В кресле напротив – мужчина лет тридцати. Темные волосы торчат в художественном беспорядке в разные стороны, расслабленный галстук болтается в районе груди, рубашка расстегнута, обнажая гладкую загорелую грудь.

Локи закидывает ногу на ногу и складывает руки на груди.

– Знаешь, кто я? – мужчина затягивается сигаретой, выпуская тонкие струйки дыма через нос.

– Это очевидно, – скучно выговаривает маг, чуть прикрывая глаза, – Самаэль.

Собеседника аж передергивает. Он морщится и чуть отворачивает лицо.

– Это одно из моих имен. Старое. Уже не несет того значения, как раньше.

– Так я назвал твое истинное имя... Прости, не знал, что для тебя – это важно.

Локи сосредоточивает взгляд на едва заметной татуировке за ухом сидящего напротив. Что-то очень знакомое... Будто, он видит ее каждый день...

– Не то чтобы важно... – Сатана ерошит волосы, – просто неприятно. Так Он называл меня.

– Понимаю, – Локи действительно понимает. Разногласия с семьей – очень понятная для него тема. Даже сейчас в груди кольцами сворачивается смутная глухая боль.

– Агарес передал мне твои условия. И, как я понял, главным пунктом в них является твой брат? – Отец Лжи как-то нервно мнет сигарету в пепельнице и тут же закуривает новую.

– Кого это волнует? – Локи пожимает плечами.

– В принципе, верно... – Самаэль задумчиво меряет трикстера взглядом, – главное то, что ты согласен. Но у меня есть встречное условие – если твой брат будет мешать выполнению наших планов – ты сам уничтожишь его. Это будет справедливо.

– Да. – Равнодушно кивает маг, чувствуя, как в груди что-то болезненно тянет и обрывается вдруг, будто перетянутая струна, – это будет справедливо.

На столе появляется толстая пачка документов.

Трикстер взглядом пододвигает к себе договор и углубляется в чтение.

Пункты сформулированы туманно, очень обтекаемо... И трикстер понимает теперь почему продавая душу, смертные так и не дочитывали договор до конца. Но опыт чтения самой различной литературы помогает вычленить все самое важное. В целом, Бог Безумия доволен условиями. Несколько напрягает то, что Апокалипсис на Земле стоит на первом месте. Но, по сути, какая разница?

– Я подпишу, – маг устало откидывается на спинку, – меня все устраивает. Не думаю, что нам нужна лишняя волокита.

– С тобой приятно работать.

Обратно дороги нет.

– Мы утопим эту помойку в крови, – улыбается Сатана.

– А конкурирующая контора? – с насмешкой спрашивает трикстер. – Светлые силы. Они-то, думаю, будут против подобного развития событий. Разве нет?

– Именно за этим ты и нужен, Локи, – Самаэль делает нервную затяжку, – над тобой у Него нет власти. Ты языческий бог. Официально – ты инициатор Апокалипсиса. Пока они сообразят что делать – все будет кончено. Все будет предано огню. Во веки веков.

Трикстер вдруг понимает, что новый партнер нервничает. Будто боится... Хотя какая разница? Смысла больше нет ни в чем.

– Можно начать с этого клуба, – он встает, – пусть они разорвут друг друга.

Взмах руки – и в помещение врываются заглушенные стенами дикие вопли...

– Вечность твоего брата, – в руках Самаэля появляется небольшая, светящаяся нежным белым светом сфера.

Локи бережно принимает ее. Тепло... греет пальцы...

Что-то родное, такое... близкое.

И простреливающая виски боль. Мысли гладкими шарами разлетаются из сознания.

Маг резко дергает дверь и почти выбегает в зал.

Запах смерти успокаивает боль... Пропитывает каждую клетку.

И трикстер ласково улыбается зарождающемуся безумию.

***

– Отдай мне свое сердце, брат.

– Оно твое, Локи. Всегда было твоим.

– Прости... – голос младшего слабеет, его фигура почти неразличима в странной красноватой дымке.

Тор подходит ближе и опускает глаза вниз. На грудь брата. И в ужасе отшатывается: в грудной клетке трикстера – сквозная дыра. С рваными краями, с торчащими осколками ребер... И в этой дыре нет сердца. Она пуста...

А трикстер прикасается ледяными пальцами к щеке старшего и сбивчиво шепчет, будто боясь, что его могут прервать в любой момент:

– Помоги мне, Тор... Ты можешь помочь! Не бросай меня... Ты должен...

И прижимается потрескавшимися губами к губам Бога Грома...

А потом все исчезает... И Тор вздрагивает, открывая глаза.

Снова сны... Похожие между собой, повторяющиеся каждый раз, когда он забывается хотя бы на несколько часов.

– От чего я должен спасти тебя, брат? – спрашивает Тор у пустой комнаты мага, – где ты сейчас, Локи?

И в ответ звенящая тишина.

Бог Грома сжимает в кулаке простынь и перед глазами тут же вспыхивает картина настолько яркая, что сердце сбивается с ритма и пропускает удар... Локи, комкающий в пальцах испятнанную кровью ткань. Локи, выгибающийся под ним... Выдыхающий сквозь стон его имя...

О, да...

Тор с трудом втягивает воздух сквозь сжатые зубы и прижимает ладонь к паху. Возбуждение почти болезненное, тяжелое... В ушах срывающиеся стоны младшего... Его захлебывающийся шепот... И прохладная кожа на внутренней стороне бедер...

Пальцы обхватывают напряженную плоть и ожесточенно сжимают. Почти больно...

– Локи... да... – с губ срывается хриплый выдох, потому что в воображении Локи обхватывает его за шею, прижимается всем телом... И вдруг с болью шепчет:

– Помоги мне, Тор...

Те самые слова из сна.

Будто ледяной водой по всему телу.

Глухой стон и яркий взрыв.

– Я сделаю все, брат. Все, что смогу.

________________________________________________________

Небольшое пояснение:

Самаэль - одно из имен Сатаны. Считается, что именно так его называли до падения в ад. Если интересует более полная информация, есть статья в Википедии со ссылками на источники.