Во мраке раздался чудовищный гортанный рык, сопровождаемый глухим скрипом искореженной пластали. Что-то огромное и живое продиралось в корабль.

Дым заполнил пространство на мостике, и сноп искр высыпал откуда-то из-под изогнутых сводов. Сервиторы неразборчиво переговаривались друг с другом.

Неуверенно поднявшись с пола, Госс заметил кровь, пропитавшую его мундир спереди; при падении он сломал нос о палубу. Изумленный офицер зачем-то потрогал ткань. Остальной экипаж на мостик, включая капитана Кэрона, двигались и разговаривали слишком быстро, и вахтенный не поспевал за ними. Он услышал крики и мольбы о помощи — в передних отсеках эсминца начался пожар.

Задержав взгляд на подрагивающем тактическом экране, Госс увидел, что мелкие суда, кружившие возле «Ксенофонта», больше не бездействовали.

Они сближались на таранной скорости.

Офицер тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Кэрон кричал, звал его по имени.

По левому борту Госс заметил скопление тварей, шипастых и вытянутых; мясистые крылатые гарпуны, каждый размером с «Громовой ястреб». Может, даже больше. Они неслись сквозь вакуум, будто коралловые скаты, отталкиваясь веерами мембран от пустоты и разгоняясь до пугающих скоростей.

Госс возился со своим пультом, умоляя, чтобы оставшиеся офицеры-артиллеристы сбили этих созданий. На всех гололитах вспыхнули предупреждающие символы.

Пробоина в корпусе. Пробоина в корпусе. Декомпрессия. Пробоина в корпусе.

Ближайшее судно-гарпун начало свой убийственный маневр, сложив крылья и устремившись прямо на незащищенную часть кормы эсминца. Создание исчезло из вида как раз, когда очередной корабль тиранидов вихрем устремился вниз, к рубке управления и застрял там, прямо перед фронтальным иллюминатором. Это выглядело так, будто оперенный дротик вонзился в шкуру неуклюжего грокса, гордо стоящего на корпусе и раскачивающегося из стороны в сторону в вакууме.

Техноадепты и их команды уже бросились блокировать поврежденные отсеки или проводить ремонтные работы, где было возможно. Там, где всё ещё бушевали пожары, проще, наверное, было загерметизировать переборки и провентилировать отсеки, выпустив остатки атмосферы в пустоту.

Сквозь хаос, бушевавший в воксе, прорезался голос. Это был реклюзиарх Хорниндаль.

— Команды безопасности к инженерным палубам — у нас вторжение. Косы, ко мне. Покажем этим ксеносам, кто здесь доминантный вид.

Кашляя из-за остаточного дыма от невидимого возгорания в электронике, Кэрон подошел к Госсу. Бездействующую левую руку капитан прижимал к груди.

— Вахтенный офицер!

Утирая кровь рукавом, Госс нахмурился.

— Сэр?

— Курс, парень, — прорычал Кэрон. — Мы ещё можем добраться до гравитационного колодца?

— Пока эти… штуки кромсают наш корпус? Возможно… — он пробежал рукой по пульту. — Мы хотя бы восстанавливаем атмосферное давление.

Капитан кивнул.

— Все доступные мощности — на двигатели. Забудьте о битве. Выполнять главную задачу — опускаем щиты и бежим.

Следуя за закованными в броню боевыми братьями, офицеры безопасности Огдена быстро продвигались через переходной коридор к кормовым инженерным отсекам. Зловоние дыма и горячей желчи ударило им в ноздри. С верхних платформ донеслись отголоски сдавленного крика, который затем зловеще резко прервался.

Огден проверил и перепроверил заряд оружия.

В подрагивающем свете люмен-полос здесь внизу, как раз над трюмами «Ксенофонта», слишком уж легко было представить ужасных чуждых созданий, рыскающих на каждом мрачном перекрестке по дороге.

Пятеро космодесантников — брат Масций и остальные из его боевого отделения — возглавили группу, как только вошли в узкий коридор; сержант Гекатон повел остальных космодесантников на верхние уровни, где четвертое судно тиранид пробило оболочку корпуса. Хотя Косы, экипированные увесистыми абордажными щитами, стремились оградить своих верных слуг от любой подстерегающей их чужеродной угрозы, они были не всесильны. Сумбурные отчеты от других команд сообщали о целых жилых отсеках, которые были затоплены токсинами или потеряли весь воздух, улетучившийся в вакуум.

