Наконец, они достигают дверей ее будуара – раб распахивает их и с поклоном отходит. Молодой человек входит внутрь, а дверь за ним затворяется.

– Здравствуй, матушка.

– Здравствуй, Ясилиус. Присаживайся, – она показывает ему на кресло напротив того, в котором сидит сама.

Принц сел и откинулся на спинку. Он не часто бывал в ее покоях, после того, как вышел из детского возраста. Здесь все ему знакомо, но оно уже стало чужим, далеким и непривычным. Чтобы скрыть волнение, он повел плечами.

– Ты тренировался? – она разлила чай по небольшим фарфоровым чашечкам.

– Да. Нужно поддерживать форму. Спасибо, – он взял чашечку и отхлебнул. Фруктовый. Он не очень любил этот вид напитка, но ничего не сказал. Хотелось пить, так что он стал прихлебывать из чашки небольшими глотками.

– Я позвала тебя не столько на чаепитие, – она посмотрела на сына поверх чашки. – Император просил поговорить с тобой.

– Почему он сам не поговорит со мной? – от возмущения юноша пролил горячий чай себе на колени, зашипел и предпочел отставить чашку. – Я хожу к нему каждый день, но стража меня выставляет, будто я обычный горожанин, или раб.

– У него очень много работы. Собрать армию не так просто, как оказалось. Слишком много уклонистов на берегу Имхет-Стохта.

– Пусть маги их ловят, – принц махнул рукой.

– Они не справляются. А для того, чтобы им помогли солдаты, нужно развернуть их обратно. А для этого необходимо отдать множество приказов. Ты уже не маленький и должен все понимать.

– Совсем не должен. Пусть Тиграсиус во все вникает.

– Перестань! – Императрица со стуком поставила на столик чашку. – Я не за тем тебя позвала, чтобы ты высказывал мне свои детские обиды. Так уж сложилась жизнь. И поверь мне, отец больше всех нас переживает о том, что не ты наследный принц.

Ясилиус закрыл рот и нахмурился. На его памяти, такое заявление прозвучало впервые, хотя кое-какие намеки он слышал и раньше.

Женщина потерла виски и тихо продолжила:

– Он просил передать тебе, что на поле боя, хотел бы видеть тебя среди рыцарей.

Принц засиял. Полноценно вступить в орден всегда было его мечтою, но положение обязывало оставаться во дворце. А тут такая счастливая возможность, хоть бы и ненадолго!

– А… кто поведет рыцарей?

– Магистр Сластрисс, насколько мне известно. Впрочем, Император еще не утвердил его кандидатуру. Ты знаешь, магистр горяч и вспыльчив.

– Но отваги ему не занимать. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы добыть победу для отца.

– Я передам твои слова Императору, – мать кивнула и улыбнулась. – А сейчас, расскажи мне, как твои успехи? Я слышала, что ты поставил синяк своему наставнику?

– Было дело, – принц улыбнулся и отхлебнул из чашки. – Но, он первый начал.

День 11

Морин отпрыгнул от костра и крутанул меч. Еровкам вновь удалось нас окружить.

Они скользили по скалам почти бесшумно, но едва их заметили, бросились в атаку.

Я кинулся к луку. Лирра схватила Аркани, и вновь накрыла щитом. Дочка попыталась было протестовать, но получила еще и звучный шлепок по пятой точке, загоняющий все возражения обратно.

Солдаты кричали, предупреждая друг друга, и отбегали к скалам, прижимаясь к ним спинами.

Ящериц на этот раз было не так много – всего с десяток. Я схватил оружие и почти сразу же выстрелил. Жена отсалютовала мне мечом и, перепрыгнув через тело, вступила в бой со следующей.

Я прицелился в еще одну, как вдруг почувствовал удар и понял, что лежу на животе. Лук жалобно хрустнул, стрелы раскатились из колчана.

Что-то увесистое топталось на мне, разрывая когтями кожу. Я заорал, привлекая к себе внимание. Ну и от боли, тоже.

Лирра обернулась и ринулась ко мне. Недобитая ею тварь, поковыляла следом, но была отброшена пинком капитана. В два удара жена скинула еровку с моей спины – та даже не успела понять, что произошло – и протянула мне руку.

Я встал и беспомощно посмотрел на лук. Мой дорогой, композитный, с четырьмя рогами – красавец, представлял собой груду щепок. Он разломился в трех местах и годился лишь на поддержание огня. Я отбросил его пинком ноги.

