– Насколько я слышала впоследствии, телепорт невозможно навести над морем. Такое количество воды вызывает какие-то неполадки и маги долетают лишь частично… От этого их так много на императорских кораблях появляется во время императорских праздников в Комирсооне или Имхет-Стехте.

– Тогда такой заказ должны были бы дать армейскому четырехмачтовому.

– Ни один корабль не угонится за бригом. Да и как ты знаешь, официально рабство у нас в стране запрещено.

– Наложницы – это не рабыни.

– Ошибаешься. Это одно и тоже. Поэтому и было принято тайно нанять пиратский бриг. Но об этом всем, я узнала гораздо позже. Сначала я просто лежала в трюме, а за мной ходил судовой кок. Он был знающим человеком и несмотря на то, что поил меня всякой дрянью, достаточно быстро поставил на ноги.

Уже через четыре дня я самостоятельно выбралась на палубу, и осталась там до самого вечера.

– Вам разрешалось свободно перемещаться по кораблю? – я поджал ноги, чтобы обеспечить матросам свободный доступ к костру, который разожгли прямо перед нами.

– Да. А куда денешься с палубы посреди моря? – она грустно усмехнулась.

– В воду. Почему-то мне кажется, что не все девушки жаждали попасть в императорский гарем.

– Выловят. И по секрету тебе скажу – наложницы живут гораздо лучше, чем многие свободные горожанки. Одеваются в шелка, носят золотые украшения с драгоценными камнями и никогда не утруждают себя работой. Чем не жизнь? Девочки, что меня окружали, только и говорили о том, как будут есть с настоящего фарфора и пить лучшие вина, сколько захочется. Мне же от такой перспективы хотелось удавиться.

Я наблюдала за слаженными действиями матросов, слушала четкие приказы старпома и постепенно моя душа успокаивалась. Странно сказать – пока я лежала в трюме, мне было страшно и беспокойно. Меня пугало мое будущее. А на палубе мне стало хорошо и легко. Я как будто сама воспарила вместе с кораблем, поднимаясь по волнам и наполняясь свежим летним фордевиндом.

– Чем-чем? – я удивился незнакомому слову.

– Ветер с кормы, – она улыбнулась моему незнанию и поправила упавший на лоб локон, движением головы. – Ты услышишь еще много новых слов, когда сядешь на корабль в порту. Так о чем это я? Да.

Не знаю, сколько я так простояла, упиваясь неведомой доселе свободой, только неожиданно услышала за спиной голос:

«Море сегодня прекрасно. Попробуй этот пьянящий воздух. Где еще найдешь такой?».

Удивительно, как он прочел мои мысли. Я обернулась и с удивлением обнаружила перед собой самого Рушуса.

«Этот воздух просто необыкновенный! Я чувствую себя, словно птица. Мне легко и комфортно».

Он усмехнулся и указал мне на гнездо впередсмотрящего:

«Вот там ощущаешь себя птицей по-настоящему».

«А можно?» – я примерилась к лестнице. Он усмехнулся, покачался с пятки на носок, а затем широко оскалился, показав все свои десять зубов.

«Подожди. Жимир!»

«Да, капитан?» – через перила гнезда перегнулся человек.

«Слезай, девушка тебя сменит».

Жимир кивнул и начал споро слезать вниз. Я следила за его ловкими и уверенными движениями и понимала, что у меня так не получится. Помню тогда засмущалась страшно, оттого еще, что на мне была моя юбка и она хлестала меня по ногам, открывая, очевидно, прекрасный вид снизу для всех пиратов. Чуть не сорвалась вниз, но когда залезла внутрь, все мои переживания унеслись прочь.

Здесь наверху, ветер ощущался еще сильнее, переходя в легкий ураган. Я даже стала подмерзать, но решила не обращать на это внимания. Рушус проследил за мной, приставив ладонь к глазам, и махнул рукой, что могло означать: «Боги с тобой, сиди».

Он ушел, а я закрыла слезящиеся от ветра глаза и раскинула руки. В гнезде помимо ветра присутствовала и довольно заметная качка. На палубе ее практически не было, так как фордевинд был достаточно слабым. Старпом даже отдал приказ развернуть брамсели на обеих мачтах, дабы хоть чуть-чуть увеличить скорость. В какой-то момент, мне даже стало страшно, от этой болтанки, и я все же решилась открыть глаза.

