Абсурдность такого высказывания кажется сама собой разумеющейся. Как я написал в другом месте: «Кроме того, что убийство ребенка в газовой камере кажется слишком сильным наказанием за нарушение Шаббат его родителями, такие утверждения неверны еще по одной причине. Как бы далеко ни отошли европейские евреи 1930-х и 1940-х годов от религии, процент «отступников» в Америке был еще выше. Однако американские евреи не пострадали от Катастрофы и вообще процветали в течение всей своей истории» («Jewish Literacy»).
Хотя такие объяснения причин Холокоста используются ортодоксальными раввинами, другие раввины, не менее ортодоксальные, яростно спорят с ними. Существует непреодолимая пропасть между мстительным Богом таких раввинов, как Шапиро, Тейтельбаум и Миллер, и любящим и сочувствующим Богом, в которого следует верить:
Обвинять в чем-либо европейское еврейство… – это поступок, говорящий о преступной самонадеянности и грубой бесчувственности. Как смеют эти люди даже подумать, что любой из «грехов», совершенный какой-то частью европейского еврейства достоин всей боли, горестей и смертей, которые принесли нам «мясники» Гитлера?
Рабби Норман Ламм, «Лицо Господа: мысли о Холокосте», в кн. «Теологические и галахические размышления о Холокосте». Под ред. Бернарда Розенберга и Фреда Хоймана, стр. 122–123. (Доктор Ламм – президент Йешива-Университета)
Теперь, когда жертвы Холокоста после жестоких мучений убиты, превращены в мыло, их волосами набиты подушки, а костная мука из их скелетов стала удобрениями, когда их могилы неизвестны и многие (те, кто отрицает Холокост) отказывают им даже в самом факте смерти, теологи добавляют последний штрих, утверждая, что все это случилось с этими людьми из-за их же собственных грехов.
Рабби Ирвин Гринберг, «Облако дыма, огненный столп: иудаизм, христианство и современность после Холокоста», в кн. «Аушвиц: начало новой эры», под ред. Эвы Флейшнер
Учитывая, что участники полемики часто используют Холокост для подтверждения того, во что заведомо верят, рабби Ирвин Гринберг предложил такое правило при обсуждении Холокоста:
Не делайте теологических или любых других утверждений, которых вы не сделали бы в присутствии сжигаемых заживо детей.
Рабби Ирвин Гринберг, там же
Как могут евреи верить в Бога после Холокоста?
Можно ли говорить с Богом после Освенцима? Можно ли вообще каждому из нас по отдельности и всему народу в целом вступать в диалог с Ним? Смеем ли мы советовать тем, кто пережил Освенцим, этим Иовам газовых камер, «взывать к Нему, ибо Он добр, ибо Его милосердие вечно?»
Мартин Бубер, «Диалог между Небесами и землей», в кн. Уилла Герберга, «Четыре теолога-экзистенциалиста»
В этом кризисе мы поняли, что совершенно одиноки. Что мы не можем ждать ни поддержки, ни помощи, – ни от Бога, ни от других людей. Поэтому мир навсегда останется домом скорби, страданий, отчуждения и полного поражения.
Ричард Рубинштейн, «После Аушвица»
Важнейшей мыслью в Торе является идея о том, что Бог, Создатель, вмешивается в ход истории. Когда евреи были рабами в Египте, Господь освободил их. (Однако не стоит забывать, что Он вмешался лишь после двухсот лет рабства.)
Бездействие Бога во время Холокоста заставило Рубинштейна решить, что в наши времена не существует Бога, Который вмешивается в историю. Книга Рубинштейна – наверное, самая мрачная и тяжелая работа за всю историю еврейской литературы. Рубинштейн отвергает идею о Холокосте как о наказании за грехи: «Если такой Бог и правда держит в Своих руках судьбу человечества, то с Его стороны настолько непристойно прибегать к помощи нацистов и использовать в своих целях концентрационные лагеря, что я скорее готов провести свою жизнь в вечных метаниях, чем проявить к такому Богу даже малейшее уважение» («Борьба»).
