тебе об «эффекте бабочки», но... Неужели ты думаешь, что для простейшего заклинания раскрытия свойств этого артефакта – мне понадобятся толстые фолианты и чаши с кровью? В этих рунах было изначально заложено заклятие раздела вечности. Но я бы на твоем месте задумался о правильности своего решения. Он проклянет тебя за подаренную жизнь.
– Что потребуется от меня? – игнорируя слова мага задает вопрос Тор.
– Ну, да... – тянет Малх, – инструкции. Конечно. В твоем брате должно остаться совсем мало крови, чтобы заклинание сработало успешно. Потому что его кровь – это кровь смертного, которая не предназначена для вечности. Перережь ему вены – это самый действенный способ в таких случаях. Только не переборщи, твой брат должен быть в сознании, когда ты наденешь на него браслет, – и, замечая растерянность Бога Грома, добавляет:
– Боль – это вынужденная мера. Потому что иначе – все будет бесполезно.
И Тор кивает, сжимая в пальцах вновь приобретенную надежду...
***
Теплая сильная рука скользит по спине, гладит... Ласковые пальцы зарываются в волосы, ерошат отросшие пряди, массируют основание шеи... Прикосновения будто обволакивают тело, греют, стирают грязь... Локи физически ощущает, как начинает отслаиваться липкая, душная пленка, растворяясь под родными ладонями. Исчезает, на время позволяя почувствовать хоть что-то, кроме отвращения к себе...
Трикстер всем телом прижимается к старшему, чувствует спиной тепло его груди... И вдруг запоздало понимает, что боли нет. Только абсолютный покой. Тепло и умиротворение.
– Тор... – выдыхает маг – что произошло? Я... умер? – и сам вздрагивает от своих слов.
Ведь если он сейчас мертв, то... если брат рядом, то и он тоже...
– Какая разница? – голос Бога Грома звучит у самого виска, теплое дыхание щекочет кожу, заставляя сладко вздрогнуть, – тебе ведь хорошо?
– Я люблю тебя, – шепчет Лофт, откидывая голову на плечо громовержца, – Тор, я тебя...
...и тяжелый удар по лицу, вышибающий дыхание. Волшебные ощущения тонут в мутном водовороте боли и страха.
Бог Безумия выгибается, вскрикивает, давясь кровью... и сгибается от нового удара, буквально вбивающего в стену.
В глазах темнеет, из горла рвется вопль...
– Ты улыбался, шлюха... – пальцы вцепляются в волосы, запрокидывают голову, – может и мне улыбнешься? Твои губки такие сладкие...
Трикстер прикрывает глаза, пытаясь абстрагироваться от происходящего. Вернуться туда, в мягкий серебряный туман, к родным прикосновениям...
Но чужая рука опускается на ягодицы и сжимает истерзанную кожу. Грубые пальцы похотливо надавливают на отверстие, проникают внутрь...
Маг дергается от резкой отвратительной боли...
– Боги... – мучитель резко сгибает фаланги, прокручивает... – какой же ты узкий! Тебя же только час назад оттрахали... Моя шлюшка...
Локи мучительно зажмуривается, закусывая губу.
Боги, пожалуйста... пусть это закончится! Пожалуйста...
Из глаз выплескиваются неконтролируемые слезы, и маг едва сдерживает судорожный всхлип, еще сильнее, до крови впиваясь в разбитую губу.
– Такая сладка дырочка... Я отымею тебя так, что ты забудешь свое имя, малыш!
Его ноги резко раздвигают, приподнимают бедра...
И Локи вскрикивает, в судороге впиваясь ногтями в ладони...
Боль. Режущая, жуткая, унизительная...
За что?! За что с ним так?!
Пол дергается, ходит ходуном, ударяется о подбородок, стесывает кожу...
– Подложи ладошки под лицо, сладкий, – сладострастно стонет мучитель, чуть ослабляя цепь наручников, – а то вырубишься еще...
Маг судорожно подтягивает руки к лицу и утыкается в предплечья.
Слезы текут уже неконтролируемым потоком, но Лофт только сжимает зубы, не давая ни звуку сорваться с губ.
И вдруг... боль, пронзающая бедро... будто разрезают кожу...
Бог Безумия дергается, невольно сжимаясь... В глаза вспыхивает кровавый фейерверк, вбивается в тело тысячей ножей...
– Какая похотливая попка! – голос вызывает рвотный позыв и трикстер дергается, выкашливая кровь вперемешку с желчью. Горло саднит...
– Боль тебя стимулирует, так ведь? Я же вижу... тебе нравится...
И новый тянущий почти удар... стекло впивается в кожу...
Маг закрывает глаза и мысленно зовет старшего. Голубые глаза, светлые волосы... и чуть шершавые губы, прикасающиеся к коже... Сейчас он может представить, что Тору не противно касаться его... Хотя бы сейчас... ведь об этом никто не узнает.
И удар... ровно по разодранной пояснице, по бороздам от плети...
Толчки, разрывающие напополам, убивающие разум... и заставляющие поверить, что он действительно – просто шлюха. Дырка для похотливых клиентов...
Член с мокрым, отвратительным хлопком вырывается из истерзанного ануса, заставляя буквально заорать от боли...
– Подставляй ротик, детка!
И отвратительная теплая масса заливающая лицо. Лезущая в насильно разжатый рот...
Звенящая цепь, привычная боль в запястьях...
И пустота.
Локи чувствует, как бесконтрольно сотрясается тело, как холодно и больно между ягодиц... Как стекает по лицу сперма...
Как же он отвратителен. Мерзок...
Комок грязи...
Действительно, шлюха...
