В этот момент княжна решила, что Нотт явно мстит ей за выходку в Хероне, поскольку с каждой минутой только усугубляет ее и без того шаткое положение. Решив, наконец, взять все в свои руки, Ирис легко улыбнулась и, пожав плечами, произнесла:
— Признаться, я удивлена, что мое появление произвело такое сильное впечатление на всех. Я просто решила не спешить и приехать к самому венчанию, а перед этим навестить свое поместье «Хижина Ласточки» на берегу моря и немного отдохнуть от дороги. Выловленный у берегов Херона обломок с гербом был когда-то украшением колеса, отлетевшим после того, как мы покинули город. Мои слуги не нашли ничего лучше, как выбросить его в море. Впрочем, я и не представляла, что все это примет такой серьезный оборот. Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство?
Княжна внимательно посмотрела на виконта, после чего перевела взгляд на герцога.
— Я узнала, что своим исчезновением доставила вам множество неприятностей, милорд, — спокойно и с достоинством произнесла она. — Прошу прощения.
— Не стоит, — улыбнулся Эрик. — В этом нет вашей вины. Вы же не могли знать, что вас посчитают погибшей, а меня — вашим палачом.
Княжна и герцог обменялись саркастическими улыбками, после чего Ирис заметила:
— Очень грустно, что до сих пор находятся такие глупые люди, которые верят старым небылицам. Разве не очевидно, что Эйл и Нотт желают мира?
— Совершенно верно, — согласился Эрик. — Даже вы, виконт, заметили, что между нами нет и тени вражды, не так ли? — Нотт бросил взгляд на Валенти, но тот упорно молчал. Вместо него ответила Люция, со свойственной им с братом непосредственностью:
— До чего же это замечательно! — принцесса радостно захлопала в ладоши. — Я знала, что герцог ни в чем не виноват! Ах, Алекс, пойдемте, я непременно должна рассказать об этом всем!
— Право не стоит… — Валенти пытался сопротивляться, но принцесса уже уверенно тащила его в сторону наибольшего скопления знати.
— Одной проблемой меньше. Наверное… — с сомнением пробормотала себе под нос Ирис, глядя им вслед.
— По крайней мере, теперь нас перестанут сталкивать лбами, — философски заметил Нотт. — Но теперь Вы станете еще опасней для гарднерских Рыцарей.
Ирис внимательно посмотрела на Эрика. Хм, похоже, ему что-то известно, но прочесть хоть что-нибудь, сокрытое в этих серебристо-серых глазах, полуприкрытых густыми черными ресницами, было не возможно. Так или иначе, она не хотела, чтобы герцог вмешивался в ее дела.
— Сомневаюсь, — только и ответила Ирис, усмехнувшись. Однако Нотт не спешил сдаваться, решив узнать причину столь сильной заинтересованности герцога Гренделя в княжне Эйла.
— Я слышал, в глубине парка есть искусственное озеро с плавучим чайным домиком. — Эрик предложил ей руку. — Не желаете взглянуть?
— Не хочу навлечь на себя еще больший гнев леди Элинор, — с улыбкой ответила Ирис, отстраняясь. — Я и так сорвала вашу с ней помолвку. Боюсь, теперь меня могут не так понять.
— Не было и намека на помолвку, — совершенно серьезно глядя ей в глаза, произнес Нотт. — Не вы ли говорили, что верить слухам глупо? Еще глупее их бояться. Так вы идете?
— Меня поймали на моем же слове, — усмехнулась княжна. Ее прохладные пальцы коснулись теплой ладони Эрика. — Что еще мне остается делать?
Несколько минут княжна и герцог неторопливо шли в полном молчании, нарочно выбирая немноголюдные дорожки, подальше от лишних глаз. Верные Кана и Лисс неотступно следовали за ними на расстоянии трех шагов, чтобы не мешать их возможной беседе.
Наконец, Нотт серьезно спросил:
— Так что же все-таки произошло, когда вы выехали из Херона?
— Мне казалось, вы и так уже знаете все о произошедшем. И даже немного больше, — чуть заметно улыбнулась Ирис. — Ведь это Вы упомянули о Рыцарях.
— Мне до сих пор не известна причина, — коротко пояснил Нотт. Княжна вновь улыбнулась:
— Не стану вас спрашивать, зачем вам она. Это и так понятно, в политике как в любой игре — чем больше знаешь о противнике, тем больше шансов выиграть. Но, герцог, разве я не говорила вам, что мы похожи? Будь вы на моем месте, стали бы вы рассказывать мне о подобном?