В результате выхода в свет книги «После Аушвица» все стали считать Рубинштейна представителем движения «Смерть Бога» середины шестидесятых двадцатого столетия. Но в то время как радикальные протестантские мыслители из этого движения (например Томас Альтизер) считали так называемую «Смерть Бога» благом, освобождающим человека от «тяжелой длани» Господа, Рубинштейна, с его мрачным взглядом на природу человека, «Смерть Бога» приводила в отчаяние. Он считал, что коль скоро Холокост мог произойти один раз, то такие вещи будут отныне случаться вновь и вновь и с евреями и другими народами (см. его книгу «Злодейка история»).
Другие авторы, с сочувствием относясь к взглядам Рубинштейна, все же осуждали его, так как он нечаянно признал победу Гитлера:
У еврейской теории смерти Бога, появившейся в результате Холокоста, есть как трагические, так и абсурдные аспекты. Все начинается с проблемы веры, поднятой немецкими варварами эпохи нацизма. В поисках решения этой проблемы можно прийти не только к осуждению нацизма, но и к признанию его в качестве одной из истин, созданных человеком. (Ибо если во Вселенной нет ничего выше человека, то кому ж судить, какая из истин верна?) В этом и заключается ирония судьбы и весь абсурд ситуации… вот мы и видим величайший триумф нацистов. Сущность позиции Рубинштейна в отрицании личного Бога, озабоченного справедливостью, нравственностью или человеческими страданиями…
Элиезер Берковиц, «Вера после Холокоста»
Поэтому я вынужден сформулировать 614 заповедь: аутентичным современным евреям нельзя позволить Гитлеру одержать еще одну, посмертную, победу…
Во-первых, мы обязаны выжить как евреи, иначе еврейский народ исчезнет с лица земли.
Во-вторых, мы обязаны записать в каждой клетке своего тела память о Холокосте, иначе память о нем будет стерта с лица земли.
В-третьих, мы не имеем права отрицать Бога или разувериться в его существовании – пусть даже нам трудно смириться с его делами и с самой верой в него. Иначе иудаизм исчезнет с лица земли.
Наконец, мы не можем разочароваться в мире, который обетован нам как Царство Божье, иначе этот мир утратит смысл, станет местом, в котором Бог умер, где про Него забыли и потому все позволено.
Если мы откажемся от этих обязательств в ответ на победу Гитлера в Освенциме, мы позволим ему одержать еще одну победу.
Эмиль Факенгейм, «Возврат евреев в историю»
В Торе, конечно, содержится 613 заповедей. «614 заповедь» Факенгейма касается, в первую очередь, тех, кто отошел от веры и иудаизма из-за Холокоста.
Факенгейм считает, что если евреи потеряют веру в Бога и перестанут жить еврейской жизнью, то они, несмотря на всю свою ненависть к Гитлеру, тем самым подчинятся его воле. Ибо нацистский фюрер как раз и хотел покончить и с иудаизмом, и с евреями. Поэтому те из нас, кто предпочитает ассимилироваться, позволяют Гитлеру одержать «посмертную победу».
То, что пишет Факенгейм, лучше всего подходит для объяснения самоотверженности, с которой евреи защищали своих собратьев в СССР, Эфиопии и, что важнее всего, в Израиле. Ответ мирового еврейства на попытки Гитлера уничтожить евреев ясен: мы стараемся уберечь общины всего мира от любой дискриминации.
Все же «614-я заповедь Факенгейма» важна для одного, максимум двух поколений. Решение вести еврейскую жизнь должно быть принято не из ненависти к Гитлеру, а благодаря искренней идентификации с иудаизмом и его ценностями.
Холокост окончился почти 50 лет назад. Память о нем постепенно стирается, и число межнациональных браков у евреев все растет, достигая сейчас почти 50 процентов. Большинство из вступающих в такие браки не собираются воспитывать своих детей в духе традиций. Если они все же решат это сделать, то, скорее всего, это произойдет из-за того, что они считают себя евреями и ценят то, что может дать их детям иудаизм.
