Но 1925 год принёс Мерецкову и большое горе: после неудачной операции умер Михаил Васильевич Фрунзе. Ворошилов был тоже потрясён в тот день. Он вызвал Мерецкова и спросил, где Перемытов.

   - Он у авиаторов, вернётся к вечеру.

   - Тогда вы соберите группу людей руководящего состава, восемь-десять человек, и мы поедем в Боткинскую больницу.

Туда все приехали возбуждённые, никому не верилось, что умер полководец, чьё имя гремело на устах бойцов и командиров Красной Армии и Военно-Морского Флота. Ворошилов поднялся наверх, к главврачу, остальные ожидали его внизу. Вскоре Климент Ефремович, бледный и расстроенный, сошёл вниз.

   - Героя Урала, Туркестана и Перекопа с нами больше нет, - ломаным голосом произнёс он и смахнул со щёк покатившиеся слёзы.

В Колонном зале Дома союзов, где был установлен гроб с телом Михаила Васильевича Фрунзе, Мерецков стоял в почётном карауле, и слёзы блестели на его глазах.

Ночь он провёл неспокойно, сон никак не шёл к нему. Все мысли были о нём, о Фрунзе. Так с ним бывало не раз, когда в Гражданскую войну он терял близких ему людей.

Утром Мерецков прибыл на службу и узнал, что в Красной Армии произошли новые назначения. Председателем Реввоенсовета СССР стал Климент Ефремович Ворошилов, а Московский военный округ возглавил видный военный деятель Георгий Дмитриевич Базилевич, получивший боевое крещение в рядах Красной Армии в августе 1918 года. Тогда на Нижней Волге сложилась трудная для советской власти обстановка. Защитники Царицына едва сдерживали натиск белоказаков. В это время неподалёку от Саратова, в Камышине, в группе представителя Высшей военной инспекции находился Базилевич. Ему-то и было поручено доставить в Царицын боеприпасы. Георгий Дмитриевич создал из камышинских рабочих строевые роты, вооружил их. Они погрузили на пароходы боеприпасы и пробились к Царицыну сквозь белогвардейские заслоны. В бою с врагами Базилевич был восемь раз ранен. Но особо он проявил себя на посту командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. Летом барон Врангель попытался высадить из Крыма десант на Кубани, в тыл красным войскам, но решительным ударом Базилевич сбросил десант полковника Назарова в море, за что был награждён орденом Красного Знамени. В 1924 году Базилевич стал помощником командующего войсками Московского военного округа. Здесь Мерецков и познакомился с ним. Как-то после совещания в штабе Кирилл Афанасьевич пригласил его к себе в гости. Георгий Дмитриевич не отказался, однако спросил:

   - Кирилл, у вас ведь дома малыш, не помешаю?

   - Как можно так говорить, вы для нас с женой будете дорогим гостем!

   - Ну, если так... - улыбнулся Базилевич.

Они вошли в квартиру, и Мерецков весело сказал:

   - Дуняша, у нас гости!

Жена вышла из детской, прикрыв за собой дверь. Увидев Базилевича, она смутилась, вмиг поправила причёску и подошла к нему.

   - Я Евдокия Петровна или просто Дуня! - И протянула ему руку.

   - А я Георгий, помощник товарища Ворошилова! - Он пожал ей руку, застыв у порога. - Кирилл Афанасьевич пригласил меня в гости, и я, как видите, прибыл.

   - Вот и хорошо! - одобрительно воскликнула хозяйка. - Садитесь, пожалуйста. Малыш спит, и я буду вас кормить.

Она быстро накрыла стол. Кирилл Афанасьевич принёс из кухни водку и шампанское.

   - Мы с вами, Георгий Дмитриевич, закончили рабочий день, а потому вправе употребить горючку!..

За столом завязалась оживлённая беседа. Хмельное дало себя знать. Но если Базилевич с первых же минут был весел, разговорчив и сыпал шутками, то Кирилл Афанасьевич поначалу был сдержан - в гостях у него находился не кто-нибудь, а правая рука командующего Клима Ворошилова, человека необычайно популярного в Красной Армии, - но потом и сам стал рассказывать о себе, о том, какая судьба выпала ему на нелёгком, как он выразился, «солдатском» поле. Глядя на мужа, Дуня радовалась: на службе у него дела идут хорошо, а большего она и не желала.

