Лишь недавно неустрашимый и праведный капитан 2-ой роты Мэтр обнаружил возможный источник этой склонности некоторых Воинов-Богомолов и выдвинул гипотезу, что она связана с уникально изменёнными нейротоксичными функциями имплантата геносемени ордена. Однако, вместо того, чтобы видеть в этом проклятие, которое обрекало жертв на жизнь фанатично набожных Богомольцев, Мэтр доказывал, что это награда правоверным. Повышенная концентрация и суженое восприятие пространства и времени заостряли рефлексы космодесантника до беспрецедентной степени, что иногда даже производило впечатление слабого предвидения. В последние годы войны Мэтр просил у Неотеры разрешения организовать специальное подразделение космодесантников, которые будут способны использовать благословенное проклятие, и утверждал, что это может поколебать равновесие в казавшихся бесконечными сражениях со Звёздными Фантомами и Новадесантниками. Капитан собирался назвать их Молящимися Мантидэ, но военные нужды растянули ресурсы до предела — а затем сломали их столь впечатляющим образом — и Неотера не мог выделить космодесантников, которые были нужны Мэтру.
Магистру хотелось закрыть глаза и плыть среди печали и сожаления. [i]Как до этого дошло?
Соблазн покориться свету стал почти невыносим. Неотера ощущал это раньше, и это чувство помогало ему в ситуациях ещё смертоносней, чем сейчас. На короткое и кошмарное мгновение Неотера задумался, хватило бы опускавшейся боевой дымки для того, чтобы обрушить ”Яд Тамулуса” на тех, кто вершил ложное судилище. Судей было лишь двенадцать — бывало и хуже. Возможно, что именно они согрешили против Императора? Возможно, что магистр всё-таки был прав — праведным долгом было зарезать еретиков и лицемеров, которые осмелились его судить.
Но удар сердца спустя ужасный стыд ещё тяжелее надавил на перегруженную душу. Неотера знал, что он был неправ, что война против Империума была ошибкой, что его подвели собственные суждения, а его неудача навлекла проклятие на боевых братьев. Именно Неотера, и он один, примет на себя ярость, агонию и стыд. Цепляясь за хрупкую надежду, что он был прав, а сам Империум Человечества ошибался, Неотера лишь отягощал свои преступления вопиющим высокомерием. Магистр не мог даже допустить себе в голову такую мысль — это противоречило самим опорам его естества.
Даже скрытый пределами собственных мыслей Неотера ощутил, как глубина его преступления усугубилась, а душа завопила от горя. Но для судей вокруг он был статуей контроля и самообладания. Глаза не мигали, а дыхание было почти неразличимо. Уверенность в вине лишь закалила решимость магистра, который незаметно сжал челюсти.
Как до этого дошло?
Пока глаза Неотеры смотрели на аквиллу сквозь мучительную дымку яркого света, его мысли отчаянно метались в поисках ответов. Магистр не хотел объяснений для совета, но ему было нужно узнать, когда всё пошло не так. Как он этого не видел?
Неотера понял, что первым истину увидел Мэтр. Гениальный капитан отправил магистру сообщение прямо перед тем, как Звёздные Фантомы наконец-то пробили защитные барьеры вокруг самого Бадаба. Уже когда десантные капсулы Фантомов с грохотом мчались к Дворцу Шипов, Мэтр знал, что сердце Гурона черно и наполнено порчей Хаоса. В это время Неотера отчаянно сражался, чтобы удержать позиции на своей боевой барже, бился в эндшпиле войны против коалиции Астартес, которые выступили против Астральных Когтей Командора Гурона. Неотера наблюдал, как Мэтр покинул строй и направил орудия своего крейсера ”Измученная Душа” на корабли в разваливающихся линиях обороны Астральных Когтей… Мэтр открыл огонь по своим союзникам, сломал построение Воинов-Богомолов пополам, когда добавил выстрелы своих орудий к огню Звёздных Фантомов и пробил коридор для их десантных капсул. А Неотера мог лишь взвыть от непонимания при виде подобного неповиновения и измены — даже тогда он не видел истины. В пылу битвы Мэтр ничего не объяснил, но просто сказал, что верит, что магистр Неотера поступит также. Наконец, когда личный крейсер Лорда Гурона вырвался из атмосферы и пробился сквозь блокаду Экзорцистов, Неотера наблюдал с медленно накатывающим пониманием, как ”Измученная Душа” Мэтра бросилась следом за тираном в погоню в Маэльстром, паля из всех орудий. Лишь тогда магистр понял, что совершил. Ужас был непредставимым, словно вокруг внезапно развалилась галактика, и одинокий опустошённый Неотера остался среди руин. Он упал на колени и устремил взор в небеса, чтобы увидеть блистательный вечный свет Императора, но увидел лишь тьму.
