Времени для разговоров не было. Хокмун едва успел отразить удар Д’Аверка. В глазах у того тоже появилось изумление, когда он увидел Оладана.

Пронзив плечевой доспех француза, Хокмун прорвал оборону Д’Аверка. Тот отбил клинок Хокмуна в сторону и возобновил атаку. Но теперь Хокмун потерял преимущество своей прежней позиции. Жестокая маска Кабана ухмыльнулась ему, когда воины бросились вниз по лестнице.

Хокмун и Оладан отступили к дверям, надеясь вновь получить преимущество, но шансов на это было мало. Еще минут десять они продержались против подавляющего численного превосходства врага, убив пару гранбретанцев и еще троих ранив. Но они уже выдохлись. Хокмун едва держал меч.

Его остекленевшие глаза с трудом могли различать противников, приближавшихся как зверье к добыче. Он услышал победный приказ Д’Аверка:

— Взять их живыми!

Потом он рухнул под тяжестью металла, навалившегося на него.

Закованных в цепи, так что они едва могли дышать, Оладана и Хокмуна унесли по бесчисленным лестницам в подвал большой башни, уходящей вниз настолько же, насколько и вверх.

Наконец воины-Кабаны добрались до помещения, служившего, очевидно, когда-то складом, но теперь используемого в качестве темницы. Там их бросили лицом вниз на холодный камень. Они так и лежали, пока ноги в сапогах не заставили их перевернуться. Свет от оплывшего факела в руке приземистого Экардо, чья помятая маска выглядела весело рычащим Кабаном, ослепил их. Д’Аверк с лицом, по-прежнему, открытым, стоял между Экардо и громадным волосатым воином, которого Хокмун видел рядом с Д’Аверком на крыше башни. Д’Аверк прижимал к губам парчовый плащ и тяжело опирался на плечо великана.

Он театрально откашлялся и улыбнулся своим пленникам:

— Боюсь, я скоро буду вынужден вас покинуть, господа. Для меня крайне вреден подземный воздух. Однако таким здоровым парням, как вы, он повредить не сможет. Заверяю вас, вам не придется находиться здесь больше одного дня. Я послал просьбу прислать орнитоптер побольше.

Он сможет отвезти вас на Сицилию, где теперь расположились мои главные силы.

— Вы уже прибрали и Сицилию? — спросил Хокмун.

— Да. Темная Империя не теряет времени даром. — С притворной скромностью Д’Аверк откашлялся в шарф. — Фактически я — завоеватель Сицилии. Именно благодаря моему руководству удалось так быстро покорить остров. Но в триумфе этом нет ничего особенного, потому что у Темной Империи есть много способных военачальников. За эти несколько последних лет мы сделали немало приобретений в Европе, да и на Востоке тоже.

— Но Камарг еще держится, — заметил ехидно Хокмун. — Это должно раздражать Короля-Императора.

— О, Камарг не сможет долго протянуть в осаде, — возразил Д’Аверк. — Мы сосредоточили на этой маленькой провинции свое особое внимание. Да может, он уже и пал.

— Никогда, пока жив граф Брасс, — улыбнулся Хокмун.

— Не спорю, — согласился Д’Аверк. — Но я слышал, что в последней битве он был тяжело ранен, а его помощник фон Вилак убит.

Хокмун не мог знать, лжет Д’Аверк или нет. Отразиться на своем лице чувствам он не позволил, но новость потрясла его. Неужели Камарг вот-вот падет? А если так, что станет с Ийссельдой?

— Эти новости встревожили вас, — задумчиво произнес Д’Аверк. — Но не волнуйтесь, герцог, когда Камарг падет, он будет под моей защитой. Я намерен просить эту провинцию в награду за то, что взял вас в плен. А вот этих моих веселых спутников, — продолжал он, указывая на своих звероподобных слуг, — я возвышу до управления Камаргом во время моего отсутствия. Они разделяют всю мою жизнь — мои секреты, мои удовольствия. Будет только справедливо, если они разделят и мой триумф. Экардо я сделаю управляющим имениями, а вот Питера, как мне кажется, можно сделать графом.

Из-под маски гиганта раздалось животное хрюканье. Д’Аверк улыбнулся.

— Мозгов у Питера маловато, но сила его и верность несомненны. Вероятно, я заменю им графа Брасса.

