Патанджали называет прекращение деятельности ума йогой. Если вы научились останавливать ум, значит, достигли всего.

Для того чтобы познать ум, нужно учитывать три момента. Во-первых, необходимо обрести бесстрашие в познании ума. Во-вторых, нужно устранить ограниченность, обусловленность ума. В-третьих, не следует выносить суждения в отношении каких-либо мыслей и стремлений, возникающих в уме, не стоит определять добро и зло. Вы должны ко всему относиться безразлично. Необходимо учитывать эти три момента для того, чтобы понять извращенность ума. Тогда вы сможете говорить о том, что можно сделать для того, чтобы избавиться от этой извращенности и пойти дальше. Но эти три главных момента следует учитывать.

Такой вывод я сделал после того, как изучил тысячи людей. Я вижу, как они носят в себе громадное психологическое бремя, причем без всякой причины. Они беспрестанно накапливают все, что им попадается по пути. Люди читают газету и впитывают ее чепуху. Они разговаривают с кем-то и, опять же, впитывают чепуху. Они постоянно все накапливают. И не стоит удивляться тому, что со временем человек начинает смердеть!

Иногда вы сидите под звездами и чувствуете, как блаженство заполняет ваше сердце. Вам кажется, что это ощущение не от мира сего. Вы удивляетесь и не можете поверить.

Я встречал простых людей, которые на протяжении своей жизни знавали мгновения, роднившие их с Буддой и Христом, но они никогда никому не рассказывали о своем опыте, потому что сами не верили в то, что подобное вообще возможно. По сути, они подавляли воспоминания. Им казалось, что они все навыдумывали. Неужели что-то может произойти без всяких усилий? Неужели так просто можно вдруг погрузиться в блаженство?

Вы сами помните такие мгновения в своей жизни. Вы не ожидали, что с вами это случится. Вы просто шли на работу, как и каждый день, солнце стояло высоко, с вас градом катил пот, и вдруг что-то случилось в самой вашей сердцевине, и вы перестали быть прежним. Вы вновь обрели рай.

А потом этот рай снова потерялся. Вы забыли о нем, потому что это не ваш стиль жизни. Вы даже не говорите о нем, решив, что вы выдумали его. «Разве такие переживания возможны? — задаетесь вы вопросом. — Я ничего не предпринял, откуда же это ощущение? Наверно, я грежу наяву или просто сплю». Вы не обсуждаете свой опыт.

Среди всех встреченных мною людей оказалось не так уж много тех, у кого не было чудесных переживаний. Но люди, ощутившие проблески блаженства, никому не рассказывали о них. Даже если они пытались рассказать об этом, люди лишь смеялись, считая их болванами и чудаками. Они не верили таким людям, высмеивали их.

Общество подавляет всякие разговоры не только о сексе, не только о смерти, но и вообще обо всем прекрасном в жизни. Человека заставляют уподобляться роботу. Все ключи, все двери закрыты для неведомого.

Встречаясь с тысячами людей, я всякий раз видел, что в первый раз медитация получается у них очень легко, потому что они понятия не имеют о том, что это такое. Но как только медитация случилась, тут и начинается настоящая трудность. Люди уже хотят погрузиться в медитацию, они познал ее, они охвачены желанием. Люди жадно стремятся к медитации. И тогда их обуревают зависть, ревность и прочие дурные чувства.

Внутренний мир нов для вас. Вы даже не заглядывали в него, не делали в себя ни одного шага. Поэтому я должен научить вас медленно погружаться во внутренний мир. Даже когда я призываю людей идти в себя, они сразу же задают вопросы, которые демонстрируют высокую степень и сосредоточения на внешних вещах.

«Сидите безмолвно», — говорю я.

«А можно нам при этом читать мантру?» — спрашивают они.

Не важно, читаете вы мантру или газету, потому что все это относится к внешнему миру. Я же велю вам сидеть безмолвно.

«Ладно, — соглашаются они. — Но можно нам просто повторять звук "Ом"»?

Печальное зрелище. Мне грустно смотреть на людей. Я прошу их быть безмолвными, а они просят у меня разрешение заполнить свою тишину чем-нибудь. Люди не хотят быть безмолвными. Если им нельзя ничем набить себя, тогда подойдет и просто звук «Ом». Они согласны на что угодно.

