Услышав ее слова, Эрик удивленно приподнял брови:

— Может ли быть, что ваше недружелюбие и нелюбезность ко мне вызваны исключительно заботой о моем здоровье?

— Разве у меня есть повод желать вам смерти? — неохотно отозвалась княжна, старательно смотря в окно и не желая оглядываться на Нотта.

— Иными словами, вы беспокоитесь обо мне, — отметил герцог, голос его при этом звучал как-то странно. Повернувшись, Ирис увидела, что Эрик довольно улыбается, глядя на нее.

— Вижу, этот факт вас очень забавляет, — не желая терять лицо, с достоинством произнесла княжна. Но герцог все продолжал улыбаться:

— Впервые вы ведете себя так, как должно девушке в вашем возрасте.

Но Ирис только сдержано хмыкнула:

— Девушки в моем возрасте уже давно замужем и воспитывают несколько детей. И ни одна из них не осталась бы в кабинете ночью наедине с мужчиной, если это не ее муж или любовник.

Но вопреки ожиданию, ее сухой тон ничуть не охладил веселья герцога, скорее наоборот, только раззадорил.

— Раз уж мы разговорились… — Эрик довольно улыбнулся, глядя, как помрачнело лицо Ирис при этих словах. — Меня всегда интересовало, почему наследница Эйла до сих пор ни с кем не обручена. Не думаю, что дело в недостатке мужского внимания. Я уже убедился, что у вас редкий дар вызывать интерес сильных мира сего. Король Лукаш, принц Фредерик, виконт Валенти… даже император и синнаэль — все они крайне заинтересованы вами…

— Этот дар — титул, родословная, и эйлийские земли в приданое, — равнодушно отозвалась княжна, глядя в окно. — Я не хотела выходить замуж вообще. Собиралась выбрать наследника среди своих дальних родственников и передать ему княжеский престол, когда бы мне исполнилось шестьдесят. А сама отправилась бы в Хижину Ласточки — наше родовое поместье на берегу моря.

— И навсегда оставили бы свой любимый Эйл? — не поверил Эрик.

— Да, — кивнула княжна и со скрытой горечью добавила: — Недавно я убедилась, что бы со мной не случилось, жизнь в Эйле мало изменится. Сэр Джакс не даст пропасть княжеству, потому что его друг и господин положил жизнь ради этих земель. — И вновь взглянув на Эрика, решительно произнесла: — Я люблю Эйл, но не желаю быть марионеткой.

— Поэтому решили выйти за меня?

Герцог, переставший улыбаться, внимательно вглядывался в ее лицо. Серебристо-серые, будто подведенные углем глаза, таинственно мерцая в полумраке комнаты, молча вопрошали ее о чем-то более важном.

— Нет, — просто ответила Ирис, не сводя с Эрика глаз. — Я уже называла вам причину моего предложения — мне нужна была защита. Но теперь все иначе… скажите, вы не боитесь, что Лукаш или кто-нибудь другой может испугаться вашего могущества? Многих сильных и влиятельных людей сгубил чужой страх и чужая зависть.

— Хм… — задумчиво протянул Эрик, не отрывая от Ирис взгляда. — Правильно ли я вас понял? Вы стали сомневаться в необходимости нашей помолвке, потому что не хотите как и я стать жертвой чужой зависти. Боитесь разделить со мной участь павшего тирана и деспота?

Пропустив мимо ушей его иронию, Ирис упрямо продолжила:

— Герцог Грендель был вторым после императора влиятельнейшим человеком во всей Гарднерии, и умер так бесславно. Мой отец, князь Эйл, один из достойнейших людей этой империи, дипломат, политик и воин, умер от неизвестной болезни, якобы вызванной ядом. Я не хочу, чтобы вас постигла та же участь!

— Так оставайтесь подле меня навсегда, — совершенно серьезно произнес Эрик. — Будьте рядом со мной, и с вашим чутьем и наблюдательностью сможете уберечь меня от ошибок.

— Не думаю, что вам нужен такой советник как я, — с грустью улыбнулась Ирис. — Вы сами сказали, что мне удается привлекать внимание сильных мира сего. Разве у вас как моего мужа не будет лишних неприятностей из-за этого?

— Если это единственное, что вас беспокоит, то лучше ступайте спать. — Эрик встал и, подойдя к ней, предложил руку. — Мне не нужен советник, миледи. Мне нужна жена, и вы меня вполне устраиваете. А сейчас отправляйтесь к себе в спальню и отдохните перед завтрашним днем.