   - В жизни, Кирилл, я лёгких путей не выбирал. - Базилевич произнёс это тихо и, как показалось Мерецкову, с грустью. Он перешёл на «ты». - Тебя вражеская пуля жалила в боях три раза, а меня восемь раз шарахнуло! Так оно и должно быть, ведь я на девять лет старше тебя, Кирилл! Ещё до революции на Юго-Западном фронте в пятнадцатом году я был поручиком и командовал ротой. Два года не вылезал с переднего края и получил «в награду» шесть ранений! Да, что и говорить, досталось мне...

У Мерецкова с Базилевичем, теперь уже командующим войсками округа, сложились доверительные отношения. Не раз под его руководством Кирилл Афанасьевич разрабатывал и проводил войсковые учения под Москвой, чаще всего в Гороховецких лагерях. Базилевич вникал во все вопросы глубоко, «видел дальше и больше, чем многие из нас», отмечал Кирилл Афанасьевич. Разборы учений, которые делал Базилевич, были для Мерецкова своеобразной школой, где он «обретал то, что необходимо командиру, если он хочет стать зрелым военачальником».

Кому-кому, а Мерецкову на хороших военачальников чертовски везло! Более трёх лет он бок о бок работал с Базилевичем. На смену ему в округ пришёл Иероним Петрович Уборевич. А сблизился с ним Кирилл Афанасьевич при необычных обстоятельствах. Когда Уборевич принял дела, он двое суток знакомился с комсоставом округа, но Мерецкова, в то время исполнявшего обязанности начальника и комиссара штаба округа, почему-то не вызывал. Наконец к нему явился адъютант Уборевича и принёс пакет.

   - Командующий товарищ Уборевич поручил мне вручить его вам!..

Мерецков вскрыл пакет и обнаружил в нём задание на командно-штабное занятие «Встречный бой стрелковой дивизии». На время занятия он назначался командиром дивизии, а работники штаба, находившиеся в его подчинении, - командирами полков и должностными лицами штаба дивизии. Время занятий - двенадцать ноль-ноль, место занятий - кабинет командующего.

Мерецков оперативно провёл занятие, и, когда Уборевич сделал разбор, он высоко оценил его действия.

   - Вы работали лучше и быстрее, нежели офицеры немецкого Генерального штаба, на занятиях у которых мне недавно пришлось быть, - подчеркнул Иероним Петрович. - Меня это радует, и я надеюсь, что мы с вами сработаемся и от этого выиграет боевая подготовка войск округа.

В Гороховецких лагерях проходила артиллерийская стрельба, на которую были приглашены начдивы, начальники военных училищ и руководящий состав округа. Эти сборы готовил и проводил Мерецков. Перед поездкой в лагеря Уборевич вызвал его и начал задавать вопросы по теории артиллерийской стрельбы. Кирилл Афанасьевич знал, что по профессии командующий сам артиллерист, поэтому, чтобы не попасть впросак, тщательно подготовился к этим стрельбам. Мерецков ответил на все вопросы Уборевича. Тогда командующий на чистом листе бумаги стал показывать ему, как вести стрельбу артиллерийским дивизионом.

   - Что хочу вам посоветовать, - проговорил Уборевич. - Вам придётся первому командовать дивизионом. С вас будут брать пример другие, а потому вы должны быть на высоте. Приходите ко мне к концу дня, и мы с вами потренируемся.

Стрельбы прошли успешно. Дивизион Мерецкова не подкачал. Кирилл Афанасьевич был доволен, а когда Уборевич объявил ему благодарность, чувствовал себя на седьмом небе.

Утром, как только Мерецков прибыл на службу, его вызвал Уборевич.

   - Знаете, о чём я подумал, когда вчера мы проводили стрельбы? - спросил он, едва Кирилл Афанасьевич сел к столу, где командующий разложил карту. - Нам надо создать базу для обучения танкистов. Полигон, стрельбище и учебные поля, которые мы имеем, уже не отвечают требованиям времени.

   - Я об этом уже думал, - сказал Кирилл Афанасьевич. - У меня даже есть план на этот счёт, и я готов показать вам его.

   - Что меня ещё волнует? - продолжал Уборевич. - Я пришёл к выводу, что угроза нападения на важные объекты в глубоком тылу ещё более возросла, поэтому нам надо усилить средства противовоздушной обороны. Оба этих вопроса я поставлю на Реввоенсовете, ибо для этого нужны деньги, и немалые.