Управляющий уже ничего не хотел слушать. Он выдернул шнуровку из рубашки Джейн, грубо схватил девушку за горячие груди.

— Вот увидишь, тебе понравится! — Он задрал подол, пробираясь к вкусному местечку между ног. — Куда ты денешься, когда разденешься! Despardieux![93]

«Ох, не вовремя ты помянул черта, — подумал Инкуб, — впрочем, нечистая сила всегда появляется там, где о ней вспоминают! Молодец Джейн, прокляла управляющего от всей души. Теперь душу Стаффорда получить проще простого! Однако сейчас я не буду ему мешать! Пусть полакомится напоследок!»

Джейн казалось Стаффорду самой желанной добычей на свете. Большим и указательным пальцем мужчина взялся за груди и начал с силой сжимать их пальцами.

— Живот-то, какой ты наела на кухне! — рычал Стаффорд, — Воруешь? Забыла закон о двух яйцах! Судья напомнит! А дуб давно тебя ждет![94]

— Нет! И вообще, это моя vie privee.[95]

— Я тебе сейчас покажу vie privee! Мало не покажется!

Джейн еще при жизни деда поняла, что на роль покровителя сэр Стаффорд не тянет. Участь замковых женщин была тому примеру.

«Полакомившись пару раз, он просто-напросто бросит меня и займется какой-нибудь молоденькой крестьянкой, а мне, грешной, придется ложиться под каждого замкового мужчину при первом же требовании! — Эта догадка придала сил к сопротивлению. — Говорил же дед, что проклятие срабатывает не сразу!»

— Не хочу, — Девушка отчаянно сопротивлялась, — по-твоему не будет! Сам к судье пойдешь. Закон карает насильников!

— Изнасилование в нашей стране наказывается штрафом в два фартинга![96]

— Мужчина отвесил Джейн крепкую оплеуху. — Я их вычту из твоего жалованья!

Удар был такой силы, что из носа несчастной Джейн потела кровь.

— Здесь, в замке, командую я! — Управляющий ударил ее по другой щеке. Ты сама разденешься, и будешь моей здесь и сейчас!

Он почувствовал, как от вида молоденькой и очень вкусной женщины у него вспотели ладони.

Джейн, даже в самых страшных снах она не представляла, что когда-нибудь сможет оказаться в такой ситуации: дед был надежной защитой, а теперь раздвигать ноги здесь, на этом складе перед управляющим… Девушку бросало то в холод, то в жар. Сейчас она пожалела, что между ног зубы так и не выросли.

— Будь умницей и все будет хорошо! — В грубом голосе мужчины появились похотливые нотки.

Его слова прервал очередной раскат грома.

«Люблю, когда строптивые необъезженные кобылки сами раздеваются, — думал он, — нет ничего прекраснее раздевающейся женщины!»

— Нечего невинность из себя строить! — Характерно округлившийся живот, не остался обойденным вниманием управляющего. — Нагуляла или наела с хозяйских окороков?

Он нагло ущипнул Джейн за живот и улыбнулся, показав ряд гнилых дурно пахнущих зубов.

— Прошу вас, не надо! — Голая Джейн чувствовала, что силы покидают ее. — Что скажет сэр Шелли, узнав, что вы его опередили?[97]

— Ему все равно! — Он провез из Испании такую сладкую мавританку, что на тебя он просто не обратит внимания!

«Ну, почему пророк Илья не разнесет молнией весь этот замок, и не испепелит этого наглого управляющего!» — Джейн чувствовала, как потные руки грубо шарят по ее телу.

«И никто не придет на помощь! Стены замка построены на совесть! — Джейн с ужасом поняла безвыходность положения, и решила подчиниться. — Не в первый же раз, в конце-то концов, мною будет обладать мужчина!»

— Вот так-то лучше! — Стаффорд стянул с себя штаны. Член похотливого управляющего давно уже был твердым и стоял в позиции без пяти двенадцать. — Ложись!

— Как видишь, это совсем не страшно! — Дрожа от нетерпения, Стаффорд прижал кухарку к холодному склизкому полу.

