Многие годы последователи Жаботинского приводили это и подобные его высказывания как доказательство его пророческого дара, позволившего предвидеть злодеяния нацистов. Но даже Жаботинский не мог себе представить масштабов беды, которая вскоре постигла евреев Европы. Он планировал перевести в Палестину полтора из трех с половиной миллионов евреев Польши в течение ближайших десяти лет, не имея представления «ни о неизбежности, ни о размере трагедии», которая уничтожила более девяноста процентов польского еврейства уже через семь лет (Иаков Катц, «Был ли Холокост предсказуем?»).
Тяжелые предчувствия Жаботинского смягчались тем фактом, что он не верил в прочность Третьего Рейха. Он считал, что нацистское правительство в Германии падет из-за внутренних трудностей, как только придет в столкновение с внешними силами.
Когда нацисты оккупировали Польшу, Жаботинский осознал, перед лицом какой страшной реальности вдруг оказались евреи. Узнав об успехах вермахта, он с грустью признался своему идеологическому оппоненту, лидеру Рабочих сионистов Берлу Кацнельсону: «Ты победил. У тебя есть Америка, богатые евреи. У меня были только бедняки Польши, но и их больше нет» (Конор Крус О’Брайан, «Три сиониста: Вейцман, Бен-Гурион, Кацнельсон»).
Жаботинский как пророк
В той же мрачной речи в Варшаве Жаботинский высказал также более оптимистическое и точное пророчество:
И я хочу сказать вам кое-что в этот день, Девятого Ава. Те, кому удастся пережить эту катастрофу, доживут до времени огромной радости для всех евреев: возрождения и укрепления еврейского государства. Я не знаю, доживу ли сам до этого – но мой сын доживет точно. Я уверен в этом так же, как в том, что завтра будет рассвет.
Меньше чем через два года Жаботинский умер в США. Через восемь лет после его смерти было создано государство Израиль, и сын Жаботинского, Эри, стал членом первого израильского Кнессета.
87. Давид Бен-Гурион
Бен-Гурион (1886–1973) – отец-основатель Израиля и его первый премьер-министр.
Разница между вами и мной состоит в том, что вы готовы пожертвовать иммиграцией ради мира, а я – нет, хотя мир мне и дорог. И даже если бы я был готов пойти на уступки, на это не готовы евреи Польши и Германии – у них нет другого выбора. Для них иммиграция важнее мира.
Давид Бен-Гурион (март 1936 г.) в беседе с Иеhудой Магнесом (главой канцелярии Еврейского университета), ярым сторонником политики примирения с палестинскими арабами (Шабтай Тевет, «Бен-Гурион: горящая земля. 1886–1948»)
Желание Бен-Гуриона привезти в Палестину польских и немецких евреев было связано как с его железной уверенностью в необходимости образования еврейского государства, так и с беспокойством за судьбу этих несчастных людей. На встрече с исполнительным комитетом Еврейского агентства 6 декабря 1942 года он провозгласил: «Уничтожение европейского еврейства – это катастрофа для сионизма. Нам не из кого будет создавать государство» (Том Сегев, «Седьмой миллион»).
Мы будем сражаться с Гитлером так, словно нет никакой «Белой книги», и сражаться с «Белой книгой» – словно нет никакого Гитлера.
Давид Бен-Гурион в начале Второй мировой войны, сентябрь 1939 г.
17 мая 1939 года Англия издала «Белую книгу», согласно которой въезд евреев в Палестину ограничивался пятнадцатью тысячами иммигрантов в год. Превышение этой квоты требовало одобрения со стороны арабов. «Белая книга» свела на нет расположение, которое Англия снискала в еврейском мире изданием Бальфурской декларации (ноябрь 1917 г.).
Так как более трехсот тысяч немецких евреев в этот момент находились под властью самого жестокого антисемита в истории, «Белая книга» поставила Палестинскую общину в безвыходное положение. Через несколько месяцев Гитлер захватил Польшу, и еще три с половиной миллиона евреев оказались под нацистским правлением.
