За чаем Ася Марковна начала говорить о гибели Игоря.

   - Жив он, Ася Марковна! - чуть ли не выкрикнула Дуня.

Хозяйка так и замерла на месте, она смотрела то на гостью, то на свою племянницу.

   - Что вы такое говорите? - едва не закричала Татьяна. - Зачем рвёте мне сердце? Я вся слезами изошла, когда получила похоронку на сына и письмо вашего мужа...

«Кажется, шока с ней, чего я так боялась, не случилось, - подумала Дуня. - Теперь можно до конца раскрыть карты».

   - Вы, Дуняша, не шутите, не то я могу обидеться, - грустно промолвила Татьяна.

Гостья передёрнула узкими плечами, её лицо залилось краской.

   - А я и не шучу! - Она отодвинула пустую чашку. - Ваш сын Игорь Кречет не погиб, как считали раньше. Он жив и плавает на военном корабле «Чапаев» на Волжской военной флотилии. Сегодня ночью мне звонил Кирилл Афанасьевич и сообщил эту новость. По его просьбе я и пришла к вам.

   - Вы не напутали, Евдокия Петровна? - тихо, но твёрдо спросила Татьяна. - «Чапаев» - это старый пароход в ростовском порту, на котором Игорёк плавал до войны рулевым.

   - То пароход, а это боевой корабль! - возразила Дуня. - Муж сказал, что если вы решите ехать к сыну, то прежде побывайте в Наркомате Военно-Морского Флота, моряки точно скажут, где находится этот «Чапаев» - то ли в Перми, то ли в Сталинграде.

   - Кто меня станет слушать в морском наркомате?

Дуня вызвалась ей помочь, заметив, что у Кирилла Афанасьевича есть друг, который работает в Генеральном штабе. Можно прямо сейчас поехать к нему.

   - Генеральный штаб - это уже серьёзно, - попала голос Ася Марковна. - Там люди веников не вяжут...

Добрались они до штаба быстро. В подъезде стояла охрана. К Дуне подошёл усатый капитан.

   - Вам кого? - деловито спросил он.

   - Генерала Василевского!

   - Ого! - улыбнулся капитан. - Вы не ошиблись, именно он вам нужен? А вы-то кто будете?

   - Жена генерала армии Мерецкова.

   - Так, ясно, - смутился капитан. Он подошёл к столику, на котором стоял аппарат, и с кем-то переговорил но телефону. Положив трубку, промолвил: - Сейчас генерал Василевский выйдет к вам.

Всё это время Татьяна молчала. Теперь же она сказала Дуне, что сегодня уедет к сыну, лишь бы ей помогли узнать, где стоит «Чапаев».

Появился Василевский. Он подошёл к ним. Татьяна видела его впервые, он вызвал у неё добрые мысли: «Приятный, но чувствуется, что цену себе знает».

   - Вот уж не ожидал вас здесь увидеть, Дуняша! - улыбнулся Александр Михайлович, здороваясь с женщинами. - Кирилл не заревнует?

   - Ему на фронте сейчас не до ревности, - усмехнулась Дуня. - Ночью звонил мне. У знакомой Кирилла, - она кивнула на Татьяну, - в сорок первом погиб в бою сын. А недавно выяснилось, что он жив, плавает где-то на Волжской военной флотилии. А где - могут сказать только в Наркомате Военно-Морского Флота. У вас там нет знакомых?

   - Есть, Дуняша! - улыбнулся Василевский и взглянул на Татьяну. - Какое счастье для матери узнать, что сын её жив!

Татьяна не выдержала, на её глаза набежали слёзы. Она всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.

   - Извините, это слёзы радости...

   - Вот что, милые дамы, пойдёмте со мной и всё, что надо, решим...

Мерецков прилёг, чтобы ещё немного поспать, но сон никак не шёл. Он встал, выглянул в окно. Уже светлело, небо всё в тучах, казалось, вот-вот снова разгуляется метель. В мыслях он перенёсся в дом на улицу Грановского. Как там Дуня? Удалось ли ей переговорить с Татьяной? Он решил позвонить ей, и - о чудо! - Москву ему дали сразу! Жена подняла трубку.

   - Дуняша, это я, Кирилл. Как ты? Всё хорошо... Ну а у Татьяны была?

Она сообщила ему все подробности. Кто помог? Василевский.

   - Я, Кирюша, ходила с ней к Александру Михайловичу. Моряки всё Татьяне растолковали. «Чапаев» стоит в порту Сталинграда, и она уже, наверное, уехала поездом.

