— Кхм… Хм… — все еще пытаясь сдержать смех, заговорил Ферр, — что ж, тогда идешь ты, Кнут, — он хлопнул по плечу мошенника, — и ты, Лель. — Капитан посмотрел на разведчика, тот коротко кивнул в ответ. — Вы, ребята, лучше всех адаптируетесь в новых местах.

— Но для чего нужно разделяться? — деловитым баском спросил один из мечников.

— Лорн! — цыкнул было на него Ферр, но княжна жестом остановила его.

— Все просто, мне нужно, чтобы хоть кто-то из моих людей мог достаточно спокойно добывать информацию, — пояснила она. — За теми же, кто прибудет вместе со мной, скорее всего, будет слежка. Граф Кейзер не любит, когда кто-нибудь пытается что-либо сделать без его ведома. К тому же, думается, не нам одним будут интересны тайнеллианские корабли. Поэтому Кнут и Лель войдут в город сейчас, а мы завтра вечером.

— У вас будет около суток, — вновь обратившись к мошеннику и разведчику, сказала Ирис, — чтобы все разузнать. Вряд ли вам удастся сбыть лошадей за день, поэтому встретиться с остальными вы сможете в торговых рядах. Если не получится, можете покрутиться у графского особняка, но будьте осторожны.

— Вам не стоит так волноваться за нас, — чуть заметно улыбнулся капитан, — будьте уверены, мы найдем способ связаться друг с другом.

— Что ж, в таком случае, полагаюсь на Вас, капитан. И желаю вам удачи.

Кнут и Лель слегка поклонились и тут же стали готовиться к отъезду, а остальные принялись выбирать место для будущей ночевки.

— В первую очередь мы должны подумать о безопасности Вашего Высочества, — ответственно заявил капитан Ферр. — Вряд ли ваши убийцы успокоятся после первой же неудачи.

— И что же Вы предлагаете?

Капитан достал из седельной сумки карту и, расстелив ее на большом придорожном валуне, принялся показывать:

— Они вполне могут ждать нас в одном из пригородных селений, — палец его обвел сразу несколько кружочков, словно рассыпавшихся вокруг большого жирного овала — Херона, — рассчитывая, что мы сделаем там остановку. В таком случае, нам придется расположиться на ночлег прямо под открытым небом.

— Либо мы можем сделать небольшой крюк и въехать в Херон с другой стороны, — предложил он, указывая на одну из дорог, убегавших в сторону от главного тракта, — а на ночлег можно остановиться в одной из деревушек на побережье.

Ирис с сомнением посмотрела на мелкие точечки у самого края нарисованной земли. Одному богу известно, живы ли еще эти деревеньки. Но в одном он прав, там их точно ни ждать, ни искать не будут.

— Что ж, — задумчиво произнесла она, все еще глядя на карту, — думаю, будет неплохо немного прогуляться и посмотреть на Херон со стороны. К тому же в таких деревеньках очень вкусная домашняя еда, — улыбнувшись, добавила она, — уверена, вам порядком поднадоела походная пища.

Охрана смущенно хмыкнула, смутно припоминая, что кто-то из них не так давно ворчал на постоянную сухомятку. Тем временем, Кнут и Лель уже были полностью готовы, и проводив их, княжна вместе с оставшимися людьми направилась в сторону побережья.

В Херон — столицу земель Кейзерских — они въехали, как и ожидалось, только под вечер следующего дня. Вчера они чудесно отдохнули, вдоволь наевшись местных кушаний из морских гадов, что Великое море щедро выбрасывает на берег. И, несмотря на то, что опасения Ирис оправдались, и тех деревушек уже не было и в помине, это не помешало им хорошенько выспаться на одной из стоянок, разбитых для торговых караванов.

Княжна пребывала в хорошем настроении и даже нерасторопность городских стражей, поначалу не желавших пускать на ночь глядя какую-то карету, явно не принадлежавшую графской семье, нисколько ее не раздражала.

— Они послали гонца во дворец за подтверждением, так что придется подождать, — извиняющимся и вместе с тем недовольным тоном сообщил капитан Ферр.

— Хм… — задумчиво протянула княжна, — интересно, с каких это пор дядюшка Витт стал опасаться гостей? Ну что ж, подождем.

Не прошло и четверти часа, как к городским воротам приблизилась целая кавалькада графских слуг. Один из них торопливо спешился и, обменявшись приветствиями с капитаном Ферром, приблизился к дверце кареты.

