Она ответила не сразу.

Но все же ответила.

— Да… — наконец проговорила она. — Возвращайтесь.

И отвернулась, чтобы в четвертый раз заварить себе кофе.

Я вошел в душный зал ожидания местного вокзала и устроился с газетой на жесткой скамье в самом дальнем углу. Читать я, впрочем, не собирался, а собирался только сделать вид, что читаю, и заодно посмотреть, ошибся я или не ошибся, вообразив минут десять назад, что меня "пасут".

Вообще-то этот факт не особенно волновал — все равно ведь невозможно работать только ночью, а потому — следите на здоровье, но в рамках приличий: без незапланированной пальбы, автодорожных происшествий и прочих мелких неприятностей. Однако то, что это все-таки началось, было уже интересно. Не потому, что свидетельствовало о том, что я напал на след, — хотя на что-то, наверное, напал, пусть пока и сам не знал, на что, — а потому, что на меня начали "клевать" и это в определенном плане гораздо удобнее (самому меньше бегать придется), хотя, конечно, и опаснее: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы тебя по-настоящему "подсекли". Любоваться же издали — ё-моё, да сколько угодно!

А еще меня заинтересовало, можно ли, согласно теории вероятности, встретить в совершенно противоположных концах города в течение часа одну и ту же парочку? Да еще и влюбленную? Да еще и начинающую при твоем появлении целоваться столь отчаянно, словно у нее, этой парочки, по расписанию через пять минут конец света.

Однако в здание вокзала эти Тристан с Изольдой не проследовали, и я за них от души порадовался — а еще говорят, молодежь сейчас пустоголовая.

Достав из кармана телефон, я набрал номер. Когда на другом конце страны взяли трубку и буркнули "Да?", я, узнав голос, сказал:

— Здорово.

— Здорово! — удивился он. — Ты где?

Я сказал, где, и он хмыкнул:

— Позагорать, что ли, решил? У тебя же дома тоже вроде не север…

— Но и не юг, — деликатно перебил я и, немного помолчав: — Серого помнишь?

— Что за вопрос?! Так это ты к нему в гости намылился?

Я поморщился:

— Точно. К нему. Только не в гости, а… на поминки.

— Шутишь?..

— Ага. Оборжался тут весь.

Наверное, с полминуты в трубке было тихо. Потом мой абонент немного хрипло спросил:

— Сам?

Я скрипнул зубами.

— Кабы сам, я б тебе не звонил.

— Лады… — Видимо, он что-то усиленно обдумывал. Обдумал. — Мне прилететь?

Я покачал головой:

— Не надо. Ты лучше вот чего… На всякий пожарный — здесь есть кто еще из наших?

— Есть, — после паузы проговорил он. — Не совсем, правда, из наших, но…

— Я его знаю?

Теперь, кажется, он покачал головой.

— Нет, но какая разница?

— А согласится?

— На меня сошлешься — согласится, только ежели здорово прижмет, ты уж его особо не тряси. У него жена и трое пацанов… Нет, пацанов двое, а третья, кажется, девочка. Понял?

— Понял, — сказал я.

— Лучше уж мне позвони.

— Позвоню.

— Вот так вот… А сам-то всё один? — неожиданно спросил он.

Я уклончиво пожал плечами:

— Да пока вроде один. — Потом поправился: — Ну, не всегда, конечно.

— Ну это конечно! — рассмеялась трубка. — Как же можно всегда? — И опять серьезно: — Слушай, ну а насколько дело-то хреново? Может, все-таки приехать или подогнать еще кого?

Я замотал головой:

— Не нужно. Во всяком случае пока. Сам не врублюсь — то ли его случайно…

— Случайно?! — удивился мой собеседник.

— Да не случайно, — поправился я, — а в смысле… Понимаешь, месяца два назад Серый опять начал глотать, а пьяный он… Ну, про это ты небось в курсе.

— В курсе, — коротко подтвердила трубка.

Я вздохнул:

— Ну вот. Так что, сам понимаешь, по бусари Серый за эти два месяца много мог дров наломать: и хлебальников порядочно набок свернуть, а может, бабу у кого увел, хотя…

— Что — хотя? — моментально отреагировал на мою заминку телефон.

— Жена у него это, я тебе доложу, нечто. Супермодель!

— Слыхал.

— Но не видел?

— Не видел.

