Я постоянно ездил в Бхавнагар, в Раджкот, в Джамнагар, в Дварку. Там были замечательные места, пригодные для лагеря. В Нарголе на многие мили вокруг земля утопала в зелени огромных деревьев сару. Солнечные лучи никогда не пробивались до самой земли, потому что верхушки деревьев сару были богаты пышной листвой на раскидистых ветвях, и эти деревья росли совсем рядом друг с другом. Эти рощи обрамляли морской берег, и до них долетал шелест волн о песок. Мы сидели, но не общей кучей, а рассредоточивались в лесу.

Итак, мне пришлось туго, поскольку мои лагеря везде запрещались. Но моя деятельность никому не вредила. Туда приходили люди по собственному желанию.

Мне строго противопоказана сырость. Всякий раз, когда я приезжал в Бомбей, у меня сразу же учащались приступы астмы.

Для излечения от аллергии мне требовался сухой прохладный воздух, а вовсе не высокая влажность. Поэтому я переехал из Бомбея в Пуну, поскольку в Пуне воздух был не столь влажным как в Бомбее, но особого различия я не почувствовал.

В Бомбее я видел, что весь этот город утопает в моче и дерьме! А я-то думал, почему Морарджи Десаи выбрал для своей резиденции именно этот город. Весь громадный город Бомбей наполняет своеобразный аромат. Но, кроме Морарджи Десаи, никто не радуется этому аромату.

У меня нет имущества. Я живу как король, но у меня все равно ничего нет. Мне ничто не принадлежит. Если однажды кто-то придет и скажет мне: «Немедленно покиньте это место», я так и сделаю. Мне не придется даже паковать чемоданы. Мне ничто не принадлежит. Именно так однажды я уехал из Бомбея. Никто не верил, что я с такой легкостью уеду и даже не оглянусь.

21 марта 1974 года спустя ровно 21 год после своего просветления Раджниш переезжает в Корегаон Парк, где для его общины купили две примыкающие друг к другу усадьбы общей площадью в шесть акров. Раджниш живет уединенно, целый месяц он болеет. Он разговаривает на лужайке только с теми саньясинами, которые только что уехали или собираются уезжать. Раджниш дает им индивидуальные медитации. Тогда Раджниш говорил так: «Должно быть, вы видите, что я постепенно отхожу от дел».

Я намеренно стал недоступным. Прежде я был совершенно доступен, но постепенно я начал чувствовать, что так не помочь моей деятельности. Например, если я дам вам один час, вы станете нести чушь. Если же я дам вам одну минуту, вы выскажете именно то, что нужно. Так работает ум.

Если я буду доступен вам весь день, то ничего не решу. А если вам придется ждать восемь или десять дней, то за этот период времени успеете что-то настроить в себе. В вас проявятся некие очень важные вопросы.

Иногда я вижу, что если у вас есть трудность, и вы можете прийти ко мне сразу же, то принесете какую-нибудь банальность. В течение дня возникает великое множество вопросов. Они не очень важные, но в миг возникновения они кажутся вам значительными. Если вам придется ждать один час, в вас что-то переключится, и вы принесете мне другой вопрос. Если позволить вас принести все вопросы, вы сильно растеряетесь, потому что сами не сможете понять, что вам нужно, что для вас важно. Это часть целого процесса.

Меня достичь трудно, вам придется пройти Мукту, которая составляет мое расписание. К тому времени, как она назначит вам день и вы придете ко мне, от вашего прежнего вопроса не останется и следа. Для этого нужна формальная волокита, чтобы вы не прибегали ко мне с пустяковыми трудностями. Они отпадают сами собой. А если ваши трудности все же сохраняются, тогда их стоит принести мне.

Вы еще не пришли ко мне, а уже успели прожить свою трудность, И если вы понимаете, это значит, что на эфемерные затруднения не стоит обращать внимание. Следует сосредоточиться на своей сути, а не на внешних мимолетных событиях. Это как времена года или погода: утром было ясно, а вечером пошел дождь. Погода меняется. Найдите то, что не меняется.

Я заметил, что лучше всего отвечаю конкретному человеку, когда обращаюсь к его соседу. Если я отвечаю прямо вам, вы можете и не понять меня, потому что ваше эго распирает. Когда я обращаю внимание на вас, ваше эго разрастается и не дает мне пробиться через него... Нет, вы просто сидите в стороне, а я говорю с другим человеком. Тогда вы слушаете меня внимательнее. Ваше эго не вмешивается.