— Только если был уверен, что это вам не навредит.
— А если я потребую от вас помощи взамен на тайну? — вдруг спросила княжна, после недолго молчания. — Вам лучше других известно, что собой представляют мои враги.
— Я помогу вам, даже если вы решите оставить секрет при себе, — не колеблясь, ответил Эрик. Как ни странно, Ирис ничуть не сомневалась в его словах: герцогу вполне по плечу справиться и с императором, и с Рыцарями, стоит лишь довериться ему. Но чего это будет стоить самому герцогу? Последнее время у него и без нее было достаточно неприятностей с пропавшей принцессой, и с неизвестным сотником в ущелье. Даже его сила и власть не безграничны, а значит не стоит лишний раз испытывать судьбу.
Княжна вздохнула и покачала головой:
— Прошу прощения, но даже так, я не могу назвать вам причину. — И чуть помедлив, добавила: — Но все равно, спасибо вам.
— За что? — удивился герцог. Ирис грустно улыбнулась и остановившись, отпустила его руку.
— За то, что привели меня сюда. Это озеро и правда очень красиво.
Эрик улыбнулся и молча кивнул, продолжая наслаждаться открывшимся видом. В ровной глади воды как в зеркале отражались верхушки серебристых ив, сказочными великанами застывшие на берегу. Тонкие ветви их опускались до самой земли, сонно колыхаясь от налетевшего ветерка. Редкие пары неторопливо прогуливались вдоль зарослей ириса, цветшего по берегам озерка, в центре которого располагался типичный тайнеллианский чайный домик с раздвижными бумажными стенами и круглыми окнами. Казалось, что он действительно плывет над поверхностью воды, умиротворенно и безмятежно. Лишь когда к нему причаливала лодка с очередными посетителями, можно было заметить, как обнажаются сваи, держащие дом.
Княжна и герцог молча созерцали эту живую картину, не спеша расставаться, несмотря на то, что разговор был уже закончен. Так хорошо и спокойно стоять здесь и сейчас, что слова были ни к чему. Но посторонний шум все же отвлек Ирис — к ним спешным шагом приближался слуга со смутно знакомым княжне гербом. Он передал коротенькую записку, после чего тут же удалился, не дожидаясь ответа. Провожая его взглядом, Ирис вспомнила, что видела этот герб в «Дворянских списках», когда искала потомков Рыцарей Тароса. Развернув записку, княжна прочла:
«Настало время для делового разговора. Жду Вас сегодня вечером после седьмого танца в западной галерее. Г.Г.»
Заметив, каким задумчивым стало лицо княжны, герцог осторожно спросил:
— Что-то важное?
Но Ирис тотчас лучезарно улыбнулась и только отмахнулась:
— Даже у меня могут быть поклонники. — И легко поклонившись, добавила: — Прошу меня простить, я должна подготовиться к встрече. Прощайте.
Нотт только хмуро усмехнулся. Он узнал слугу герцога Гренделя и догадывался, что могло быть в записке. Намечается что-то крупное, вероятно касающееся верховной власти в империи, и эйлийская княжна играет в этом далеко не последнюю роль. Очевидно, что она владеет чем-то, неким предметом или информацией, способной повлиять на положение дел в Гарднерии. Сам факт возможных крупных перемен не пугал герцога, он был готов налаживать отношения с любым правителем, будь то нынешний император, принц Фредерик или герцог Грендель. Равно как и не боялся, что новые изменения могут бросить тень на королевскую фамилию Борея или его самого. Достаточно было сделать несколько маленьких приготовлений, чтобы отвести от себя любые подозрения на участие в заговоре.
Совсем другое дело княжна, которая слишком неопытна, чтобы участвовать в подобных играх. Скорее всего, за этим стоит ее опекун, лорд Ваннергут. К тому же не ясна до конца позиция главы Тайной службы: в последнее время он был излишне заботлив и внимателен к судьбе княжны. Если учесть их общее прошлое, то можно предположить… С другой стороны, виконт всегда был известен как верный пес императора. Хм, так или иначе, у княжны мало союзников и очень сильные противники, что делает ее шанс на победу ничтожным. А значит, впереди ее ждала плаха или каменный мешок, как мятежницу и противницу императорской власти. И несмотря на все это, она упрямо отказалась от его помощи. Хотя в чем-то княжна права, он не имеет права вмешиваться во внутренние дела Гарднерии, поскольку это его не касается. И все же кое-что он может сделать.