Герцог Нотт быстрым шагом вышел на главную парковую площадку, где происходили основные гуляния, и приостановился. Ему не составило большого труда отыскать среди веселящейся толпы мрачную фигуру главы Тайной службы. Увидев приближающегося герцога, виконт Валенти стал еще мрачнее, и едва Эрик оказался на расстоянии вытянутой руки, Александр негромко спросил:

— Княжна не с вами? — при этом на его лице появилась уже знакомая тревожная морщинка.

— Как видите, — спокойно ответил Нотт. — Ей неожиданно пришла записка от герцога Гренделя, после чего она спешно удалилась.

Виконт мрачно молчал, все больше хмуря брови, тогда Эрик заговорил вновь, серьезнее и строже:

— Сейчас она оправилась домой. Все произойдет несколько позже, так что будьте готовы. Надеюсь, вы сможете обеспечить ей безопасность. Вам должно быть известно, как важен ее секрет.

Несколько мгновений виконт и герцог изучали друг друга пристальными, придирчивыми взглядами. Было видно, что Александр все колеблется, гадая, могла ли княжна доверить тайну борейском герцогу.

— Надеюсь, Вы понимаете, что не должны вмешиваться? — наконец произнес Валенти. — Исключительно до тех пор, пока не будут затронуты интересы Борея или мои личные, — все также предостерегающе ответил Нотт.

— Не будут, — сухо пообещал Александр. — А сейчас разрешите мне откланяться.

— Не смею вас задерживать, — столь же холодно ответил Эрик, и раскланявшись, виконт и герцог расстались. Теперь княжна Эйла будет под более тщательным присмотром Валенти, что все же лучше чем ничего.

Меж тем виконт, вызвав к себе одного из своих агентов, отправил его в княжеский дворец, чтобы тот любым путем узнал время и место встречи княжны и Рыцарей. Спустя час агент вернулся и принес ту самую записку от герцога Гренделя. Как он сказал, служанка вытащила ее из мусора в кабинете княжны. Но виконт был уверен, что Ирис ни за что не стала бы просто выбрасывать подобную вещь, а непременно бы сожгла ее. Этот факт, а так же и то, что описание словоохотливой служанки напоминало Кану, убедили Валенти в готовности Ирис сотрудничать с ним. Александр выдохнул и довольно улыбнулся, спрятал записку за пазуху, и через верного человека отправил сообщение сэру Джаксу, а сам вернулся к гостям, продолжая веселиться как ни в чем не бывало.

4. К вечеру дворец преобразился: окна огромных зал засияли ярким светом огромных золоченых и бронзовых люстр, парадный вход и подъезд к нему осветились алыми отблесками факелов. Стройные ряды солдат императорского полка почетным караулом встречали экипажи у самых ворот. Нарядные гости в еще более шикарных и сверкающих нарядах, отдохнув от дневного веселья, неторопливо поднимались по парадной лестнице в просторный мраморный вестибюль с множеством зеркал, украшенный лепниной и росписью. Затем пройдя между двумя гигантами, поддерживающими свод дворца, гости оказывались у входа в парадную залу, и церемониймейстер громко объявлял их титул и звание.

Огромная бальная зала постепенно наполнялась звуками голосов, шумом шаркающих подошв и шелестом шелковых платьев. Одни спешили поприветствовать своих друзей, знакомых и родственников, другие торопились изучить столики с закуской, третьи любовались интерьерами императорского дворца. Вот какая картина открылась перед глазами княжны и сопровождавших ее подруг, когда церемониймейстер объявил о ее прибытии, и резные золоченые двери отварились.

Ирис внутренне обрадовалась, что далеко не все взгляды присутствующих обратились к ее скромной персоне, лишь чопорные мамаши не преминули указать своим дочкам образец дурного нрава, да заправские волокиты привычно оглядели очередную жертву. В конце концов, несмотря на сомнительное поведение и строптивый нрав, а так же очевидные проблемы с правящей династией, княжна оставалась незамужней богатой наследницей из очень знатного и древнего рода. Словно бросая вызов всем этим кривым взглядам и перешептываниям, Ирис с величественно приподнятой головой и улыбкой милостивой госпожи прошла через весь зал, изредка кивая знакомым, и с подчеркнутой вежливостью поприветствовала молодых и хозяина бала — императора. Его Величество был невероятно доволен внешней покорностью княжны и, ласково поприветствовав ее в ответ, настоял на том, чтобы Ирис непременно оставалась подле него до начала бала.

