Наконец и в долину Эйла пришла весна. И хотя на полях в оврагах и в ложбинах между холмов еще лежали остатки снега, постепенно превращаясь из белоснежного волшебства в серо-грязную рыхлую массу, ласковое гарднерское солнце уже по-весеннему нежно грело землю, пробуждая ее ото сна.

— Бр-р-р, ненавижу холод, — проворчала Люция — маленькая, фигуристая блондинка, кутаясь в меховую накидку. — Не понимаю, как ты можешь здесь жить?

— Это мой дом, — улыбнулась Ирис, жмурясь от солнца.

В отличие от подруги, её нынешняя погода вполне устраивала — ясная, теплая, с легким, едва уловимым ветерком. В княжество Эйл, располагавшееся на севере Гарднерии — великой южной империи, простиравшейся от Самоцветных гор до Великого океана — весна приходила позже всех, а зима так и норовила задержаться подольше. Но уж если пришла, то до самого снега во всей Гарднерии нельзя было отыскать места прекраснее Эйла с его холмами, реками и озерами, поросшими дивными цветами и кустарниками, манившими бесчисленными ароматами.

— В этом году долина расцветет пышнее обычного, — задумчиво произнесла Ирис, глядя на набухшие почки деревьев. Созерцание оживающей природы и мерное покачивание в седле приводили ее в умиротворение и настраивали на философский лад, что явно раздражало её подругу.

— А в Орксе все уже давно расцвело, — напомнила Люция. — И это еще один повод туда отправиться.

Оркс — это столица империи, располагавшаяся на самом юге и раньше всех отмечавшая праздник Весны — время, когда распускались первые деревья в императорском саду.

— А что не расцвело, то непременно выкрасят или обрядят в цветную бумагу, — фыркнула Ирис, припомнив свое последнее торжество. Императору тогда надоело ждать, и неугодные деревья, не желавшие цвести в указанный правителем срок, были частично вырублены, частично украшены искусственными цветами из бумаги и лоскутков ткани.

— Спасибо, я лучше тут подожду. Тем более что скоро к нам потянутся со всей страны желающие полюбоваться истинной красотой и великолепием гарднерской природы.

…Доход от приезжих, торговля лекарствами, парфюмерией и косметикой из местных растений, а так же довольно плодородная почва, позволявшая получать хороший урожай даже в такое короткое для остальной Гардении лето, существенно обогащали казну Эйла и делали его лакомым куском для правителей соседних земель. Но было и то, что отпугивало жадных соседей — это Стена, внешняя граница и княжества, и империи в целом. На северо-востоке и северо-западе Гарднерия была окружена цепью неприступных гор, названных за свой устрашающий вид «Драконьим хребтом». И лишь в одном месте этот хребет был «перебит», практически сходя на нет — вдоль границы Эйла. И этим очень часто пользовалось соседнее государство — Борей, совершая набеги и пытаясь отвоевать «лакомый кусок» Гарднерии себе. Тогда правитель империи решил выстроить Стену — искусственную защиту из камня и металла и поручил князьям Эйла поддерживать ее, в обмен освободив их от налогов и наделив особыми привилегиями. Фактически, Эйл был как отдельное самостоятельное государство, а его правители входили в Совет при Императоре и имели значительный вес в обществе.

Все это в купе с высоким происхождением — Эйлы были прямыми потомками Тароса Непобедимого — основателя и первого правителя империи — доставляло немалое беспокойство правящей династии. И время от времени они всячески пытались подчинить себе Эйл, но до сих пор княжеской фамилии удавалось избежать излишнего влияния императорской семьи. Но теперь…

— Он хочет, чтобы ты вернулась в Оркс, — негромко сообщила Люция, высунув нос из плаща и тут же спрятавшись обратно. — Что будешь делать? В следующий раз он пришлет официальное письмо, или еще хуже — приедет сам вместе со своими гвардейцами, и тогда тебе не отвертеться.

— Знаю, — выдохнула Ирис, и устало повела плечами. — Будто этих недостаточно.

