- Рад тебя видеть, Николай Иванович, ты ведь старожил Дальнего Востока, и этим всё сказано! - Маршал крепко пожал ему руку. - Потерь в дороге не было? Ну и хорошо. А воевать твои орлы умеют. Они это доказали в боях под Одессой, Севастополем, в Сталинградской битве. А сейчас откуда прибыли?
- Из Восточной Пруссии, товарищ маршал, чтобы усилить вашу Приморскую группу войск! - На лице генерала засияла улыбка, было видно по всему, что он рад встрече с маршалом, которого давно знал и очень уважал.
- А я все эти дни ездил вдоль границы, был у моряков, изучал предстоящий театр военных действий, - усмехнулся маршал. - Ты, Николай Иванович, наверное, обследовал тут каждую тропу, когда служил. Сколько лет отмахал на Дальнем Востоке? Пятнадцать?
- Шестнадцать! - Крылов одёрнул китель. - «Штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни...» Эта песня и о нас, Кирилл Афанасьевич. Я ведь был здесь в Гражданскую войну, участвовал в штурме Спасска-Дальнего. В октябре двадцать второго года японские корабли покидали Амурский залив и бухту Золотой Рог, а мы, тогда краскомы, без боя вступили в город Владивосток. - После паузы Крылов добавил: - Военный человек не выбирает, где ему служить: куда направит начальство, туда и поедет. Так и я...
(В 1962 году Н. И. Крылову было присвоено звание Маршала Советского Союза. Мерецков, в то время помощник министра обороны по вузам, от души поздравил его: «Нашему маршальскому полку прибыло, Николай Иванович!» - на что Крылов, улыбаясь, ответил: «Двадцать один год я шёл к этому званию, и оно мне дорого!» Мерецков спросил, мол, почему двадцать один год? Крылов ответил: «В июне 1941 года я был полковником, а в 1962 году стал маршалом, вот и считайте...» - А. 3.).
Первый опыт передвижения войск по горно-лесистой местности Мерецков приобрёл в июне, когда в период таяния снегов в горах и разлива рек переходил через Сихотэ-Алиньский хребет: Чугуевская опергруппа перебазировалась до побережья Японского моря. По труднопроходимым местам войска совершили многодневный переход на 350 километров. «Из Владивостока мы приехали в бухту Ольга, а оттуда повернули к Сихотэ-Алиню, - вспоминал Кирилл Афанасьевич. - Во многих местах «виллис» не хотел подчиняться. Приходилось вылезать, всем нам впрягаться в цепи или канаты и километрами тащить его на себе. Давно уже не приходилось мне заниматься такой физической работой. Помню, как-то раз набрели в горах мы на избушку. Радушные хозяева предложили отдохнуть на полатях. Но беспокоить их не стали. Завернувшись в бурку, я улёгся спать на полу, а утром, проснувшись, увидел, что около меня спокойно ходят куры, загнанные хозяйкой на ночь в избу». По подсчётам моего адъютанта, мы преодолели в те дни 300 километров горных троп ».
Вскоре после этого марш-броска, когда Мерецков вернулся в штаб, ему позвонил начальник Генштаба генерал армии Антонов и сказал, чтобы он срочно вылетел в Москву: принято решение провести парад Победы.
- Вам надлежит, Кирилл Афанасьевич, ещё и готовить сводный полк Карельского фронта, - предупредил Антонов. - Этим сводным полком вы откроете парад. Так что ждём вас!..
У Мерецкова было мало времени. Он быстро собрался, оставил за себя начальника штаба Крутикова и рано утром 11 июня вылетел в столицу. Сидя в «Дугласе», он мысленно наметил, чем займётся в первую очередь, когда приземлится самолёт. Но все его планы нарушились, едва он приехал в Генштаб. Поговорив о ситуации в Приморье, Антонов сказал маршалу, что в течение десяти дней тот будет участвовать в разработке предстоящей Маньчжурской операции на Дальнем Востоке. Кроме этого, Кириллу Афанасьевичу придётся заняться тренажем сводного полка Карельского фронта, готовя его к параду Победы.
- Ну а теперь, Кирилл Афанасьевич, пойдёмте в Кремль к товарищу Сталину. Есть у него к вам конкретные вопросы по передислокации войск на Дальний Восток...
В ночь на 24 июня Мерецков почти не спал: утром ему предстояло вывести сводный полк фронта на параде Победы. Перед этим состоялась последняя, генеральная репетиция парада, и прошла она уже не на Центральном аэродроме, а на Красной площади. Перед её началом генералы собрались вокруг маршала Жукова и устроили перекур.