Индийцы занимаются самыми разными практиками. Они концентрируются, поют мантры, постятся, истязают свои тела в надежде на то, что посредством всех этих мазохистских практик осознают Бога. Как будто Бог садист! Словно он объявил, что чем активнее вы мучаете себя, тем более достойны рая. Бог не садист, не нужно быть мазохистом.

Я встречал людей, которые полагают, что медитация не может случиться без предварительного долгого голодания. Но пост не имеет ничего общего с медитацией. Пост только заставит вас алкать пищи. Некоторые люди полагают, что погрузиться в медитацию им поможет половое воздержание. Но именно медитация приносит целибат, а не наоборот. Целибат без медитации становится ничем иным, как подавлением полового влечения. Ваш ум захлестнут сексуальные фантазии. Как только вы сядете, чтобы медитировать, так сразу же начнете воображать голых женщин.

Что же тогда медитация? Вы просто безмолвно сидите и ничего не делаете. Вы свидетельствуете все, что происходит вокруг вас. Вы наблюдаете без предубеждения, умозаключения, представления, не отмечаете плохое и хорошее.

Однажды один мой друг, семидесятивосьмилетний старик, упал с лестницы и переломал множество костей. Врачи велели ему лежать в кровати полгода, потому что он был очень старым, и его телу требовалось много времени для того, чтобы восстановить силы.

Он был активным человеком, невероятно деятельным. Когда я пришел проведать его, он заплакал, а этот человек не из тех, кто плачет по пустякам. Раньше я никогда не видел, чтобы он плакал. «Лучше бы мне умереть, — сказал он. — Смерть не так плоха, но я не выдержу лежание на постели в течение полугода. Я наложу на себя руки. Полгода это слишком долгий срок, и мне очень больно. Я не выживу». Я посоветовал ему закрыть глаза и сосредоточиться на эпицентре боли, выявить ее источник.

Полчаса он смотрел в себя. Его лицо разгладилось, и спустя тридцать минут он возвратился совсем другим человеком. «Я наблюдал за болью, — сказал он. — Наблюдая за болью, я неожиданно осознал, что отделен от боли».

Эти полгода стали для него благословением. Ему пришлось остаться в кровати, но он постоянно созерцал. В первый раз в жизни он стал созерцателем. Теперь он говорит, что получил лучшее переживание в жизни. С тех пор созерцание стало его привычной практикой. Каждый день он по два, три часа лежит на спине, хотя в том уже нет никакой нужды, и созерцает.

Всегда следует искать методы превращения бедствия в благословение. Всегда есть такой способ, нужно лишь найти его. Существует главное искусство жизни, а именно искусство превращения несчастья в праздник, превращения проклятья в благословение, использования страдания для развития, использования боли для возрождения.

Однажды я остановился в одной гостинице. Там также жил один политик. Мы остановились в маленькой гостинице в маленькой деревне. Посреди ночи политики пришел ко мне и сказал: «Я не могу уснуть. Неужели вы способны спать?» Он потряс меня и сказал: «Как вы можете спать? Нам же мешают!»

У дома лаяли не меньше двадцати собак... Наверно, прислуга прикормила их. К нам сбежались собаки со всей деревни. Возможно, они устроили политический митинг. Их было очень много, они громко лаяли и дрались.

«Как вы можете спать?» — удивился он. — Я не могу спать из-за собачьего лая, я совсем выбился из сил».

«Но собаки не имеют никакого понятия о вас, — ответил я. — Они не читают газеты, не слушают радио, не смотрят телевизор. Собаки не знают о вашем присутствии. Я останавливался здесь и раньше. Они всегда так ведут себя, на вас этот спектакль не рассчитан. Они просто дерутся, выясняют отношения. Если вас мучает их лай, от этого плохо вам, а не им. Примите их поведение!»

Я посоветовал этому человеку устроить небольшую медитацию. «Ложитесь на кровать и наслаждайтесь их лаем, — сказал я. — Пусть их лай станет для вас музыкой. Наслаждайтесь лаем. Слушайте его как можно внимательнее».