Девушка недовольно покосилась на свиту Люции — десяток вооруженных до зубов всадников в полной броне, ехавших на почтительном расстоянии. Как будто собрались не на прогулку по княжеским угодьям, а прямиком за Стену к Волчьему ущелью — самому опасному месту в двух королевствах. Местные банды доставляли немалое неудобство, как для Гарднерии, так и для Борея. Но объединиться и разобраться с ними всегда мешали личные противоречия.

Высоко в небе раздался птичий крик, а над их головами появилось маленькое темное пятнышко. Постепенно снижаясь, оно приобретало очертания сокола. Девушка вскинула руку и коротко свистнула, и птица тут же послушно опустилась на плотную кожаную перчатку, крепко вцепившись в нее острыми когтями.

— Что, соскучился? — усмехнулась девушка, доставая из мешочка на поясе несколько кусочков мяса и скармливая их один за другим соколу. Пообедав, птица почистила свое серебристо-серое оперение, и вновь взмыла в небо.

— Эх, Феб, как бы мне хотелось улететь вместе с тобой, — прошептала Ирис, провожая сокола глазами.

— Теперь можем ехать обратно в замок, отогреваться, — уже привычным голосом обратилась она к подруге. — Ты, кажется, сильно замерзла?

— Мы только для этого так долго тряслись по полям? — оторопела та. — Покормить дикого сокола???

— Ну, во-первых он не дикий, — пряча усмешку, ответила Ирис, — а во-вторых разве тебе не интересно было посмотреть на весенний Эйл?

— Ты издеваешься?! — но Ирис, не обращая внимания, объехала ее с неизменно миролюбивой улыбкой и направилась к замку. — Ты издеваешься. Как ты можешь???

— …издеваться над сестрой императора? — продолжила Ирис, оглянувшись.

— Сводной сестрой, — поправила Люция. — И это не имеет к делу никакого отношения. И вообще, что это за сокол???

— Пару лет назад его обнаружили недалеко от Стены. Во время очередного дозора собаки почуяли кого-то в одной из трещин в старых скалах. Это был Феб с перебитым правым крылом. Стражи сначала хотели его добить, особенно когда поняли, чей он, но на удачу Феба сперва доложили мне.

— И чей же он?

— Брана Борейского, великого и ужасного. Героя последней войны между Гарденией и Бореем, блестящего полководца и прекрасного воина, — нараспев произнесла Ирис.

— … и врага, которого победил твой отец, — усмехнувшись, добавила Люция.

— …и врага, которым отец всегда восхищался, — поправила Ирис.

— Ты уверена? Ведь прошло двадцать с лишним лет! А ведь уже в те времена эта птица была легендой.

— Так было написано на его золотом кольце, — Ирис пожала плечами. — «Фебус — верный друг Его Сиятельства Брана Борейского, герцога Нотта».

— Быть не может, — прошептала Люция и недоверчиво обернулась, словно надеясь вновь увидеть легендарную птицу. — Но ведь это же Фебус!!! Фебус и Деймус — слуги Брана, северного бога войны! Ими же до сих пор детей пугают, рассказывая на ночь страшилки. Даже мне няньки рассказывали…

Ирис невольно улыбнулась, вспомнив посиделки у камина в библиотеке, когда отец сажал её напротив себя и начинал рассказ о последней войне, не обманывая и не приукрашивая. Когда становилось совсем страшно, Ирис с ногами забиралась в кресло и сжималась в комок, и тогда отец по-доброму усмехался и ласково гладил ее по волосам.

«В этой жизни есть много страшных вещей, но ты не должна позволять страху завладеть собой. Страх лишает возможности думать и действовать, делает нас беспомощными и слабыми. Этого мы не можем себе позволить».

Скажи, отец, ты уже тогда знал, что не переживешь весну? Ты так счастливо улыбался, лежа на смертном одре. Должно быть там, в незримом мире ты встретился с мамой…

Родовой замок князей Эйл, как и положено всем древним замкам, располагался в центре горной долины на вершине трех холмов, окруженный широким рвом с водой. Правда, это был не совсем ров — еще прапрадед Ирис повелел соединить два крупных озера между собой искусственным каналом, чтобы тот мог питать водой не только замок на случай войны, но и окрестные земли во время засухи.