   - У меня тоже есть новости, - отозвалась громким голосом трубка. - Я скоро приеду в Москву, а на фронт будем возвращаться вместе, согласно твоей просьбе, так что приготовь всё, что желаешь взять с собой.

   - Ты решил мой вопрос? - весело засмеялась она в трубку. - Спасибо, дорогой. Целую тебя.

   - Я тоже, Дуняша. Значит, писем от сына нет?.. Да, почему-то он молчит. Ну, будь здорова! До встречи!

   - Можно, товарищ командующий? - В комнату вошёл член Военного совета Запорожец. - Поеду в 59-ю армию генерала Галанина.

   - Поезжай, - одобрил Мерецков. - Что-то у Ивана Васильевича иссяк наступательный дух. Всё ещё не создал опергруппу, которую должен возглавить генерал Алфёров. Словом, разберись там, Александр.

   - Добро, я сажусь в вездеход и прямиком в штаб Галанина.

В полдень, когда Мерецков вёл переговоры по телефону с начальником штаба Ленинградского фронта, неожиданно в штаб фронта прибыли маршал Ворошилов, член ГКО Маленков и заместитель командующего ВВС Красной Армии генерал Новиков. Удивило, однако, Кирилла Афанасьевича то, что этим же самолётом Ставка прислала к нему заместителем генерала Власова. Мерецков недоумевал: кто проявил о нём такую заботу, Сталин или Шапошников? А может, Жданов? Власов был высок ростом, сутулый, лицо узкое, цвета серого мрамора. Он стоял рядом с Ворошиловым и не знал, как ему быть: то ли сейчас представиться командующему фронтом, то ли сделать это после заседания Военного совета. Его раздумья нарушил голос Ворошилова:

   - Товарищ Власов, вам бы следовало доложить о себе!

Генерал молча шагнул к Мерецкову.

   - Товарищ генерал армии, генерал-лейтенант Власов прибыл в ваше распоряжение!

«Голос писклявый, как у барышни», - подумал Кирилл Афанасьевич.

   - Ну что ж, нашего полка прибыло. - Он пожал Власову руку. - Правда, если честно, об этом я Ставку не просил. Я просил дать мне ещё хотя бы одну армию, а мне прислали генерала. Но, видно, стоящий генерал, если нм заменили целую армию, - шутливо добавил Мерецков.

Власов покраснел, но ни слова не вымолвил. «Так-то оно лучше, - подумал комфронтом, - важно дело, а вовсе не слова».

   - Ладно, потолкуем после обсуждения насущных вопросов, - сказал Мерецков. - А уж коль вы мой заместитель, прошу сесть рядом.

   - Не знал, что ты такой строгий, Кирилл Афанасьевич. - Ворошилов пожал ему руку и передал «горячий привет от товарища Сталина». - Верховный надеется, что врага на этом направлении вы одолеете.

   - Стараемся, Климент Ефремович, но вы же сами видите, как мало у нас войск и оружия...

   - У кого их больше? - парировал Маленков. Грузный, с полным лицом и круглыми бегающими глазами, словно чего-то искали, он сухо добавил: - Вы, Кирилл Афанасьевич, обещали товарищу Сталину разгромить немцев и этим помочь Ленинграду, так что старайтесь, не то вождь может рассердиться.

«Что вы-то понимаете в нашем военном деле?» - едва не сорвалось с уст Мерецкова, но он сдержал себя, пообещав воевать лучше.

Маленков посмотрел на маршала Ворошилова.

   - Ну что, Климент Ефремович, начнём заседание Военного совета?

Разговор на Военном совете шёл по большому счету. Маленков упрекнул Мерецкова в том, что тот «недостаточно остро» поставил перед Верховным проблему подготовки войск фронта к наступлению. Теперь очевидно, что армии слабо подготовились к боям, они не всем были обеспечены. И что вышло на деле?

   - А на деле вышел конфуз! - констатировал Ворошилов, пощипывая свои жёсткие усы. - Если 2-я ударная армия имела успех, то 4-й и 59-й армиям наступление не удалось. Их атаки раз от разу становились слабее, а это было на руку гитлеровцам. Ваш сосед, 54-я армия, тоже прекратила наступление. Почему?

   - Она израсходовала все свои боеприпасы, - пояснил Мерецков.

   - А куда смотрел командарм? - веско спросил Маленков. - Почему штаб фронта и вы лично упустили это дело?

   - Не могу с вами согласиться, товарищ Маленков, - жёстко возразил Кирилл Афанасьевич. - Я не раз сообщал в Генштаб, что у меня большой недокомплект в боеприпасах, особенно в снарядах и минах.