Впереди, куда ни кинь взор, открывались необъятные морские просторы. Тут, мне не мешали паруса и такелаж, так что можно было без помех обозреть все окрестности.

По небу проплывали редкие облака. Яркая синева плавно переходила в более насыщенную, размывая линию горизонта. Небольшая черная точка, плавно увеличиваясь в размерах, стояла на границе моря и небосвода.

Я потерла глаза. Черная точка не исчезла и чуть подросла. Из-за бликов на солнце, на водной поверхности, мне было плохо видно, что именно выплывало от горизонта.

Я посмотрела вниз. Никто, кроме меня, не обращал внимания на море. Матросы суетились на палубе. Кто проверял веревки, кто чистил пушки, а кто мыл затертые от времени доски. На корме, около капитанского мостика, судя по перебранке, четверо матросов, под руководством старпома заменяли сломанные перила.

Я снова посмотрела на море. Теперь я уже ясно различила, что вижу и закричала:

«Корабль на горизонте!».

Работа мгновенно прекратилась. Старпом бросил раздавать оплеухи нерадивым работникам и побежал куда-то мне за спину, скорей всего на мостик. Отсюда мне было практически не видно задней части корабля, так что я просто уселась на заботливо поднятый сюда кем-то табурет, и положила подбородок на поручень гнезда. Рядом со мной была прислонена сабля с широкой гардой, которая внушала мне спокойствие, несмотря на то, что до этого момента, держать в руках оружие мне не доводилось.

«Эй, девица! Слезай!» – старпом поманил меня пальцем. Корабль за это время значительно подрос и стал хорошо различен у линии горизонта.

Я спустилась, оступившись на последней петельке. Рушус поддержал меня и тут же удивленно воззрился на саблю в моей руке.

«С кем воевать собралась, пиратка?»

Я насупилась:

«С ними. Зачем они к нам идут?»

«Это императорский трехмачтовый корабль, – он кивнул в сторону судна. – Сегодня мы для них не пираты, а торговцы. Везем продукты и серебро. Вот, возьми шапку, спрячь волосы. Отыщешь штаны в камбузе – сможешь посмотреть на императорских солдат. Нет, значит, спрячешься в трюме и чтобы я тебя не видел!».

Он протянул мне небольшую шапочку.

«А девушки?».

«Это не твоя забота, – он махнул рукой. – Вернешься на бушприт и будешь впередсмотрящим».

Он отвернулся и стал разглядывать корабль в подзорную трубу.

Когда корабль приблизился на расстояние выстрела, он стал обходить нас по правому борту. Его палуба высилась над нашей на добрую сажень. Наши паруса заполоскали и поникли – императорский отобрал у нас ветер, который мы так тщательно ловили.

Солдаты смотрели на нас, но признаков агрессии не выказывали. Пираты не были похожи на купцов, но позволили приблизиться к себе – оружия не достали, пушек не расчехлили. Мало того, Рушус поприветствовал капитана корабля, а когда тот поинтересовался, кто мы такие, сказал, что купцы. У нас и бумага на товар имеется, подписанная самим Торимуссом – императорским министром торговли. Желаете взглянуть?

Они желали. Рушус отдал бумагу Жимиру и тот ловко взобрался на императорский корабль. Пираты ждали, затаив дыхание. Наконец, капитан что-то приказал одному из своих солдат и они с Жимиром приземлились на нашей палубе.

Воин заглянул в открытое окошко трюма, а у меня схватило сердце – там же девушки!

Но Рушус был спокоен. Солдат тоже. Он обернулся к своим и замахал руками: «Все верно, капитан!». А затем вернулся на свою палубу.

Все это происходило в движении. Когда солдат запрыгнул обратно, корабли уже расходились. А спустя десять минут паруса вновь поймали ветер. Я выдохнула.

Уже вечером, когда стемнело, он подошел ко мне, неотрывно глядящей на волны, и тихо сказал:

«Слезай. Поесть принес».

Я спрыгнула на палубу и взяла завязанный платок. Я замерзла, отчего пальцы сделались деревянными – мне никак не удавалось развязать тугой узел.

«Спасибо».

Он посмотрел на меня, слегка нахмурив брови.