- Ну что, братцы, притихли? - громко спросил Жуков. - Вот я завтра утром буду принимать парад и не волнуюсь.
- А я буду командовать парадом и тоже не волнуюсь, - подал голос стоявший рядом маршал Рокоссовский. - А кто у нас первым выведет свой сводный полк на Красную площадь? Не ты ли, хитрый ярославец?
- Мне выпал такой шанс, - улыбнулся Мерецков.
- А чего такой грустный? - спросил его маршал Василевский, выпуская изо рта колечки сизого дыма.
- Нам с вами, Александр Михайлович, ещё придётся сразиться с японцами, вот я и волнуюсь, как там сейчас мои ребята чувствуют себя. - Мерецков поднял голову кверху. - Всё небо тусклое, забито чёрными тучами, как бы завтра не выпал дождь...
24 июня Кирилл Афанасьевич выглянул в окно. Над Москвой висело хмурое небо, шёл дождь. В сводный полк маршал прибыл раньше, но дождь всё моросил, и было как-то неуютно.
- Ну, как настроение? - спросил он командарма Щербакова.
- Настрой боевой, товарищ маршал! - отрапортовал генерал.
- А у тебя, Лев Соломонович? - Кирилл Афанасьевич взглянул на Стоявшего возле него генерала Сквирского, бывшего командарма 26-й, а теперь начальника штаба Беломорского военного округа.
- Взяли бы вы меня на войну с япошками, - попросил генерал.
- Не могу, Лев Соломонович, - покачал головой маршал. - Раньше мог бы, включив тебя в Полевое управление фронта, но такого желания ты не высказывал.
- У меня на плечах была армия, - смутился генерал.
Мерецков посмотрел в сторону Мавзолея. Трибуны вокруг него были заняты гостями. Где-то там находилась и Дуня. Несмотря на дождик, Красная площадь бурлила, люди шли к ней с лозунгами и плакатами, несли транспаранты. На всех языках из уст гостей звучало одно слово - победа!
Отчётливо раздалась команда:
- Парад, смирно!..
Прокатился гул аплодисментов, когда часы на Спасской башне Кремля отбили десять ударов. Кирилл Афанасьевич увидел, как на белом коне на Красную площадь лёгкой рысью выехал маршал Жуков. Сидел он в седле как влитой. Пока его конь цокал коваными копытами по брусчатке, грянул оркестр и к Жукову подъехал маршал Рокоссовский. На Красной площади вмиг воцарилась тишина, и все услышали громкий голос командующего парадом маршала Рокоссовского, который отдавал рапорт принимающему парад маршалу Жукову...
Прохождение войск действующей армии открыл сводный полк Карельского фронта, самого северного рубежа Великой Отечественной войны. Впереди колонны шёл маршал Мерецков. Следом за ним знамёна фронта несли герои, один из них - пулемётчик, старший сержант Одинцов, уничтоживший в боях до двухсот гитлеровцев. В период затишья Мерецков вручил ему орден. Роту стрелков возглавлял Герой Советского Союза подполковник Шумейко. Его полк первым под ураганным огнём форсировал реку Свирь. И ему Кирилл Афанасьевич вручал награду...
Мерецков, чеканя шаг, твёрдо шагал по брусчатке. На Мавзолее он увидел Сталина, рядом с ним стоял маршал Жуков и что-то говорил вождю. «Не обо мне ли?» - мелькнуло в голове маршала. Кирилл Афанасьевич был в напряжении. Музыка заливала всю площадь, он слышал её и чувствовал, как упругостью наливалось его тело. Правая рука, в которой Мерецков нёс шашку, казалось, онемела, но при подходе к трибуне Мавзолея по команде он, приветствуя тех, кто находился на ней, вскинул клинок кверху. Вот смолк оркестр, и раздалась дробь сотен барабанов. Двести воинов вынесли склонённые до земли фашистские знамёна. Резкий поворот направо, и они легли к подножию Мавзолея.
Ликует Красная площадь, на неё уже вступают части Московского гарнизона, военные академии. В стройных рядах слушателей Бронетанковой академии идёт сын маршала Мерецкова - майор Владимир Мерецков.
Кирилл Афанасьевич пришёл домой под вечер. Жена уже накрыла стол. Неожиданно позвонил генерал армии Антонов. Он сказал, что через два дня в Кремле состоится приём в честь участников парада Победы.