Солдаты покончили с еровками достаточно быстро – даже не получив ни одного ранения. Я оглядел поле боя и людей, бесцельно бродящих вокруг. Сонливость со всех, как рукой сняло.

– Жалко, хороший был лук, – жена покачала головой.

– Ничего, есть еще один, – я криво улыбнулся и обнял ее. – И у меня еще осталась магия.

Она прижалась ко мне щекой.

– Как спина?

– Пара царапин. Сейчас помажем, завтра и не вспомню.

– Хорошо.

Аркани выползла из-под щита и облокотилась на него спиной. Она рассеянно глядела на поле боя, теребя повязку.

– У вас все нормально? – подошел капитан, сверкая глубоким порезом на щеке, сразу же под правым глазом.

– Лучше, чем у тебя, – я с сожалением отстранился от Лирры. – Пошли, рану обработаю.

– Да ладно, – капитан утер кровь с лица. – Само зарастет.

– Пошли, – я тряхнул головой. – Ты же не дикий зверь.

Мы устроились у нашей стоянки. В отличие от остальных, она не пострадала. Когда еровки напали, сами люди, да и паникующие лошади раскидали почти все одеяла. Так что солдатам пришлось заново расчищать места под ночлег.

Я решил не полагаться на одно лишь кровоостанавливающее, бывшее в запасе, почти у каждого солдата в отряде, а смешать несколько компонентов, усиливающих эффект. Капитан протянул мне свой пузырек, я взял его и добавил немного жидкости в мисочку, где размешивал порошки.

Получившаяся смесь обладала не только кровозапирающим, но и усиленным заживляющим свойством. Обработанная ею рана начнет затягиваться буквально на глазах. Пара дней – и от нее и следа не останется.

Я высыпал последний компонент и снова перемешал – мазь сменила цвет с красного на темно-фиолетовый. Я смочил кусок бинта водой и промокнул рану Морина. Он поморщился, но смолчал. Затем я взял немного мази и равномерно распределил ее по поверхности пореза. Капитан зашипел и пару раз дернулся так, что я ему чуть нос не намазал.

– Терпи. Потом легче будет.

– Что это за дрянь? – он попытался коснуться щеки, но я ударил его по руке.

– Чем меньше будешь трогать, тем быстрее заживет, – я стянул рубашку, отметив, что он хорошо порвана сзади и пропиталась кровью – смял ее и откинул в сторону. В сумке у меня было еще достаточно запасных.

– Давай, я тебя намажу. Ложись, – Лирра взяла у меня мисочку.

Мазь обжигала кожу и я, точно так же, как и капитан, шипел и дергался.

Лирра наносила смесь аккуратно, едва касаясь ран, плавными движениями пальцев. Просто удивительно, как руки, привыкшие сжимать меч, сохранили такую нежность? Я даже задремал от ее осторожных прикосновений.

Проснулся я под утро. Солнце еще не встало и даже не показало себя ни единым лучиком, но было уже светло.

Все вокруг еще спали. Морин сидел, устало прислонившись спиной к скале. Он не столько дежурил, сколько просто не спал.

На лице капитана красовалась фиолетовая корка из высохшей мази. Он то и дело касался ее, но сразу же одергивал руку. Я сел на одеяле и потянулся. Утро было холодным, морозным. Уже завтра солнечные лучи не смогут согреть воздух вокруг. Холод станет преследовать нас весь день и всю ночь. Жители Султаната живут так всю жизнь, но нувасцы к морозам не привыкли. Даже зимой у нас ярко светит солнце, а температура воздуха совсем немного ниже. А вот сумолтирцам к холодам не привыкать. В столице зимой даже выпадает снег. А бывает, что и остается лежать до нескольких недель!

– Холодно? – Морин перевел взгляд на меня. Его лицо странно кривилось из-за раны.

– Прохладно, – я кивнул. – Ты совсем не спал?

– Спал, – он поежился. – Я всего пару часов здесь сижу.

Я посмотрел на жену. Она спала, плотно укутавшись одеялом – доспех неплохо холодил тело, но снять его она не могла. Наемники еще со школы так сильно привыкают к своей броне, что уже не могут без нее обходиться. Лирра как-то сказала мне, что без доспеха чувствует себя голой.