Если я рассказываю другому человеку, как избавиться от гнева, тогда вы слушаете. Вас это напрямую не касается, поэтому вы несколько отстранены. Когда вы держите дистанцию, то слушаете лучше. Когда же я отвечаю на вашу личную трудность, вы так беспокоитесь, что между нами возникает препятствие. Когда я говорю с другим человеком якобы о его трудностях, то могу обращаться вовсе не к нему, а в действительности именно к вам. А когда я заговариваю с вами, то говорю, опять же, для другого человека, и вы здесь не при чем. Мастер сам решает такие вещи.

Из-за этого мне пришлось отменить личные встречи, поскольку я понял, что вы дольше подходите к сути. Если вы остаетесь наедине со мной, то начинаете нервничать, потому что мы говорим о вашей трудности, и вы не можете отстраниться, стать наблюдателем. Вы так обременены своей трудностью, что все мои предложения кажутся вам тщетными, поскольку вы, по вашему мнению, перепробовали все на свете, и ничто не помогло вам.

Мне пришлось совсем перестать устраивать личные встречи. Теперь ситуация улучшилось, ведь ко мне приходят сразу десять, двенадцать человек. Я обращаюсь к первому человеку, в действительности объясняя трудность второго, потом обращаюсь к третьему, объясняя трудность первого. Теперь мне работать легко. Я распекаю кого-то, хотя взбучка предназначена для вас. И вы можете легко принять мои слова, потому что внешне я не имею вас в виду. Но мой метод работает. Он меняет вас, хотя вы и не осознаете это. Метод проникает в вас глубже, достигает тонких слоев вашего подсознания без всяких усилий, поскольку вы сидите в расслабленном состоянии. Это же чужая трудность.

Вы открываете мне свое сердце. И если вы говорите прямо, искренне, а не закрываетесь всякими лишними вопросами, тогда воцарится тишина, поскольку иначе и быть не может, ведь благодаря открытости своего ума вы пережили катарсис. Эта тишина иного рода, она ничем не вызвана, ничем не управляется. Такая тишина не обязана вашим усилиям.

Когда вы полностью открыли свой ум, выбросили все из него, наступает тишина, на вас нисходит безмолвие. Эта всепоглощающая тишина не поддается вашему пониманию, она не от вас самих. Эта тишина принадлежит целому, а не человеку.

В июне 1974 года Раджниш представляет первый лагерь медитации с объявлением о начале новой фазы его работы. Отныне он будет работать только с подлинными искателями. Раджниш развивает свою новую фазу семь лет в Пуне. Впервые Раджниш не ведет медитации лично. Его пустое кресло ставят в Зале Медитации.

Этот лагерь Самадхи Садхана Шибир, обитель внутреннего экстаза и просветления, окажет вам большую помощь. Все, что до сих пор было семенем, сможет стать вашей почвой, живым растением. Но суть в том, что если вы хотите быть со мной, тогда вам не следует держаться за свой ум. И то и другое не сможет быть одновременно. Всякий раз, когда вы с умом, ваш ум не со мной. Когда же ваш ум отсутствует, вы со мной. Я могу работать, только если вы со мной. Опустошите сосуд. Решительно отбросьте сосуд, разрушьте его.

Этот лагерь будет во многом другим. Вам повезло, что вы оказались здесь, поскольку вы станете свидетелями внутренней работе нового типа. Я должен объяснить вам ее, потому что завтра утром путешествие начнется... (Раджниш объясняет три вышеописанные медитации лагеря: динамическую, киртан, кружение).

Новшеством будет и то, что я буду отсутствовать. Здесь останется лишь мое пустое кресло. Но не упускайте меня, потому что в каком-то смысле я буду здесь, а также верно то, что это кресло всегда пустое. Сейчас это кресло пустое, потому что на нем никто не сидит. Я говорю с вами, но нет того, кто произносит слова. Это понять трудно, но когда эго исчезает, процессы могут продолжаться. Разговоры, сидение, хождение, поглощение пищи — все это может продолжаться, но центр исчез. Даже сейчас кресло пустое. Но до сих пор я во всех лагерях был с вами, потому что вы не были готовы. Теперь я чувствую, что вы готовы. Вам нужно помочь приготовиться работать в мое отсутствие, так как вы, ощущая мое присутствие, можете преисполниться ложного энтузиазма. Вы просто почувствуете, что я здесь, и станете поступать, как никогда не хотели. Вы можете прилагать излишние усилия для того, чтобы произвести на меня впечатление. Это не очень поможет, ведь помогает по-настоящему только то, что исходит из вашего естества. Мой кресло будет стоять здесь, я буду наблюдать за вами, но вы ощущайте полную свободу. И не думайте, что я ушел, чтобы не мешать вашей медитации.