Я взял все эти примеры из замечательной лекции рабби Ирвина Гринберга, которую он прочитал на симпозиуме по Холокосту в Нью-Йоркском соборе святого Иоанна Крестителя («Облако дыма, огненный столп: иудаизм, христианство и современность после Холокоста», опубликована в книге «Аушвиц: начало новой эры» Эвы Флейшнер).
После Гринберга выступал профессор Алан Дэвис, священник Объединенной церкви Канады:
Я бы хотел, чтобы какой-нибудь талантливый христианин написал картину: Иисус как еврей Освенцима, с желтой повязкой, распятый на колючей проволоке лагеря смерти…
(Ужасная правда о поведении христиан во время Холокоста) заставляет радикально поднять вопрос о том, может ли порядочный человек после этого вообще оставаться христианином.
Профессор Дэвис, там же
Во время одного из последних выступлений на той же конференции Эли Визель поделился воспоминаниями о своем родном городе Сигет (тогда – Венгрия, сейчас – Румыния) в годы, предшествовавшие Холокосту:
Ребенком я до того боялся церкви, что переходил на другую сторону улицы (когда проходил мимо собора). В моем городке этот страх был оправдан. Не только из-за того, что я получил наследие нашей коллективной памяти, но и потому, что два раза в год – на Рождество и Пасху, – христианские дети избивали своих еврейских одноклассников. Да, ребенком я жил в постоянном страхе. Крест – символ любви и сочувствия для христиан, был инструментом террора и пыток, направленных против евреев. Я говорю это без гнева или ненависти. Я говорю это потому, что это – правда. Рожденное в страданиях, христианство стало источником и предпосылкой страданий других.
Эли Визель, «Аушвиц: начало новой эры»
Чувствительные христиане часто с болью воспринимают тот факт, что крест пугает столь многих евреев. Один из таких людей – отец Эдвард Фланнери, автор «Еврейского горя» – единственной в своем роде книги об истории христианства и антисемитизма. Он решил написать эту книгу, увидев, как его подруга, еврейка, вздрогнула при виде креста, украсившего одно из зданий в Нью-Йорке в сезон Рождества. Ее реакция, пишет отец Эдвард, «пробудила во мне множество вопросов. Как мог крест, символ всеобщей любви, стать знаком страха, символом зла для этой молодой еврейки? Так я впервые встретился с проблемой антисемитизма» (Введение).
В 1980 году мой друг, Денис Прагер, и я посетили Ватикан. Во время интервью по радио Ватикана Денис, когда его спросили о цели визита, ответил: «Почти две тысячи лет крест был символом любви для христиан и символом страха для евреев. Мы надеемся, Папа сможет доказать евреям, что крест может стать символом любви и для них».
82. «Один плюс один, плюс один…»
Шесть последних цитат о Холокосте
Когда в Германии к власти пришли нацисты, там жили два вида евреев: оптимисты и пессимисты. Пессимисты отправились в изгнание, оптимисты – в газовые камеры.
Горькая шутка
Немецкие евреи были известны своей любовью к Германии. Многие из них не могли поверить, что эта страна будет страной нацистов. Иаков Петуховский, реформистский раввин и учитель, родившийся в Германии, рассказал мне о своей тете, которая посетила Палестину в 1936 году, через три года после прихода к власти Гитлера. Она вернулась в Германию со словами: «То, что там сделали пионеры – прекрасно, но это – не для нас». Через несколько лет она и вся ее семья погибли в лагере смерти.
* * *
Капо – это узники, которых немцы назначали старшими над всеми остальными. Многие из них были жестокими и грубыми людьми. По поводу людей, которые занимали эти должности, Эли Визель писал:
(В лагерях были капо) немецкого, венгерского, чешского, словацкого, грузинского, украинского, французского и литовского происхождения. Среди них были христиане, евреи и атеисты. Бывшие профессора, промышленники, художники, рабочие, купцы, военные всех званий, философы и знатоки человеческих душ, марксисты и убежденные гуманисты. И конечно, обычные преступники. Но не было ни одного капо-раввина.
Эли Визель, «Поколение спустя»
* * *
Моей жене, моей дочери -
Мученикам,
Убитым немцами,
Убитым
Просто за то, что их фамилия была
ИСААК
Юлиус Исаак, посвящение кн. «Иисус и Израиль»
* * *
Мне сказали, что ты еврейский адвокат. Я не знаю, сколько тебе лет, но я скажу тебе одну вещь, и ты можешь ее записать и повесить над кроватью: еврей имеет право быть дураком, но это не обязательно.
Шимон Визенталь, «Правосудие, а не месть». Охотник за нацистами Шимон Визенталь сказал это в телефонном разговоре с еврейским адвокатом, защищавшим право нацистов устроить демонстрацию в Скоки, районе Чикаго, где тогда жили несколько тысяч евреев, переживших Катастрофу. Злобная отповедь Визенталя была вызвана холодным ответом адвоката на все его аргументы: «Первая поправка это позволяет»
* * *
Когда писательницу Синтию Оцик спросили, могла бы она простить искренне раскаявшегося офицера СС, участвовавшего в захвате группы польских евреев и открывшего огонь по синагоге, в которой они были заперты, она написала:
«Я тебя прощаю, – говорим мы ребенку, испачкавшему ковер. – Больше так не делай». В следующий раз ребенок оставит грязные ботинки за дверью. Прощение – этот потрясающий подарок – научит его быть аккуратным. Прощение – прекрасный учитель. А ковер можно почистить.
Но убийство – неисправимо. Убийство – необратимо: даже если наше прощение и не даст человеку навалить еще одну груду трупов, разве оно может оживить уже убитую груду?
Прощение безжалостно. Оно забывает о жертве. Оно развивает милосердие к убийце ценой безразличия к жертве…
Пусть эсэсовец умрет без отпущения грехов.
Пусть он попадет в ад.
Синтия Оцик в книге Шимона Визенталя «Подсолнух»
Оцик понимала, что каждая жертва Холокоста – уникальный и незаменимый человек. Как заметила Джудит Миллер, размышляя о том, как в разных странах относятся к Холокосту:
Мы должны постоянно напоминать себе, что Холокост – это не шесть миллионов. Это один, плюс один, плюс один.
«Один, плюс один, плюс один»
Часть VII
Сионизм и Израиль
Земля Обетованная
83. Земля Израиля в Танахе, Талмуде и еврейских законах
Великое обещание
И дам тебе и потомству твоему после тебя землю твоего пребывания, всю землю Ханаанскую во владение вечное.
Обещание Бога Абраhаму, Брейшит 17:8
Бог повторил эту клятву Исааку (Брейшит 26:3) и затем Иакову: «Землю, которую Я дал Абраhаму и Исааку, Я дам тебе, и потомству твоему по тебе дам землю эту» (Брейшит 35:12).
Комментатор Танаха Гарри Орлинский справедливо подчеркнул центральное место земли Израиля в отношениях между Богом и евреями:
У Земли, которую Бог клятвенно обещал Абраhаму, Исааку и Иакову и их преемникам навсегда, не может быть никакого иного хозяина. С другой стороны, в Завете с Богом, как и положено в двустороннем контракте, точно обозначено, что все благословения – экономические, территориальные, политические, увеличение населения и т. п. – все это будет дано от Бога Израилю не в родной земле Абраhама, в Месопотамии… и не в Египте, но в Земле обетованной.
Гарри Орлинский, «Библейское понятие Земли Израиля»