Десантная рампа откинулась на землю, подняв с поверхности луны огромное облако пыли. Среди волнующейся земляной дымки Шайдан спустился вниз и осмотрелся, держа вертикально в одной руке двухлезвийный богомолий посох. Он не был здесь с тех пор, как выковал свой посох в тайных и позабытых топках в ядре луны. Но Шайдан не ожидал такого возвращения.
Библиарий видел вспышки болтерного огня и прожилки энергетических разрядов за краем кратера, который стал укрытием для ”Громового Ястреба”. Взрывы сотрясали движущиеся пески, отчего земля шла волнами подобно жидкой серой пустыне. Огромные облака пепла выбрасывались в тонкую атмосферу и скрывали звёзды там, где у туго натянутого горизонта падали снаряды. Справа отряды космодесантников окопались в импровизированных бункерах, которые были непоколебимой осадной линией вокруг тайной станции Астартес в пещере у подножия горы. Над траншеями на равнине раскачивались в безвоздушной атмосфере сине-костяные четырехугольные штандарты, когда под ними содрогалась земля. Были ясно видны двенадцатиконечные звёзды — символы Новадесантиков, которые были гордо и вызывающе водружены на карликовой луне, что вращалась вокруг Бадаба Прим.
Ещё когда десантно-штурмовой корабль спускался к луне, Шайдан быстро опознал хорошо замаскированный вход в пещеру, давным-давно пробитую в одном из вулканов, которыми была усыпана вечно тёмная сторона луны. Несмотря на усилия Астральных Когтей по сокрытью местоположения своей базы, острым взором библиарий разглядел тусклый красный свет и постоянные тепловые выбросы, которые сочились из устья пещеры. Туннели вели прямо в сеть залов магмы, из которых веками черпала энергию база, и дальше в недра луны и ныне заброшенные шахты. Библиарий-Богомол все эти годы помнил лабиринт проходов и красные тени. И теперь заградительный огонь вёлся изнутри и снаружи входа в пещеру, превращая его в видение огнедышащего дракона, который выползает из древних горячих глубин и высвечивает вход на тайную базу подобно маяку.
Три отделения Воинов-Богомолов высадились из ”Громового Ястреба”, прошли гуськом по обе стороны от Шайдана и рассредоточились, чтобы занять позиции у кромки кратера. Когда сам библиарий сошёл с рампы следом за своими братьями, двигатели ударного корабля взревели, и ”Громовой Ястреб” начал разворачиваться на взлёте, чтобы прикрыть Воинов-Богомолов тяжёлыми орудиями. Из лазерных пушек и тяжёлых болтеров ”Громового Ястреба” на окопавшиеся осадные подразделения Новадесанта обрушился шквальный огонь, который загнал их в укрытие на достаточно долгое время, чтобы Астартес пересекли кратер и начали атаку.
Когда Шайдан вскарабкался на вершину кратера, и над головой библиария промелькнули очереди болтерного огня, он увидел, что Воины-Богомолы уже построились. Они прибыли на луну, чтобы встретиться с подразделением Астральных Когтей, которые уверяли их, что противостоящая коалиция практически проигнорировала луну Бадаба Прим. Капитан Мэтр был привычно подозрителен и отправил Шайдана вместе с тремя хорошо вооружёнными отделениями, поэтому их не застигнут врасплох из-за наивности или самоуверенности союзников.
Мгновение Шайдан наблюдал, как отделение опустошителей занимает позиции в условиях низкой гравитации для тяжёлого обстрела из ракетных установок и плазменных пушек, добавляя свои силы к граду снарядов и лазерных выстрелов ”Громового Ястреба”, а затем разрывает сооружённые на скорую руку баррикады Новадесантиков очередями выстрелов и чистой энергии. Пока яростный обстрел утюжил позиции врага, два отделения штурмовых Богомолов оторвались от земли, выплёскивая пламя из прыжковых ранцев, и помчались над лунной поверхностью, изрыгая очереди болтерного огня и швыряя гранаты в траншеи за баррикадами. В тонкой атмосфере казалось, что штурмовые отделения мчаться с неестественной скоростью, и мгновение спустя они оказались уже за потрёпанной осадной линией.
