Я вздохнул и прикрыл глаза. Вот и кончилась моя блестящая карьера, самого молодого архимага в истории. Возможно, прямо сейчас по просторам Нувасии скачет гонец, нещадно загоняющий своего коня, с самым важным письмом для короля. В нем подробно описано мое преступление, и наказание, которое я получу к тому времени, как король только вскроет конверт. Он прочтет его и поверит Тутому. А как же иначе? Ведь я сам умолял его отпустить меня как можно скорее, и практически без охраны. Инкогнито, дабы в школе не могли подготовиться к моему приезду.
На бумаге я буду сражаться, словно тысяча демонов, и убью как минимум половину магистров, прежде чем буду схвачен. И все это под громовой, дьявольский хохот с моей стороны и под плач несчастных младенцев, со стороны магистров.
За решеткой послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице, в сопровождении нескольких стражников. Я повернул голову, чтобы разглядеть того, кто решил окунуться в эту обитель скорби и отчаяния.
Я опасался предательства и засады, но Тутом может представить мой поступок, в каком ему угодно свете.
Это был предатель собственной персоной. При его появлении на стенах зажглись неяркие светильники. Он гордо вышагивал во главе шести стражников, закованных в латы и вооруженных алебардами.
– А, вы проснулись, господин архимаг! Точнее, – Тутом позволил себе ядовитую улыбку, прекрасно различимую в неверном свете магического огня. – Бывший архимаг. Пока вы спали, я отправил гонца Его Величеству, с просьбой отстранить вас от занимаемого поста и назначить наказание, ибо мы, ах какая жалость! Не в состоянии это сделать самостоятельно, поскольку еще ни разу за все существование государства Нувасия, не возникало подобного прецедента.
– Тебе это так просто не сойдет с рук! Его Величество, ни за что не позволит…
– Король будет делать то, что я ему скажу! – Тутом посмотрел на стражников, с непроницаемым видом стоявших в трех шагах позади него. – Неужели ты думаешь, Ростон, что Махамер не поверит совету магов, и самому знаменитому Трутонису?
– Не приплетай старика, оставь его в покое!
– Да ты прав. Не стоит его привлекать. Тем более, что он скончался два часа назад, и вся власть перешла в мои руки.
Я дернулся, как от удара. Смерть Трутониса означала мой конец. Теперь только чудо могло избавить меня от унизительных пыток.
– Тутом, как бы это смешно ни звучало, я отомщу. Я не успокоюсь ни живым, ни мертвым, пока твоя кровь не обагрит мою родную землю. Запомни это.
Тутом усмехнулся, но ничего не сказал. Слова были уже не нужны, я сам все прекрасно знал. В лучшем случае, мне осталось пара дней. И последнее, что я увижу, это широкое лезвие топора, в руках штатного палача, в грубой, черной маске.
Как бы мне ни было плохо после разговора с Тутомом, я все же нашел в себе силы поспать. Сознание того, что меня ждет в самом ближайшем времени, подкосило меня, и я повалился без сил на ледяной пол. Даже крики за стеной не помешали мне смежить веки и отправиться в мир кошмарных сновидений.
Я проснулся от свиста. Сел, и тупо уставился перед собой, размышляя, приснился мне этот звук или нет. Я бы еще долго сидел вот так вот, без движения, уставившись в темноту, если бы свист не повторился вновь.
Я повернул голову к решетке и чуть не подпрыгнул от радости. Там стоял Иторен и махал мне рукой. Магические огни никак не отреагировали на его присутствие. Я подполз поближе, не в силах вымолвить и слова. Во рту пересохло так, будто я месяц жил в пустыне.
– Рост, – свистящим шепотом позвал друг. – Рост, я принес воды, выпей.
Я жадно прильнул к фляге и осушил ее в считанные секунды. А остатки вылил на лицо. Сразу стало легче.
– Рен, убирайся отсюда! Если Тутом узнает, тебе и Сторку не поздоровится.
– Сторку уже ничем не поможешь. Мир праху его, – он приложил ко лбу два пальца.
– Как? – я пожалел, что выпил все до капли, ибо в горле опять сделалось сухо.
– Вохсот отмахнулся от него, когда Сторк попытался помешать ему, создать воздушную волну. Старик упал на мраморный пол и ударился головой. Когда я добрался до него, он уже был мертв.
Я покачал головой и тоже приложил два пальца левой руки ко лбу – знак упокоения друга. Старик умер за меня, но его жертва была напрасной.