— Ваше Высочество! — посланник говорил спокойно и без отдышки, лишь яркий румянец выдавал ту спешку, с которой он добирался сюда. — Граф Кейзер очень рад, что Вы столь внезапно решили его навестить, — губы княжны чуть дрогнули в усмешке, — и заранее извиняется за задержку и за то, что не смог встретить Вас лично. Сегодня он устраивает званый ужин в честь прибытия высоких гостей.

— Вот как? — Ирис удивленно изогнула бровь. — Хм… Интересно, что же это за гости?

— Гости из столицы, — отведя глаза и чуть наклонив голову, ответил посланник.

Хм… Ну-ну. Ирис благосклонно улыбнулась:

— Но надеюсь, я смогу рассчитывать на встречу с графом?

— Его Светлость велел передать, что непременно навестит Вас завтра, а пока Вы можете отдохнуть в замке на Зеленом Мысе. Я и мои люди проводят Вас туда.

— Благодарю, — Ирис слегка кивнула, сохраняя все то же величаво-милостивое выражение лица, и отослала посланника прочь.

Хм… Значит, замок на Зеленом мысе, а не особняк. Неужели из-за званого ужина? Или из-за гостей? Что же это за гости, которых ей нельзя видеть… Или им нельзя видеть ее?

Настроение резко ухудшилось, причем не только у княжны, но и у всей оставшейся команды. Несмотря на стоявшую жару и ярко освещенные широкие улицы с праздно гуляющими людьми, вся охрана жалась к карете, будто боясь потеряться или замерзнуть. Недавнее нападение наводило на мысли о возможной ловушке.

…В своих записках отец характеризует графа как своего друга и «человека, бесконечно преданного Эйлу и чтящего клятву Тароса». По его мнению, дядюшка Витт один из тех немногих, кому действительно можно доверять. К тому же тот факт, что его жена, леди Азалия, и мать Ирис — родные сестры, говорил о более тесных связях, чем с остальными рыцарями. Хотя, по мнению княжны, все это не служит гарантом того, что и сейчас, спустя столько времени, все осталось как прежде. Лошади из графских конюшен, попавшие к бандитам и запрет на проезд подозрительных экипажей, а теперь еще и это «переселение»… Что-то здесь явно нечисто.

Тем временем шумные, яркие улицы вечернего города сменились тихими, но не менее широкими, ухоженными аллеями. Очевидно, здесь проживала знать — за ровными рядами стриженых деревьев виднелись кованные и каменные ограды дворянских особняков, утопавших в темной зелени садов и сладком запахе цветочных клумб.

Сначала Ирис думала, что должно быть этот район и называют «Зеленым Мысом», но вскоре особняки закончились, а мощеная мостовая опять сменилась тихо шуршащим гравием. Дорога будто пошла вверх, оставляя город где-то позади. К шороху колес добавился еще какой-то монотонный, чем-то схожий с ним звук, перемежавшийся с какими-то вскриками. Прислушавшись, Ирис поняла, что это шум моря и голоса чаек. Закатное солнце, словно на прощанье, скользнуло последним розовато-оранжевым лучом внутрь экипажа, вызолотив его, когда карета, наконец, остановилась.

Покинув ее, Ирис обнаружила, что лучшего места для себя она бы не смогла выбрать. Оно было идеально во всех отношениях — отсюда были видны и бухта со всеми судами, стоявшими на рейде в ее водах, и весь город, полумесяцем огибавший ее. По сути, она находилась в центре, при этом оставаясь в уединении и наблюдая за всем с высоты.

Возможно, ее подозрения насчет графа беспочвенны, и все же…

— Миледи, — графский посланник и вышедший к ним дворецкий склонились в почтительном поклоне. — Прошу, следуйте за мной. Заккар, распорядитесь насчет вещей Ее Высочества, — сказал он дворецкому. Тот поклонился еще раз, уже ему, и, подозвав слуг, отдал необходимые приказания.

Ирис еще раз посмотрела на замок: по сравнению с эйлийским, он смотрелся как красивая резная игрушка. Помнится, сэр Джакс как-то рассказывал о нем. Вроде бы это был подарок одного из предков графа своей невесте по случаю их бракосочетания — летний домик, где молодая супруга могла бы проводить свободное время, отдыхая от светских буден. Княжна также отлично помнила, что та самая супруга в один прекрасный день скинулась с самой высокой башни замка, нависавшей над прибрежными скалами. Однако, байки про призрак графини, бродящий по его окрестностям, мало ее волновали. Ирис была уверена, что бояться стоит живых, а уж никак не мертвых.