В будущем люди непременно будут более восприимчивыми и доброжелательными. Наверно, нас тогда уже не будет, но мы сможем изменить сознание людей грядущих веков.

Мне интересно не только современное человечество, но и люди всех времен.

Мои центры во всем мире не имеют отношения ни к какой организации. По сути, эти центры создаются как раз для того, чтобы избежать организаций, каких-либо структур. Я получаю тысячи писем и физически не в силах ответить на них. Я не могу даже прочесть все письма. Я буду странствующим мистиком, потому что ни у одной страны нет мужества принять меня, даже моя родина Индия требует от меня выполнения неких условий.

Я никогда не выполнял ничьи условия. Мне остается лишь странствовать по Земле. Возможно, именно этого хочет от меня существование. Так я смогу гораздо эффективнее влиять на людей. Я буду доступен почти всем саньясинам мира.

Мировые центры моей саньясы не имеют никакого отношения к какой-либо организации. Они просто представляют собой мои секретариаты. Они ни с чем не связаны, это лишь мои личные секретариаты, куда могут поступать письма со всего мира, где люди могут узнать о том, где я нахожусь, в тюрьме какой страны я сижу. А иначе миллионы саньясинов во всем мире не смогут нигде отыскать меня.

Мировые центры будут публиковать мои книги, выпускать мои видео- и аудиозаписи. Но они не будут никем управлять. Все коммуны мира независимы. Все центры мира совершенно свободны. Ими никто не управляет. Мои саньясины связаны со мной напрямую. Мировые центры будут просто соединять людей со мной. В ином случае вы никак не узнаете о моем местонахождении, о событиях вокруг меня. Мировые центры ни в коем случае не должны господствовать над саньясинами, над ашрамами и коммунами. Это не их дело. Они представляют собой мои секретариаты и призваны передавать мне важную информацию, а людям — мое послание. Это не организация, а просто почтовая контора.

Индийское правительство предупредило все свои посольства в мире о том, что им не следует выдавать въездные визы саньясинам. К Раджнишу люди едут без мал и оранжевых роб, но их все равно вычисляют и останавливают. Мне пишут такие письма: «Что случилось? Чиновники сразу же задают вопросы о вас. Они говорят, что саньясины не такие, как другие люди. Они более цельные и уравновешенные, в них больше благородства.

Саньясины рассказывают мне в своих письмах о том, что индийские посольства отказываются выдавать им визы. В Афинском посольстве саньясинку отправили назад, домой. Она прочла заявление министерства и пришла в индийское посольство прямо в оранжевой робе. Индийские чиновники замахали руками: «Нет! Нет! Саньясинов мы не пускаем в Индию».

Недавно к нам приехал саньясин из Австралии. Они сказал: «Двух других саньясинов, на которых не было оранжевых роб и мал, отправили домой. Когда они поинтересовались, почему им не дали визы, посол нахмурился и ответил, что узнал в них саньясинов. А они ответили, что они вовсе не саньясины и никакого Раджниша не знают, на что посол сказал им, что ему известны вибрации саньясинов Раджниша».

Они взяли у посла письменный отказ, потому что я попросил своих людей требовать у чиновников официальные бумаги об отказе в выдаче визы на том основании, что они саньясины. Тогда мы можем сказать чиновникам Индии: «Вы обманываете всю страну. В парламенте вы говорите одно, а посольствам — совсем другое».

Политики не могут смириться с моим существованием. Они не понимают ни человеческую природу, ни человеческое сознание. Они ничего не смыслят в развитии человечества и не хотят, чтобы человек рос. Политики хотят держать людей в неразвитом состоянии, чтобы продолжать господствовать над ними. Легче держать в узде толпу отсталых людей. А если люди разумны, тогда ситуация меняется.

Индийское правительство запретило национальным средствам массовой информации упоминать о моих идеях. Американское правительство надавило на политическую верхушку Индии, чтобы западные журналисты не могли приезжать ко мне брать интервью.