Герцог бережно взял ее ладонь и поднес к губам, но тонкие пальцы княжны выскользнули из его руки.

— Я поняла вас, герцог, и уже ухожу, — голос Ирис зазвучал сдержанно и немного отстраненно. — Вам не зачем изображать заботливого жениха, когда мы наедине.

Княжна поднялась с дивана, и не проронив ни слова, оставила кабинет. Да что с ней такое? Герцог устало опустился в кресло и прикрыл рукою глаза. Княжна сама на себя не была похожа с тех пор, как они переступили порог княжеского дворца. Даже во время беседы она беспокоится за него и в то же время обливает ледяным тоном и уходит, даже не оглянувшись. Уперевшись мрачным взглядом в портрет очередного эйлийского правителя, Эрик с удивлением обнаружил, что тот с интересом разглядывает его. Изумленно сморгнув, герцог вновь взглянул на портрет, но на этот раз рисованные глаза правителя смотрели куда-то вдаль, а вслед за этим Нотт услышал тихий шорох, словно за стеной возились мыши. Затем раздался чуть слышный щелчок, и все тут же смолкло. Очевидно, в этом дворце все-таки водились крысы, только двуногие. Эрик вспомнил, как Ирис случайно обмолвилась о соглядатаях, населявших ее замок и столичный дворец. Неужели княжна вела себя так, заметив шпиона? Герцог глубоко задумался, вспоминая все, что было сказано в этой комнате и все, о чем они промолчали. Нет, тут было что-то другое, в ее словах, в самом голосе, словно что-то гложет княжну изнутри.

«Мой дар — мой титул и родословная…» — сказала она, когда он намекнул на ее поклонников. Иными словами, мужчин привлекает богатая наследница древнего рода Эйл, а вовсе не Ирис — сильная, упрямая, порой совершенно невыносимая, но такая трогательная и ранимая в своей заботе о других. Герцог с улыбкой вспомнил, как она спасла его от стрелы в ущелье, как ради Фредерика пришла к Лукашу или спорила с синнаэлем из-за своих людей.

«Я не хочу, чтобы вас постигла та же участь!» Кто бы мог подумать, что именно эйлийская княжна скажет ему это? А ведь в чем-то она права, не так уж много людей, способных искренне сказать ему что-то подобное. И после этого она хочет, чтобы он ее отпустил? Глупая… «Вам не зачем изображать заботливого жениха, когда мы наедине». А если он не играет? Может ли быть, что она просто боится поверить этому? Или думает, что ему также нужна княжна Эйл, а не Ирис?

Громкие, чеканные шаги, приближающиеся к кабинету, выдернули его из задумчивости. Герцог только успел встать с кресла, как дверь распахнулась, и в комнате появился виконт Валенти, а за его спиной мелькала тень княжеской экономки. Так вот кто мог их подслушивать!

— Не думал, что вам хватит наглости остаться здесь на ночь, — с порога заявил виконт, входя в кабинет.

— А я напротив, ждал, когда же ваши шпионы сообщат вам о моем присутствии, и вы, горя праведным гневом явитесь сюда, — с иронией усмехнулся Эрик, возвращаясь на свое место.

— Что ж, я уже тут, — хладнокровно заметил Александр, пропустив мимо ушей его укол. — Можете идти восвояси. Я позабочусь о безопасности княжны.

— Значит вам известно о наемном убийце? — чуть прищурив глаза, подметил Нотт, игнорируя желание виконта избавиться от него. — Как я понимаю, во дворце уже все закончилось, так почему бы вам просто не отменить приказ.

— Я не могу отменить приказ императора, — холодно произнес Валенти. Но судя по его выражению лица, виконт находился в немой ярости из-за того, что не в силах полностью контролировать ситуацию, и присутствие Нотта в княжеском дворце только усугубляло это.

— Вот как? — герцог с сомнением посмотрел на виконта, расположившегося в одном из кресел и велевшего принести себе чего-нибудь покрепче травяного чая. — Вы удивительно спокойны, говоря об этом.

Лицо виконта было мрачно, но в движениях не было ни тревоги, не беспокойства. Снисходительно хмыкнув, Александр произнес:

— Неужели вы думаете, что приехав сюда, я тотчас бросился к вам, герцог? Поверьте, у меня были дела важнее. Я уже приказал проверить охрану дворца, так что убийца не сможет даже приблизиться к нему. Поэтому вам не о чем беспокоится.