Кэрон, стоявший перед своим троном, ответил, не отрывая взгляда от тактического экрана.

— Значит, вы не знаете «Ксенофонта». Старичок проворен и ещё может кусаться.

Как только гололиты обновили трехсекундный боевой цикл, пучки свежих контактов появились на дисплее в границах действия ауспика — воинства новых организмов, порожденные крупными судами-носителями, а, может быть, и самим колоссальным кораблем-ульем? С таким количеством сигналов трудно было сказать. Некоторые, казалось, просто кружили в отдалении, вовсе не совершая атакующих маневров.

В центре табло висела мигающая иконка косы, обозначавшая осажденный эсминец — одинокий зеленый пучок во все растущем красном океане.

Капитан стиснул зубы.

— Прикажите командам правого борта перезаряжаться. Я не хочу, чтобы установки по обоим флангам опустели одновременно.

— Есть, сэр.

Удары от бомбардировки цепью пробежали по корпусу, и одно из омерзительных кораблей-созданий устремилось сквозь пустотные щиты, чтобы атаковать боевую рубку с бреющего полета. Несколько человек из команды мостика рефлекторно пригнулись, но в миг, когда оно пронеслось мимо фронтальных иллюминаторов, Госс мельком увидел искореженный хитин, сросшийся панцирь и покрытую ледяной коркой шипастую плоть.

Трон, у ужасной штуковины даже были небольшие кожистые плавники…

Хотя рой плотно окружил их, за ним виднелась покачивающаяся масса корабля-улья, раздутый до невероятных размеров живой горизонт. Его огромные руки-щупальца двигались медленно по сравнению с другими созданиями флота, подчеркивая невообразимую разницу в размерах. Она становилась всё заметнее по мере того, как «Ксенофонт» подлетал ближе. Словно раздутый, обваренный кракен, великан, казалось, наблюдал за разворачивающейся битвой с обыденным равнодушием, как толстая раднарийская кокотка могла бы следить за возней колонии муравьев.

Сдержав тошнотворное омерзение, Госс проанализировал курс, который он и другие офицеры проложили, чтобы вывести эсминец из тени создания. Подобравшись близко к гравитационному колодцу планетоида Сигма-Тамбус IV, — который сейчас был почти полностью закрыт от них кораблем-ульем, — они собирались обогнать малые органические космолеты и устремиться к дальним межсистемным маршрутам. Там, по предположению Кэрона, астропаты освободятся от чужеродного ужаса, затуманившего их умы, и сумеют связаться с каким-нибудь другим кораблем.

В надежде, что какой-нибудь другой корабль их услышит.

Зазвучал новый сигнал об опасном сближении, и офицер обнаружения крикнул со своего поста:

— Крупное судно ксеносов прямо по курсу!

Вырвавшись из-под эсминца, огромное, снабженное клинками чудовище с необычайной ловкостью развернулось и прорвалось в зону поражения перед «Ксенофонтом». Маневрируя, видимо, с помощью самого большого из изогнутых отростков, судно раскрыло затупленную пасть, словно беззвучно рыча в пустоте, и обнажило глотку из плоти, усеянную рядами тысяч заточенных шипов. У Госса скрутило живот, когда он понял, что эта штуковина вполне может проглотить нос корабля и главные батареи вместе с ним.

Кэрон обернулся и бросился на командный трону.

— Наконец хоть что-то, во что можно прицелиться, — он с явным облегчением поднес вокс-передатчик к губам. — Мостик, полный вперед. Артиллеристы, приготовиться к запуску торпед по моей команде.

Госс ощутил прилив адреналина. Тварь с лезвиями продолжала расти в визоре окулуса, разбрасывая по пути мелкие суда, а «Ксенофонт» мчался прямо на неё.

— До вражеского судна три сотни полста метров, — сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Как только чудовищное создание прорвалось в зону поражения, лазерные огни прошили его фланги глубокими ожогами и вырвали куски плоти из-под заостренных щитков, а Кэрон ударил кулаком по панели и закричал в вокс:

— Огонь! Всем торпедным установкам — огонь!

