Тора приводит два аргумента в пользу смертной казни, как наказания для убийц и других, совершивших тяжкие преступления (тех, кто лжесвидетельствуют, клевещут на ближних, обвиняя их в несовершенных ими преступлениях, тех, кто крадут людей с целью обратить их в рабство).
1. А остальные услышат и убоятся, и не станут больше делать зла такого в среде своей.
Дварим 19:20
То есть, смертная казнь является мерой профилактики. В последнее время противники смертной казни пытаются подвергнуть сомнению ее действенность в этом аспекте. Судья Роберт Борк с юмором заметил: «Взгляд, утверждающий, что наказание не способно отпугнуть потенциального преступника, противоречит здравому смыслу обычных людей. Возможно, именно поэтому его столь рьяно защищают многие социологи».
2. И искорени зло из среды своей.
Дварим 19:19 и 24:7
Танах заставляет верующих ненавидеть зло (но необязательно тех, кто творит зло) и уничтожать тех, кто совершает особенно бесчеловечные поступки. В конце концов, союзники повесили главных нацистов в Нюрнберге, а израильтяне казнили Адольфа Эйхмана не потому, что хотели испугать будущих преступников или думали, что, оставшись в живых, эти люди продолжат свое злое дело. Они просто считали, что зло, причиненное нацистами, столь огромно, что заслуживает соответствующего наказания. Говоря словами раввинов, «мидда к’неhhед мидда» – мера за меру.
Однако не только организаторы массовых убийств заслуживают смертной казни, ибо ценность каждой жизни бесконечна. Поэтому убийство одного невинного человека представляет собой бесконечное зло. Убийство еще десяти – увеличит лишь масштаб преступления, но не его тяжесть.
Во многих случаях убийство одного человека является, по сути, массовым убийством. Раввины считают так на основании эпизода из Брейшит (4:10). Когда Каин убивает Авеля, Бог говорит ему: «Кровь брата твоего вопиет ко мне из земли». Слово «дмай» буквально означает «крови». Раввины говорят: «Почему говорится «крови», а не «кровь»? Речь идет о его крови и крови его потомков (которые никогда не родятся) (Мишна Санhедрин 4:5). Поэтому убийца также несет вину за нерожденных детей жертвы и всех его потомков до конца времен.
В Торе не дается особых ограничений на применение смертной казни. Необходимо, чтобы два свидетеля присутствовали при преступлении (Дварим 17:6).
Взгляд Талмуда на смертную казнь
Нигде взгляды Талмуда и Торы не расходятся так сильно, как в вопросе о смертной казни. Авторы Талмуда, в основном, хотя есть и исключения, настроены против смертной казни даже в случае предумышленного убийства. На судебную власть здесь накладывается столько ограничений, что почти не остается возможности приговорить убийцу к высшей мере наказания.
Вот некоторые из этих ограничений.
1. Запрещение «чистосердечного признания»
Человек не может свидетельствовать против себя (буквально – «не может говорить о себе плохо»).
Вавилонский Талмуд, Санhедрин 9б
Поэтому суд не принимал добровольное признание в делах о преступлениях, заслуживающих смертной казни. Основываясь на своем опыте врача и на знании Талмуда, Маймонид пишет: «Это мог быть один из тех несчастных, чья душа страдает, кто не хочет жить… И это заставило бы его признаться в преступлении, которого он не совершал, чтобы добиться желанной смерти» (Мишне Тора, «Законы о Санhедрине», 18:6).
Отрицание признаний привело к тому, что еврейские суды – единственные в древнем мире! – отказались от применения пыток. (В денежных делах еврейское право принимает признание, так как человек волен поступать со своими деньгами, как хочет. Его жизнь, однако, ему не принадлежит.) Так как римская, католическая и другие судебные системы считали признание самым лучшим доказательством, в них широко применялись пытки подозреваемых.
У еврейских судов, однако, не было такого соблазна, так как признание все равно не имело бы юридической силы.
Благодаря этому правилу нравственная позиция еврейских судов всегда была выше, чем у наших соседей. В наше время пытки в западных странах запрещены, и поэтому необходимость игнорировать чистосердечные признания кажется сомнительной. Юристы, которым я рассказывал об этой талмудической коллизии, все как один уверены, что если мы не будем использовать признание как доказательство вины преступника, число раскрытых убийств значительно уменьшится.
2. Суд не обращает внимания на косвенные улики
Раввины учили: что значит (не обращать внимания) на косвенные улики? Судья говорит свидетелю: «Ты видел, как подозреваемый бежит за жертвой, ты стал их догонять, а потом нашел подозреваемого с окровавленным мечом в руке, стоящего над умирающей жертвой? Если это – всё, то ничего не доказано».
Вавилонский Талмуд, Санhедрин 37б
Раввины считали, что убийство доказано, только если его от начала до конца наблюдали два свидетеля.
Современный ортодоксальный законоучитель рабби Дж. Давид Блейх писал, что, с точки зрения иудаизма, «отпечатки пальцев, данные вскрытия и т. д. являются косвенными уликами» («Смертная казнь и Законы Ноаха») и поэтому не имеют судебной силы.
Можно задуматься, изменили бы раввины этот закон, если бы две тысячи лет назад они узнали о том, что отпечатки пальцев и ДНК каждого человека уникальны.
3. Свидетели должны обратиться к потенциальному убийце и предупредить его о наказании, которое он понесет
Талмуд настаивает, что свидетели должны предупредить убийцу, что он будет казнен, и он должен дать понять, что услышал это предупреждение. Профессор, преподаватель права Хелен Шварц смоделировала гипотетическую ситуацию, в которой раввины могли приговорить убийцу к смертной казни.
Цви и Шмуэль стояли на улице. К ним подошли Моисей и Лабан. Ни Цви, ни Шмуэль не являются родственниками Лабана и во всех других отношениях также подходят на роль свидетелей. Когда Моисей и Лабан проходят мимо, Лабан достает нож и явно видно, что он собирается убить Моисея.
«Остановись! – кричит Цви, причем это слышит Шмуэль. – Преднамеренное убийство запрещено законом, и тебя могут приговорить к казни через лишение головы». Он предупредил убийцу, указав при этом точный вид казни за это преступление.
«Я знаю, что убийство – преступление, и что казнь за него – лишение головы», – отвечает Лабан, давая понять, что он услышал предупреждение. После этого Лабан поднимает нож и, в присутствии Цви и Шмуэля, поражает им Моисея в сердце.
Хелен Шварц, «Правосудие по книге»
Если Цви и Шмуэль выдержат подробный допрос на суде, то Лабана смогут обвинить в убийстве и казнить. Все это кажется мне очень неправдоподобным.
Вообще, я не уверен, что смертная казнь в таком случае была бы справедливой. Лабан не производит впечатление психически здорового человека. Скорее его можно отнести к тем, кого Маймонид назвал «несчастными, чья душа страдает, кто не хочет жить». Иначе зачем бы ему совершать убийство в присутствии двух свидетелей, если он может просто подождать лучшего момента и избежать наказания?
Различия во взглядах раввинов на смертную казнь отражены в Мишне.
Санhедрин, который осуждает на смерть одного человека за семь лет, называется «кровавым». Рабби Элазар бен Азария сказал, что этого названия достоин и Санhедрин, который делает это раз в семьдесят лет.
Рабби Тарфон и Рабби Акива сказали: «Если бы мы заседали в Санhедрине, мы не казнили бы никого».
Рабби Симеон бен Гамлиель сказал, что так они умножали бы убийц в Израиле.
Мишна, Маккот 1:10
