Следующее, тоже, впрочем, достаточно глухое упоминание о загадочном алмазе относится ко времени азиатских походов Александра, а точнее — годам, когда после его смерти всевозможные "диадохи и эпигоны" принялись растаскивать великую империю на куски. Имелось якобы даже некое послание Птолемея, занявшего Египет и известного своей ученостью и склонностью к научным изысканиям, к обосновавшемуся в Передней Азии грубому вояке и солдафону Селевку, в котором тезка автора геоцентрической системы просил бывшего коллегу по завоеванию мира прислать ему (исключительно ради целей познания) "камень с крабом", обещая взамен что угодно. Состоялась ли данная сделка — неизвестно…

Во время третьего крестового похода английский король Ричард I Плантагенет, не совсем объективно прозванный современниками "Львиное Сердце", всего-то и сумевший, что ненадолго отобрать у Саладина Кипр, видел там крупный алмаз с будто помещенным внутрь него насекомым. Похоже, только видел, ибо впоследствии и в плен к германскому императору Генриху VI попал, и в конце концов вернулся домой бравый монарх явно без оного…

Следующее упоминание об этом (или же — одном из этих?) камне относится к периоду нашествия Чингизхана на государства Центральной Азии. После покорения державы Хорезмшахов нойоны преподнесли в особый дар Тэмуджину "алмаз с тварью". Более никаких упоминаний. Впрочем, ни для кого не секрет, что до сих пор не известно даже приблизительное местонахождение ни могилы, ни главной сокровищницы Сотрясателя Вселенной, а значит, не исключено, что уникальная загадка природы и доныне пребывает там вместе с другими несметными богатствами Чингиза…

А далее — снова Индия. Маратхские войны. Некий английский капитан на службе Ост-Индской компании во время разграбления индуистского храма в каком-то заштатном городишке Махараштры, отрубив голову старому брахману, завладел "богомолом" (ну, прямо как в "Лунном камне"!). Больше никаких сведений ни о капитане, ни о его кровавой добыче история не сохранила…

И наконец век двадцатый. Афганская мясорубка начала прошлого столетия. Камень, похожий на все описанные выше, показал британскому консулу в Кабуле один из провинциальных князьков, а тот, будучи человеком, сведущим не только в дипломатии, сообщил об этом в Уайтхолл. Здесь прозвучало уже нечто более конкретное: бриллиант (значит, на каком-то из этапов своей бурной истории камень был огранен); необыкновенно чистой воды, без примесей; огранка — "двойная роза", но чуть вытянутая под "бриолетту"; в самой сердцевине абсолютно черное вкрапление, напоминающее формой скорпиона; вес приблизительно 50–55 каратов. И всё, больше никаких характеристик камня не приводилось. А впрочем, нет, консул еще сообщал, что алмаз, явно в гораздо более поздние времена, был вставлен в массивную и аляповатую золотую оправу — видимо, дабы иметь честь красоваться на пальце гордого пуштунского феодала. И вот теперь — всё. На этом статья о полумифическом "Чёрном Скорпионе", не удостоившемся даже из-за своей неуловимости получить официальное имя собственное, как другие знаменитые алмазы, заканчивалась. Ну-ну…

Я поднял голову.

Маргарита уже сменила позу и, похоже, давно и пристально следила за выражением моего лица.

— И что думаешь?

Я с понтом равнодушно пожал плечами:

— А что тут думать? Не "Эксцельсиор", однако. — Помолчал и добавил: — И даже не "Джонкер".

Маргарита презрительно фыркнула:

— Какие мы эрудированные! Ты бы еще сказал — "Куллинан"!

— И не "Куллинан", — послушно согласился я, а про себя покачал головой: девочка всерьез занялась самообразованием по этой части.

И — словно в подтверждение моих мыслей:

— Но ведь считай, больше половины "Шаха"!

Я снова не стал спорить.

— Да. Считай — больше. Слушай, а что алмаз — это драгоценный камень первого класса, который состоит из чистого углерода с незначительной добавкой кремния, магния, кальция, иногда — железа, бария и меди, — ты тоже знаешь? А то, что алмаз кристаллизуется в кубической системе, при которой атомы углерода располагаются по узлам двух кубических решеток с центрированными гранями, вставленных одна в другую…

— Я тебя убью!