— Вот это, знаешь, тот случай, когда лучше один раз увидеть.

— Да ты там, старик, часом не влюбился? — гоготнул он.

— На грани, — признался я. — Или на лезвии бритвы. Или на кончике пера. В общем, балансирую из последних сил как циркач на канате.

— Гляди не звезданись. Но погоди-ка, ты недоговорил. А если не…

Я помрачнел.

— А если не бытовуха, — значит, он по-крупному кому-то здесь хвост прищемил, а то и сам в какое дерьмо вляпался. — И, помолчав, добавил: — Знаешь, боюсь, все-таки второе. Тут меня, слышь, только приехал, как зелёного на такой дешевке подловили. Еле в больнице оклемался.

— Да ну?! Грохнули, что ли?

— Хрен угадал. Газ.

— Дела-а… — протянула трубка. — Видать, в натуре у Серого там не бабой пахло.

— Видать, — согласился я. — А щас на улице влюбленная парочка топчется. Обсосались просто, ждут не дождутся, когда выйду.

Он присвистнул.

— Слушай, давай прилечу.

— Нет-нет, — поспешно сказал я. — Не надо, я сам. В крайнем случае позову твоего многодетного. Кстати, адрес-то дай.

Он дал.

— И телефон.

— На…

— А это… — Я почесал затылок. — Если приспичит, он тут еще кого-нибудь найдет?

— Если приспичит — найдет. Этот найдет.

— Ладно, — сказал я. — Спасибо. Пока.

— На здоровье, — сказал он. — Пока. Ладно. Но ты звони, ежели чего.

— Непременно, — пообещал я. — Ежели чего — позвоню. — И отключился.

Вопреки моим ожиданиям на улице никого не было. То есть, не было тех сопляков. Может, я все же ошибся? А может, их просто-напросто сменили другие сопляки. Или не сопляки.

Ой, да пёс с вами! — мысленно махнул я рукой. У меня что, больше дела нет, как головой по сторонам вертеть? Однако, ребята, чур, уговор: будете борзеть — стреляю без предупреждения. Но это я, конечно, в переносном смысле — стволы тех друзей лежали сейчас надежно спрятанные в укромном местечке.

— Простите, пожалуйста, — вежливо обратился я к пробегавшей мимо смазливой загорелой девушке, одетой в совершенно сногсшибательную разлетайку.

— Да? — с некоторым интересом замедлила бег девушка.

— Извините, — потупился я, — но не подскажете ли, где тут находится какой-нибудь… гм… собачий клуб?

Интерес девушки увял.

— Это "Кому за пятьдесят"? — почти оскорбленно фыркнула она.

— А, так знаете? — обрадовался я, однако она столь свирепо дёрнула шоколадными плечиками, что вся ее разлетайка едва совсем не разлетелась, и через секунду скрылась за горизонтом.

Удрученно вздохнув, я обратился к прохожему уже иного не только возраста, но и пола, потому что мне действительно позарез было нужно найти адрес какого-нибудь местного собачьего клуба.

…Я сидел на скамейке в приморском скверике и мысленно прокручивал в голове то, что узнал. Или — чего не узнал.

Кинологический клуб "Ринг" оказался маленькой неказистой конторой из двух комнатушек, в каждой из которых скучали за письменными столами, заваленными (наверное, для видимости) какими-то бумажками, худенький пожилой мужчина, почти старичок, и молодая крепкая девица, коей для полной гармонии и стопроцентного соответствия архетипу не хватало лишь весла в руки.

Должно быть, и почти старичку, и девушке без весла было не только отчаянно жарко, но и отчаянно скучно, потому что появлению моему они оба обрадовались и набросились на меня, как говорится, от всей души.

Знаете, правду, наверное, молвят, что все собачники малость сдвинутые. Нет-нет, я не в порядке оскорбления, а к тому лишь, что они немножко не от мира сего, — как и, допустим, нумизматы, букинисты, филателисты. Вот я вроде тоже люблю собак, и повторяю: когда-нибудь у меня обязательно будет собака — когда обзаведусь хотя бы каким-то подобием семьи (чтоб не одному выгуливать) и, хорошо бы, частным домом (невольно вспомнил Маргаритин "замок"). Но надеюсь все же, отношение к ней у меня будет скорее прагматичное, нежели, скажем так, чересчур уж духовное, а иначе и мне грозит опасность оказаться в стане этих ненормальных мучеников.