К сожалению, в то время как «сражение» с Гитлером принесло всему миру победу, «сражение» евреев с «Белой книгой» потерпело поражение. Хотя тысячи иммигрантов были тайно перевезены в Палестину, это – лишь малая часть тех, кого можно было бы спасти, если бы граница была открыта. Британцы не отменили «Белую книгу» даже после того, как узнали об уничтожении евреев в газовых камерах.
Причиной такой политики была надежда англичан на поддержку арабов в войне (евреи, как им казалось, все равно станут на сторону союзников, так как альтернативой был Гитлер). Самое ужасное, что эта надежда совершенно не оправдалась. Большая часть арабских лидеров поддерживала Гитлера. Наиболее признанный палестинский лидер Хайи Амин Аль-Хусейни, иерусалимский муфтий, сотрудничал с Германией, набирал и обучал арабских добровольцев для службы в нацистской армии.
Но все же неприязнь англичан к Израилю, проявившаяся вскоре после Бальфурской декларации, не заставила Бен-Гуриона забыть ту помощь, которую Британия оказывала евреям ранее. В статье 1936 года (до издания «Белой книги») – «Наши счеты с англичанами», Бен-Гурион подводит итог достижениям англичан в отношении помощи еврейской общине:
«Англия впустила в страну 350 000 евреев. В Хайфе англичанами был построен порт, и она стала городом еврейского большинства. Англичане строили дороги между еврейскими поселениями и поддерживали, хотя и недостаточно, еврейскую промышленность. Англичане – далеко на ангелы, и мне очень хорошо известно об ужасных вещах, которые они творили в Ирландии и других местах. Но англичане также сделали много хорошего для своих колоний. Они – великая нация с богатой культурой, а не просто грабители и эксплуататоры. А нам англичане сделали не слишком много плохого. Они первыми признали наше историческое право на эту страну, объявили наш язык ее официальным языком, позволили массовую иммиграцию. Если мы судим кого-то, то давайте будем делать это справедливо («Мишнато шель Давид Бен-Гурион», том II, перев. Шломо Авинери, «Становление современного иудаизма»).
* * *
Для достижения настоящего мира мы должны отдать все оккупированные территории, кроме Иерусалима и Голанских Высот
Давид Бен-Гурион, подводя итоги Шестидневной войны 1967 г.
Хотя большинство израильских политиков стало жестче после Шестидневной войны, Давид Бен-Гурион, наоборот, стал мягче. Даже во время войны он доверял своему дневнику такие мысли: «Нам не нужны (Голанские Высоты), потому что мы там все равно не удержимся» (Цит. по Дану Курцману, «Бен-Гурион: Огненный пророк»).
Без Херута и коммунистов.
Давид Бен-Гурион, 1949 г., 1951 г. и т. д.
В Израиле было столько политических партий, что ни одна не получала большинства из 120 мест Кнессета. Все израильские кабинеты представляли собой межпартийные коалиции.
Будучи премьер-министром, Бен-Гурион обычно старался включить в правительство как можно больше представителей различных партий. Однако, начиная с выборов 1949 года, он дал всем понять, что в эту коалицию никогда не смогут войти две партии: Израильская коммунистическая партия и партия Херут Менахема Бегина (наследницей последней стала партия Ликуд).
Будучи социалистом, Бен-Гурион презирал коммунистов за их тоталитарные идеи и оппозицию сионизму. Он также понимал, что если коммунисты войдут в кабинет, то конфиденциальные правительственные беседы будут известны «старшим братьям» в СССР и, следовательно, арабским врагам.
Что касается Херута, то Бен-Гурион считал лидера этой партии Бегина врагом демократии. Так же он относился и к учителю Бегина – Жаботинскому, называя его – «Владимир Гитлер».
Во время жарких парламентских дебатов, в начале пятидесятых, Бен-Гурион утверждал, что, прийдя к власти, Бегин будет управлять Израилем так же, как Гитлер правил Германией. Эти опасения были опровергнуты во время правления Бегина в качестве премьер-министра (1977–1983).