– Уходи Рен, мне уже ничем не помочь. Спасайся сам.
– Нет Рост. Ты мой друг. Единственный и настоящий. И ты один можешь остановить Тутома. Ты помешаешь ему захватить власть, и поработить магов.
– Сделать это, сидя в темнице трудно, – я обвел глазами мрачные стены.
– Это поправимо, – Иторен полез в складки плаща и вытащил ключ. И пока он возился с замком, я, чтобы не нервничать решил спросить:
– Что произошло в зале, после того, как я отключился?
Рен не смотрел на меня, всецело поглощенный замком:
– Я пытался остановить Финлана, но мне это не удалось. Он воздвиг щит и меня откинуло прочь. В этот момент Тутом и ударил тебя.
– Если бы ты не убрался с дороги, то мы бы сейчас не разговаривали. Меня молния задела по касательной, а тебя бы и вовсе испепелила.
– Да. Возможно, – он зашипел на строптивый запор.
– А почему Тутом тебя не тронул? Я так понимаю, ты и Сторк единственные, кто меня защищал.
– Нет. Еще Гантори. Но Тутому было не до нас. Прибежавшая стража сообщила о смерти Трутониса. И тут бы началась свалка, если бы предатель не взял все в свои руки. Он приказал всем разойтись и пошел со стражей, несшей тебя на руках.
Замок наконец-то щелкнул и решетка открылась.
– Пошевеливайся, Рост! У тебя мало времени!
Я поднялся, с трудом передвигая на затекшие ноги, и пошел вслед за другом, по узкой каменной лестнице. Мы поднимались наверх, проходя мимо узких камер, где влачили остатки своего жалкого существования, другие преступники.
– Скорее Рост, – Иторен нервно оглядывался. – Я сунул деньги начальнику охраны, но это не значит, что он не сдаст нас при первой же возможности.
Я лишь неопределенно хмыкнул. О продажности стражи, конечно же, известно каждому, но хотелось бы верить, что купить ее можно только один раз.
– Здесь я тебя оставлю. Иди все время прямо и выйдешь к двери, обитой листовым железом. Постарайся открыть ее самостоятельно, не применяй магию. За ней начинается улочка Худого кота, ты помнишь этот район?
– Да, Рен, смутно, но полагаю, что не заблужусь.
– Тебе некогда блуждать. Как только выберешься отсюда, побежишь со всех ног к дому с птицами, на Младшей площади. Там тебе помогут.
– Друзья?
– Вроде того. А теперь иди. Не задерживайся.
– Что будет с тобой, когда Тутом обо всем узнает?
– Не переживай об этом. Я сейчас же отправлюсь туда, где его длинные руки меня не достанут. Прощай друг!
– Прощай, старый друг, – я обнял его, а он похлопал меня по плечу.
Я отвернулся и быстрым шагом направился вперед по наклонному тоннелю, ведшему наверх. Мне очень не хотелось думать, что, скорее всего я вижу Иторена в последний раз.
– Прекрасно. Он ушел.
Иторен хотел было обернуться, но было поздно. Острое лезвие кинжала, в руках Тутома, рассекло магу горло. Тело рухнуло на пол, а магистр презрительно скривился.
– Глупец! Ты решил, что подкупить стражу так легко? Я поторопился, – слишком легко ты умер…
– Верховный магистр Тутом, вас ждут в красном зале. Церемония должна вот-вот начаться, – подошедший стражник вытянулся по струнке.
– Уже иду, – магистр в последний раз взглянул на тело, бросил на пол окровавленный клинок и отвернулся. – Прикажите страже доставить беглого каторжника обратно. Уже завтра он должен попрощаться со своей головой.
– Слушаюсь!
Я стукнулся головой обо что-то твердое и понял, что наконец-то нашел дверь, о которой говорил Рен. Последние десять минут я уже не шел, а бежал, в кромешной тьме, спотыкаясь на каждом шагу. Мне казалось, что меня догоняют какие-то тени, или преследуют стражники, и что я не выберусь из этого бесконечного тоннеля никогда.
Я ощупал дверь и опять начал впадать в тихую панику. Замка не было, ручки тоже. Но, тем не менее, она не поддавалась. Хуже всего, если она открывается вовнутрь, и я сорву в кровь пальцы, тщетно пытаясь ее отворить. Или же ей не пользовались настолько давно, что забыли об ее существовании, и с той стороны ее подпирают бочки, коробки или еще что-то тяжелое. А то и стена недавно выстроенного дома. В Рейхесте возможно все что угодно.