Вход без сальной смазки был очень болезненным, и к тому же она не собиралась насильнику помогать. Где-то рядом пищали крысы, но Джейн было не до них. Она лежала, глядя на окорока, висевшие под потолком, и ждала, когда же этот кошмар закончится.

«Будет, о чем рассказать приятелям за кружкой эля, — думал негодяй, наконец-то добравшись до самого сладкого, — ишь, какой животик на нашей кухне отрастила!»

— Будешь сопротивляться — до смерти засеку! — Хрипел Стаффорд. — Обвиню в воровстве, или в колдовстве и шериф вздернет тебя на замковом дубе! То-то будет развлечение! Я с удовольствием выпью эля за упокой твоей души, и закушу окороком!

— Дед! — Закричала девушка, чувствуя, как огромных размеров член проникает в заветное место, но насильник заткнул ей рот рукой.

«Не девственница, а ломается-то как в первый раз! — Стаффорд грубо вошел в нежную плоть. — Интересно, кто же ее до меня поиметь успел! Неужели это старый хрыч до нее добрался? Надо бы вбить осиновый кол в его могилу!»

Несчастная, чувствуя внутри себя член насильника, мечтала лишь о том, чтобы весь этот кошмар поскорее кончился, но Сэр Стаффорд был неутомим. Джейн содрогалась от мощных и жестоких толчков, которые наносил вздувшийся член. Стараясь вытолкнуть оружие пытки, ведьма извивалась всем телом, билась ногами об пол. Но страсть мужчины от каждого движения жертвы только усиливалась.

— Совсем обезумела толстопузая девчонка, — подумал управляющий, глядя в огромные, как серебряные шиллинги, перепуганные глаза Джейн. На мгновение озверевшему от похоти мужчине показалось, что зрачки девушки сузились в палочки.

«Я и ведьму оттрахаю!» — подумал он, ускоряя темп.

Вдруг тело его напряглось в последний раз и мгновенно обмякло…

— Так-то лучше! А повесить всегда успеем! Это, впрочем, хорошая мысль!

Он представил себе, как Джейн болтается на веревке между свиных окороков с прокушенным в предсмертной судороге языком.

Несчастной кухарке казалось, окорока под потолком стали раскачиваться в такт раскатам грома и грубым толчкам насильника. Насильник заметил, что темные глаза жертвы остекленели и уставились куда-то в потолок. Странным было то, что она как будто засветились в темноте, подобно кошачьим, а зрачки стали узкими, как палочки.

«Ну, когда же он кончит?» — думала она, забыв предупреждение деда что никто не должен видеть ее глаза вблизи, в полнолуние. А тут как на грех, лунный лучик упал на ее лицо через узенькое подвальное оконце.

«Навалился на меня так, что дышать невозможно! — Джейн решила, что настал ее последний час. — Никто не мне поможет!»

— От стыда и сознания полной беспомощности Джейн расплакалась.

«Будь ты проклят во веки веков!..» — На этот раз она прокляла насильника, глядя в сальные от похоти глаза.

— А теперь, моя хорошая, ты будешь сосать! — Мужчина решил, продлить удовольствие.

— Не надо, прошу вас! — Несчастная кухарка глотала слезы. — Это смертный грех!

Унижение сделалось невыносимым…

«После этого репутация Джейн будет погублена полностью и окончательно! — подумал насильник. — А я получу то, от чего постоянно старалась отказаться моя покойная Альмера! Вообще для строптивых женщин есть только два лекарства: плетка и розги!»

Воля Джейн оказалась парализованной. Душа покинула телесную оболочку, но, повинуясь Инкубу, не торопилась улетать на страшный суд. Женщина показалось, что она смотрит на себя, на все, что происходит, откуда-то сверху…

— Нет! — Джейн стыдливо прикрылась разорванной рубашкой. — Не буду!

«И эта отказываться вздумала», — Стаффорду вдруг очень захотелось высечь строптивую кухарку розгами, да так, чтобы по примеру покойной Альмеры неделю сидеть не могла, но в кладовой ничего напоминающего этот воспитательный инструмент, не было. Зато был кожаный ремень.

— Ты опять за свое? — Сэр Стаффорд взял ремень, намотал волосы Джейн себе на руку и методично начал украшать попку девушки крепкими ударами пряжки. — Я два раза не повторяю! На колени!