Эсминец вздрогнул, когда четыре мощные торпеды вырвались из его носа и помчались к цели, однако это едва ли замедлило несущегося вперед «Ксенофонта».

Небольшая тварь тиранидов, похоже, предугадавшее атаку, вылетело прямо перед первым снарядом и, пожертвовав собой ради старшего брата, разлетелось ошметками плоти и осколками костей. Но оставшиеся торпеды легко достигли цели. Громадные боеголовки, созданные для уничтожения линкоров отступников, детонировали в глотке у монстра, разорвав проклятую штуковину на части. Ужасно огромные куски органики и струи кровяной жидкости десятками метров в длину с треском прорвали пустотные щиты «Ксенофонта» и выплеснулись на изрытый попаданиями корпус под одобрительные возгласы офицеров на мостике.

Кэрон повернулся к Госсу, на его лице отражался пыл битвы.

— Старичок теперь испробовал их крови, а? — прокричал он в ажиотаже.

Офицер, с глазами, полными ужаса, едва ли услышал капитана.

Одно из крыловидных лезвий мертвого создания, не меньше двух сотен метров в длину, оторвалось от био-обломков и устремилось прямо к ним.

Госс собирался скомандовать мостику маневр уклонения, но не успел произнести и слова, как громоподобный удар от столкновения сбил его с ног. Костяная шпора распорола орудия на носу «Ксенофонта» и проделала огромный разрез по правому борту, перед тем как отскочить от гребня с бойницами наверху корпуса и улететь по спирали в темноту. Вторичные взрывы прогремели по орудиям в результате детонации боекомплекта, и по всему кораблю с новой силой взвыли сигналы тревоги.

Огден мчался по продольному переходному коридору, когда его настигла ударная волна. Пристав ощутил дрожь воздушного потока на непокрытом лице и миллисекунду спустя пол ушел у него из-под ног.

Он с одним из своих бойцов, уже облаченные в бронежилеты и шлемы с желтыми полосками корабельной милиции, пытались не отставать от боевого брата в полном доспехе из отряда сержанта Хекатона. При этом Коса Императора нес очередную пару абордажных щитов из арсенала.

Все мысли о задании испарились, как только палуба взбрыкнула и подбросила обоих мужчин под потолок. Голова Огдена проскользнула мимо ребристой поддерживающей балки, но злополучному старине Тиеку не так повезло — он неуклюже ударился о неё, сломал шею и безвольно раскинулся в полете.

В тот же миг Милуса грубо и крепко схватили за плечо; космодесантник поймал его в полете и рванул к палубе, спасая от травм. Тело офицера Тайека свалилось на них обоих.

Гигантский воин несколько долгих секунд прикрывал Огдена громадным бронированным телом, защищая относительно хрупкого смертного. На его наплечнике было написано имя — Масций.

— Ты ранен, почтенный серв-сержант? — прямо спросил воин. Вокс-динамики шлема отфильтровали и исказили его слова.

Переводя дух, Огден попытался мотнуть головой. Стук сердца молотом отдавался у него в ушах. Грохот и шум далеких взрывов где-то сверху отдавались в стенах и палубном покрытии. Уже зазвучали тревожные сигналы декомпрессии.

Он почувствовал хлопки в ушах. На борту корабля в глубоком космосе это был плохой знак.

Из находящегося над ними подфюзеляжного пространства — возможно, парой уровней выше — донесся очередной удар о внешний корпус «Ксенофонта», но за ним в этот раз последовал громыхающий скрежет разрываемого металла, завладевший их внимание. Локализованный прорыв корпуса, вне сомнений.

Но где же в таком случае рёв улетучивающейся атмосферы?

Масциос поднялся, с громким щелчком открыл канал внутреннего вокса, и Огден понял, что потерял свою вокс-бусину при падении. Наконец восстановив дыхание, он слабо оттолкнул тело Тайека и поднял руку, умоляя о секундном отдыхе, но Масций уже поднял оба абордажных щита.

— Нет времени, — сказал он. — В нас попали. Целая секция…

Космодесантник умолк, резко обернулся и выхватил болт-пистолет, услышав грохот падения обломков дальше по коридору. Огден за кратчайшую долю секунды оказался рядом с ним.