Мне в голову со скоростью звука полетела подушка, которую я ловко послал лбом в аут, — подушка все же, не нога.

Потом попросил:

— Не убивай. Еще пригожусь.

— Это чем же, интересно? — Маргарита пренебрежительно сморщила носик.

А я в ответ уклончиво высунул язык.

— Ну-у, мало ли чем… Да, кстати, а тебе уже известно, что бриллиант это ограненный алмаз? А что алмаз — не только самое дорогое, но и самое твердое вещество в природе? Между прочим, по общепринятой международной шкале Мооса его твердость равняется десяти, а…

— Заткнись!

Голос был холодный, и, учитывая не только краткую лекцию об алмазах, но и вообще все, что наговорил тут за последний час, я покорно кивнул:

— Затыкаюсь. Давай ближе к теме. Дом ты, конечно же, обшарила?

— Конечно, — вздохнула она. — В доме перстня нет, это точно.

Я погрозил указательным пальцем:

— Не делай поспешных выводов, детка.

Маргарита замотала своей гривой:

— Я перерыла всё. И не только в доме.

— Когда ж это ты успела?! — удивился я. — Когда Серёга еще был жив?

Она нахмурилась:

— Два месяца назад его положили в больницу. Тогда и успела.

— Да?! — Сие была новость. — А по какому поводу положили? Э т о м у?.. — И выразительно почесал кадык.

— Не э т о м у! — огрызнулась она. — Ему вроде что-то там резали, опухоль какую-то.

(Нет, ей-ей, семейка и впрямь была оригинальная!)

— Что значит — "там", Рита?! — с нажимом произнес я. — Что значит — "какую-то"?! Разве ты не посещала больного? Не носила овощи и фрукты?

Маргарита невесело усмехнулась:

— Да я и понятия не имела. Думала, небось опять забурился.

— Ясно. — Я бережно потер лоб. — Ну, а где резали-то, знаешь?

— Кажется, на спине.

("Кажется"…)

— Ладно, говоришь — обыскала всё?

— Абсолютно.

— И ничего?

— И ничего.

Что еще я хотел спросить? Ах да.

— Когда Серёга показывал тебе камень, он был в оправе?

Маргарита кивнула:

— Я же сказала — перстень. Оправа большая такая, массивная, золото темное. Узоры, переплетения, финтифлюшки всякие. В общем, "польский" перстень.

— На любой палец?

— Да, на любой.

Некоторое время я задумчиво молчал, переваривая услышанное. Потом встал.

— Начинаем искать снова.

Ее глаза округлились:

— Прямо сейчас?!

Я улыбнулся:

— Пожалуй, можно и попозже. — Добавил: — Спать будем?

Маргарита деланно-лицемерно поджала губки.

— Ну что с тобой поделаешь! Будем…

…Раздеваясь и гася свет, я думал о том, как сложатся наши отношения дальше, потому что что-то важное в них, похоже, сегодня было утеряно навсегда.

А еще я не задал Рите очень много самых разных вопросов.

Ничего. Задам попозже.

Или — пораньше.

Уснуть мы так и не уснули и примерно через час как заправские сыщики начали прочесывать дом сантиметр за сантиметром. Полагаю, со стороны это смотрелось очень экстравагантно — я в трусах и Маргарита тоже. Ну да люди уже свои.

Часа через два, умученные и запыленные, мы закончили, и я вынужден был признать, что либо перстня в доме действительно нет, либо он спрятан в необычайно хитроумном тайнике.

И вот теперь мы оба сидели в нижней гостиной: я — вылупившись в темное ночное окно, а Маргарита — в не менее темную сейчас стену. С ее молчаливого разрешения я взял Серёгину гитару и еле слышно наскрипывал что-то маловразумительное.

Потом мне захотелось курить. Я закурил, затянувшись в очередной раз, покрутил головой в поисках пепельницы, в кромешной тьме, естественно, не нашел, чертыхнулся, и…