Лофт протягивает руку и, стирая с лица брата свою кровь, выговаривает:

– Мне страшно от того, насколько сильно я хочу чтобы ты был со мной. Захочешь ли ты сам быть рядом? Смотреть на все это... Мать права – я предатель и должен получить по заслугам.

Тор обхватывает ладонями лицо младшего и молча прикасается к разбитым губам. А Локи вдруг подается вперед и сам целует старшего. Резко, жадно, истерично... Словно боится, что Бог Грома оттолкнет его.

Едва поджившая кожа лопается, выступает кровь... И Тор слизывает ее, целует каждую каплю, осторожно убирает волосы упавшие на лицо трикстера... Маг порывисто обнимает брата, обхватывая за шею здоровой рукой. Кажется, он плачет...

***

Наконец, все необходимое собрано и Тор, закинув сумку на плечо, подходит к младшему, намереваясь взять на руки, но маг отталкивает брата и сам поднимается на ноги.

– Я смогу самостоятельно дойти, – зло выговаривает он, – оставь жалость при себе.

Бог Грома молча кивает и просто поддерживает трикстера под локоть, когда он, пошатываясь, делает первый шаг.

Дорога к Радужному Мосту идет через весь Асгард. Через главную площадь, мимо позорного столба...

Локи идет, гордо вскинув голову, и Тор невольно сам расправляет плечи. Младший не выглядит сейчас сломленным умирающим человеком. Он будто победитель шагает по грязной мостовой... Но в глазах – пустота. Взгляд – будто остановившийся, стеклянный...

В спину со всех сторон несутся злобные выкрики, ругательства, проклятия... полные ненависти вопли:

– Тварь! – надрывается какая-то женщина, потрясая сжатыми кулаками, – грязный предатель!

– Йотунский выродок!

– Шлюха!

Тор отшвыривает в сторону какого-то вставшего на пути мужика и едва успевает подхватить споткнувшегося обо что-то трикстера.

Бог Безумия только ускоряет шаг, сбрасывая руку брата. На лице Лофта – ни тени эмоций. Тонкие разбитые губы плотно сжаты, подбородок поднят... И Тор думает, что он бы не смог так. Терпя адскую боль вот так вот спокойно идти, выслушивая все эти издевательства...

Наконец, впереди появляются золотые высокие ворота. Створки распахиваются, пропуская братьев и сразу же захлопываются, отсекая рев толпы...

Едва щелкает последний затвор – маг, хватаясь за грудь, сгибается в приступе кашля. Кровь брызгает на переливающуюся блестящую поверхность, попадает на белую рубаху, которую Тор накинул на плечи младшего... Красные капли расплываются на тонкой ткани уродливыми цветами.

– Идем, брат, – Бог Грома обнимает трикстера за плечи и стирает с острого подбородка влагу, – осталось всего ничего. Я попрошу Хаймделла, чтобы он перебросил нас к какому-нибудь пустующему дому. Там ведь сейчас много таких...

Локи ничего не отвечает, просто благодарно смотрит на старшего. Громовержец целует брата в висок, а маг вдруг откидывается на его руках, безвольно роняя голову.

Тор подхватывает его на руки и шагает к порталу.

Толкает дверь и замирает. Рядом с Хаймделлом стоит Фригг с большой холщовой сумкой в руках.

– Тор, – голос у Верховной Богини подрагивает, – прости, что так вышло. Там, в замке я не могла поступить иначе, слишком много ушей... – она порывисто шагает к сыну и ставит у его ног мешок, – я кое-что собрала вам... Для Локи. Он разберется.

Бог Грома чувствует, как к глазам подступают слезы.

– Спасибо, мама, – выдыхает он, – прости нас...

– Береги его, – Фригг осторожно касается ладонью лица трикстера, гладит покрытый испариной лоб, – не дай ему умереть. Я люблю его. Так же как и тебя. Вас обоих...

Наклоняется, целуя приемного сына. А потом прикасается губами ко лбу старшего.

– Когда-нибудь вы сможете вернуться, обещаю. А теперь – идите. Хаймделл все устроил. Там, куда он вас перенесет, воздух не будет сильно отравлен.

И быстро выходит, не оглянувшись.

– Ты видишь Малха на Земле? – спрашивает Тор, подходя к порталу.

Чернокожий ас качает головой:

– Сейчас я мало чего могу увидеть на Земле. Все – будто в дымке. Но и смерти колдуна я не видел. А он довольно значимая фигура.

– Спасибо, – благодарно кивает Бог Грома.

И Хранитель резким движением вонзает меч в паз.

***

Мидгард встречает холодным пронизывающим ветром и сумраком. Серое, почти свинцовое небо мрачно нависает над полем. В воздухе – явственный запах смерти. Он воспринимается даже не обонянием... Скорее каким-то шестым чувством. На интуитивном уровне.

Тор дергает плечом, поправляя ремни сумок и осторожно перехватив брата, шагает к кромке леса, где виднеется черепичная крыша двухэтажного кирпичного дома.

– Я не хочу здесь! – вдруг хрипит Локи, широко распахивая глаза и судорожно дергаясь, – Тор, пожалуйста! Я не хочу...

– Нам больше некуда идти, брат, – Бог Грома прижимает младшего к себе еще крепче, чтобы тот не смог вырваться, – здесь нет такой сильной радиации, как в других местах, а тебя теперь нужно беречь от нее...

Калитка чуть приоткрыта и Тор беспрепятственно проходит во двор.

И ударяет по замку, открывая дверь нового пристанища.

В нос ударяет запах пыли, затхлости... Темно, тихо...

А трикстер заходится внезапно хриплым надорванным кашлем, пачкая кровью грудь старшего. Задыхается, пытаясь остановить судорогу... Из носа тонкими струйками вытекает красная густая жидкость. Бог Безумия ловит ртом воздух, захлебываясь кровью.

Тор отворачивает его голову набок, с ужасом наблюдая, как стекает на пол кровь... И наконец все прекращается. Маг замирает, будто боясь шевельнуться.

Бог Грома толкает первую попавшуюся дверь и укладывает младшего на широкую кровать, скинув пыльное покрывало.

– Мне холодно... – едва слышно выговаривает Лофт, безучастно глядя в потолок, – я не чувствую...

Заострившееся бледное лицо покрывают крупные капли испарины, под глазами черные синяки...

Потеря крови. Тор видел такое... Много раз. Когда рана не закрывалась. И очень часто от этого умирали. Просто переставали дышать...

Охватывает паника. Парализующий ужас... Бог Грома лихорадочно шарит взглядом по комнате, пытаясь найти сам не зная что...