— У меня есть маленький сюрприз для Вас, — плотоядно улыбнулся он, с интересом заглядывая ей в глаза. Но на лице Ирис не было и тени смятения или страха, все так же улыбаясь, она произнесла:

— Как пожелаете, Ваше Величество, — и сделав реверанс, встала подле ступеней, ведущих к трону императора, а Кана и Лисс тотчас затерялись среди приглашенной знати. Слева от трона, также на возвышении в бархатных креслах сидели молодожены и принимали приветствия и пожелания все прибывающих гостей. В то время как два кресла справа от императора, предназначенные для борейского короля и его сестры, до сих пор пустовали.

Но вот зычный голос церемониймейстера возвестил о прибытии Его Величества Лукаша Первого и принцессы Марики в сопровождении герцога Нотта и адмирала Эльсена. Сверкающая шелками и драгоценностями толпа аристократов расступилась, встречая почетных гостей. Король Лукаш во всем своем блеске и сиянии, даря улыбки придворным дамам, прошествовал к тронному месту, ведя под руку свою сестру. Его советники следовали на почтительном расстоянии от него, дабы все присутствующие смогли сполна оценить красоту и изящество наряда Его Величества. Однако Ирис была склонна полагать, что это было сделано для того, чтобы хищная грация герцога не затмевала яркость и блеск короля, а лишь усиливала общее впечатление. Доказательством тому было множество взглядов обращенных к их группе.

Княжну же сейчас больше занимал обещанный сюрприз. Стоя у тронного места, она гадала, что же это может быть, перебирая в голове возможные варианты. И первым в голову пришла идея о замужестве. Если задуматься, еще три года назад, во время ее первого официального визита в Оркс как правительницы Эйла, император намекал на то, что пора бы ей найти себе мужа, чтобы княжество оставалось в крепких мужских руках. Но тогда она нашла повод для отсрочки — траур по отцу, длившийся все эти годы. Сейчас же ей нечего было возразить, и император как никто понимал это.

Меж тем Лукаш и его свита приблизились к трону и, поприветствовав императора и молодых, король обернулся к Ирис.

— Княжна Эйл! Рад видеть вас в добром здравии! — Лукаш снисходительно улыбнулся и чуть склонил голову в знак приветствия. — Признаться, не имел счастья увидеть Вас днем во время гуляний в саду. Кое-кто считает, что я не должен докучать Вам, уж коли Вы проиграли тот спор, — понизив голос, произнес он, недовольно покосившись на герцога. — Но, думаю, наш спор тут не причем.

Ирис сделала реверанс и скромно опустив глаза, так же тихо ответила:

— Я уверена, в этом зале найдется немало дам, достойных вашего внимания. — И вновь подняв глаза, с легкой улыбкой добавила: — Вы даже и не заметите моего отсутствия.

— Вряд ли среди них найдется такой же хитрый сапфировый взгляд, — с сожалением обронил Лукаш, поднимаясь к своему креслу.

Княжна вопросительно посмотрела на герцога Нотта, но тот только мельком взглянул на нее, и тут же вместе с адмиралом поспешил присоединиться к остальным гостям. Император подал знак, и церемониймейстер возвестил о начале бала. Поднявшись с трона, правитель Гарднерии, будучи хозяином бала, произнес первый тост. Поприветствовав еще раз всех гостей, он особо отметил борейскую сторону, поскольку «этот брак должен объединить две державы и открыть новую эру в отношениях между Бореем и Гарднерией». Весь зал взорвался аплодисментами, что необычайно польстило самовлюбленному монарху. Чуть приподняв руку, он призвал к тишине и с довольной улыбкой продолжил:

— А сейчас мой маленький сюрприз, — негромко произнес император, глядя Ирис в глаза. Княжна чуть удивленно вскинула брови, продолжая спокойно улыбаться, хоть внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. — Мы хотим, чтобы все знали, что Гарднерская империя желает мира со всеми державами. Потому ради укрепления связей между империей и Кашмирским царством, а также в знак нашего глубочайшего уважения к шаху, Мы передаем ему главную драгоценность Гарднерии, Наш эйлийский сапфир — княжну Ирис Эйл. В скором будущем Вы станете двадцатой женой шаха! — довольно сообщил император, ехидно улыбаясь княжне, после чего, воскликнул «Ура!» и выпил вино. Удивленной публике ничего не оставалось, как последовать его примеру.