— Вы — хитрое животное, Д’Аверк, — гневно зашевелился в цепях Хокмун. — Но я не дам вам довести меня до бешенства, если вы этого добиваетесь. Я дождусь своего часа и сбегу от вас. А если я сумею сделать это, то вы можете жить, страшась того часа, когда мы поменяемся ролями и вы окажетесь в моей власти.

— Боюсь, вы слишком оптимистичны, герцог, — с насмешкой в голосе произнес Д’Аверк. — Отдыхайте, наслаждайтесь покоем, так как, когда вы попадете в Гранбретань, его вам не видать.

И с усмешкой поклонившись, Д’Аверк вышел. За ним последовали и его люди, факельный свет померк, и Хокмун с Оладаном остались во тьме.

— Ах! — раздался через некоторое время голос Оладана. — Мне трудно воспринимать мое положение всерьез после того, что сегодня случилось. Я даже не уверен еще, не сон ли это, смерть или реальность?

— Что с тобой случилось, Оладан? — спросил Хокмун. — Как ты смог уцелеть после такого прыжка? Я думал, что ты разбился насмерть.

— Да, по всем правилам я должен был разбиться, — согласился Оладан. — Если бы меня во время падения не подхватили духи.

— Духи? Ты шутишь.

— Нет. Эти существа, похожие на духов, мягко подхватили меня из окон башни и опустили на землю. Размерами они такие же как люди, но едва осязаемы.

— Ты упал, ударился головой, и тебе почудилось.

— Может, ты и прав. — Оладан вдруг умолк. — Но если так, я все еще сплю. Посмотри налево.

Хокмун последовал совету и разинул рот, пораженный увиденным. Совершенно отчетливо он видел фигуру человека. И в то же время он мог отчетливо видеть и то, что находилось за этим человеком, будто смотрел он сквозь плотный туман.

— Классический образец духа, — пробормотал Хокмун. — Странное разделение сна…

От фигуры, стоявшей над ним, донесся мелодичный смех.

— Вы не спите, незнакомцы. Мы — такие же люди, как и вы. Просто масса наших тел несколько изменена, вот и все. Мы существуем не в том измерении, что вы. Но мы достаточно реальны. Мы — жители Сориандума.

— Так, значит, вы не покинули свой город, — обрадовался Оладан. — Но как вы достигли этого особого… состояния существования?

— Путем мысленного контроля, — засмеялся человек-призрак, — научного эксперимента, определенным владением временем и пространством. К сожалению, невозможно описать, как мы достигли этого состояния, потому что слова, которые я стал бы употреблять, ничего бы вам не сказали. Однако будьте уверены в одном — мы еще достаточно хорошо умеем судить о характере людей и узнаем в вас потенциальных друзей, а в тех, других, — потенциальных врагов.

— Ваших врагов? — переспросил Хокмун. — Как это так?

— Сейчас объясню. Но лучше позже.

Человек-призрак проплыл вперед, пока не склонился над Хокмуном. Юный герцог Кельнский ощутил странное давление на свое тело, потом его подняли. Человек этот выглядел неосязаемым, но оказался куда сильнее обыкновенного смертного. Из тени выступили еще двое, один подобрал Оладана, а другой осветил темницу мягким сиянием, достаточным тем не менее для того, чтобы в темнице стало светлей. Хокмун смог разглядеть, что люди-призраки были высокими я стройными, с тонкими красивыми лицами и глазами, которые казались слепыми.

Сперва Хокмун по, думал, что жители Сориандума к тому же еще умеют проходить сквозь стены, но оказалось, что они пришли сверху, потому что на половине высоты стены виднелось отверстие, а дальше — туннель. Вероятно, в отдаленном прошлом этот туннель служил своего рода желобом, по которому спускали мешки с провиантом.

Теперь люди-призраки поднялись в воздух к отверстию и вступили в туннель, проплыли по нему вверх, пока не оказались далеко от оставленной темницы, а впереди не появился свет — от луны или звезд.

— Куда вы нас несете? — спросил Хокмун.

— В более безопасное место, где сможем освободить вас от цепей, — ответил несший его.

Когда они достигли конца туннеля и ощутили прохладу ночного воздуха, то остановились, а тот, кто не был обременен тяжелой ношей, отправился вперед, чтобы удостовериться, что нет никаких гранбретанских воинов. Он подал знак остальным, и они поплыли по разрушенным улицам безмолвного города, пока не добрались до простого трехэтажного дома, пребывавшего не в лучшем состоянии, нежели остальные, но не имевшем дверей.