Капеллан Деметрий вел отделение «Цертес» в отчаянной попытке контрнаступления на смотровую палубу, которую заполонили верещащие, усеянные лезвиями создания, чьи нечеловеческие крики были четко слышны по боевым каналам. Эдий пал, защищая команду техников в разрушенных передних секциях, однако трое из его воинов выжили и сумели вытащить умирающего собрата из огненного ада.

На грани спасения в гравитационном колодец Сигмы-Тамбус «Ксенофонт» разрывали изнутри. Сейчас Огден направлял сборный отряд, собираясь в последний раз попробовать дать отпор захватчикам.

Четырнадцать бойцов, вместе выступивших против непознаваемого, чуждого врага.

— За Соту, — тихо напомнил себе Милус.

Взрывное стаккато стрельбы озарило пересечение коридоров впереди, и космодесантники подняли свои щиты, приняв оборонительный строй «фулкон»[14]. Огден рефлекторно взял лазкарабин наизготовку и жестом скомандовал своим людям удерживать позицию.

Удары крупного тела сотрясли стены коридора, а за этим последовал низкий рык, быстро сменившийся на булькающие звуки изрыгаемой жидкости.

Двоих серфов в драных робах отбросило в главный коридор огромным сгустком биокислоты, оставлявшей глубокие ожоги на металлических стенах. Они упали на палубу, с криками раздирая свои глаза и рты, даже когда плоть отрывалась клейкими кусками; их последние мгновения прошли в частых конвульсиях.

Ругань и крики ужаса членов отряда получились приглушенными, так как их окатило мерзким зловонием. Пахло рвотой и гнилым горелым мясом.

Быстро продвигаясь, два воина Кос повернули за угол, чтобы блокировать открытый проход своими щитами, пока оставшийся подгонял трёх бойцов Годена на другую сторону. Осторожно преодолев растущую лужу кислотной жижи, они едва осмелились по пути бросить взгляд в инженерный отсек.

Теперь прикрывая другую часть туннеля, двое щитоносцев начали отступать и пригнулись у пластальных колонн, когда более возбужденная, колоссальная дрожь возвестила об очередном сгустке био-кислоты. В этот раз он проскользнул по левой стене, оставив коррозийный след на металлической обшивке, и проход начал заполняться едким удушливым паром.

Череда вокс-щелчков между гигантами выдала тот факт, что они снова общались друг с другом по закрытым каналам. В раздражении Огден использовал невербальный боевой язык и потребовал, чтобы его людей тоже брали во расчет, дважды показав жест обнаженной кистью для усиления эффекта.

Брат Масций снова бросил взгляд в отсек, после чего подал сигнал остальной команде.

«Большая одиночная цель. Двадцать пять метров, прямо впереди».

Он наклонился к Огдену с жестом почти отеческой заботы.

«Неподвижная. Высочайший уровень угрозы».

Огден кивнул и разделил своих людей на три огневые команды — по одной на каждый фланг и одну для прикрытия центра. Космодесантники разбились на группы без инструктажа, инстинктивно приняв идеальное тактическое построение.

Внезапно в латных перчатках мелькнули передаваемые друг другу фраг-гранаты. Значит, будет фронтальная атака.

По команде Огдена, три отряда посекционно высыпали из туннеля, пробираясь через обломки главного люка в инженерный отсек. Огневые команды столпились за щитоносцами: солдаты продвигались быстро, опустив головы. Тут же в замкнутом помещении детонировали первые гранаты.

Несмотря на все сообщения от других команд безопасности «Ксенофонта» и отделений космодесантников, уже вступивших в бой, Милус все же оказался не готов к тому, что встретило его в этом зале. Пристав почувствовал, что у него заплетаются ноги, пока его разум пытается осознать увиденное.

Внешняя стена, отделенная от корпуса тремя слоями укрепленной пластали и адамантовых сплавов, промялась внутрь там, где таранное судно тиранидов пробило обшивку и внутренние перегородки, словно они были слеплены из воска. Вокруг разлома, среди искореженных железных обломков и выступающих прутьев арматуры, покрытие палубы было обожжено и погнуто тяжестью живого хоботка твари, протиснувшегося в эсминец.