Теперь американское правительство добивается от индийских чиновников, чтобы мне запретили организовывать коммуну. Индийские политики вредят мне, со всех уголков Индии мне присылают повестки в суд, в которых есть явно политический подтекст. Все этил люди жалуются на то, что я якобы оскорбляю их религиозные чувства. Меня таскают по судам на юге страны, в Бенгалии, Кашмире — всей страны, только бы не дать мне покоя. Я выиграю все эти дела. В прошлом я выиграл все подобные дела, потому что говорил правду. Если же я обижаю вас, тогда откажитесь от своей религии, потому что я цитирую не себя, а как раз ваши священные писания.

4 января 1987 года Раджниш приезжает в ашрам Пуны.

Паузы в речи Раджниша во время его бесед становятся все более длинными. Он призывает саньясинов воспринимать эти паузы как суть его учения о медитации.

Просто будьте бдительными в такую минуту. В этой тишине вы вкушаете нечто за пределами времени. В этом миге мы ощущаем вкус вечности.

Странное дело, все мистики древности современности соглашаются с сокровенной сутью духовного роста и самореализации. Например, безмолвие в этот самый миг дает вам не объяснение, а переживание.

Когда вы танцуете и поете, позволяйте себе полностью увлечься процессом, чтобы ничего не осталось в стороне. Вы вошли в храм Бога, в котором становитесь зеркалом. Вы и есть то лицо, что отражается в нем, где вы искатель и искомое, где вы преданный служитель и Бог, у ног которого вы предлагаете себя.

В 1987 году три недели, в апреле и мае, Раджниш болеет и не может читать лекции.

Когда я увидел вас вчера утром, вы показались мне очень свежим, новым, лучистым. Что случилось с вами в эти дни молчания?

Мистики рассказывали людям о многих вещах, чтобы они просто не отвлекались. Когда вы становитесь осознанными, сознательными, то проникаете в неведомое. Ваша связь с телом становится непрочной, особенно после просветления.

Самое главное — вы станете более здоровым. В неком сокровенном смысле вы станете более здоровым, но, что касается тела, то вы станете хрупким. Я использую всякую возможность, когда заболеваю. Я остаюсь под одеялом и погружаюсь в глубокое безмолвие. Если честно, мне нравится болеть, потому что тогда я могу спать не меньше двадцати часов. Для окружающих это сон, а для меня глубокая медитация.

У меня болят руки, их суставы деформировались, поэтому я не могу отзываться на ваше празднование, музыку. Я полностью расслаблен. Чем бы я ни занимался, я все делаю во всю силу. Может быть, именно поэтому вам кажется, будто я был «свежим, новым, лучистым».

Я всегда одинаковый. Но по мере того как вы внутренне становитесь все более цельными, вам больно смотреть и говорить, потому что для этого необходимо прикладывать усилия. А вообще-то, безмолвие невозможно перевести и передать вам.

Не принимайте мое состояние как нечто само собой разумеющееся, потому что придет время, когда вы уже не будете видеть меня. И тогда вы пожалеете о тех днях, когда я был жив и доступен, когда я мог помочь вам. Человеческий ум очень странен, ведь он замечает только то, что потерял. А когда у вас что-то есть, вы склонны забывать об этом, поскольку это столь очевидно.

Когда-нибудь меня больше не будет. Вы должны ступать по пути, иначе какой смысл мне звать вас к самореализации, если сами вы не делаете ни шага? Не теряйтесь в радости от моего присутствия, оно должно стать частью вашего присутствия. Для этого вы должны ступать по пути. Говорят, Гаутама Будда сказал: «Будды могут лишь показывать путь, но они не могут идти вместо вас». Никому это не под силу. Такого не бывает по самой природе вещей.

Вы можете пить из моего присутствия, моя энергия изливается на вас, но все это должно вызвать в вас страстное стремление попасть в то же состояние, в котором пребываю я. Иначе вы не сможете найти себе утешение, и ваше несчастье будет громадным, потому что вы возвели меня на вершину.