О враждебных отношениях между хуторянами и отрубниками, с одной стороны, и общинниками — с другой, поступали сообщения из многих мест. Доходило даже до разгрома кулацких усадеб. В ночь на 1 июля 1912 г. 50 крестьян с. Куражино Ушицкого уезда Подольской губернии разгромили усадьбы четырех отрубников. Подобные факты имели место в с. Холопковое Глуховского уезда Черниговской губернии, с. Дергачи Харьковского уезда, с. Макаров Яр Бахмутского уезда Екатеринославской губернии. «Деревня, — писала «Правда» 18 августа 1913 г., — разделилась на два враждебных лагеря. Особенно неприятно положение вышедших на отруба. Они живут под вечным страхом получить удар колом по голове или потерять имущество от поджога со стороны общинников».

Не прекращалась борьба крестьян против капиталистических предпринимателей, арендовавших помещичьи земли. Таким арендаторам приходилось постоянно обращаться в органы местной власти с просьбой «защитить их от крестьян». Так, арендатор помещичьего имения в с. Медведевка Стародубского уезда Черниговской губернии настойчиво добивался расквартирования в селе стражников. С аналогичной просьбой к уездному исправнику не раз обращался и арендатор имения в с. Марковцы того же уезда.

Распространенной формой борьбы против сельской буржуазии были поджоги. Черниговский губернатор в ноябре 1911 г. писал, что в губернии начались систематические поджоги хозяйств крестьян, изъявивших желание переселиться на хутора. О поджогах зажиточных хуторян — кулаков сообщали из Полтавской, Херсонской, Киевской, Подольской и других губерний.

Развитие второй социальной войны свидетельствовало, что и на селе вызревали предпосылки для перерастания буржуазно — демократической революции в социалистическую. Однако главное, решающее значение в это время все же имела борьба всего крестьянства против пережитков крепостничества, прежде всего против помещичьего землевладения.

Разгул шовинизма. Годы нового революционного подъема в России совпали с подготовкой мировой империалистической войны. Проповедь шовинизма взяли на вооружение правительства многих стран, в том числе и царское самодержавие. Они рассматривали шовинизм как «идеологическое оружие», которое должно было подготовить народные массы к войне против «иноземных» народов.

Правительство Николая II, русская буржуазия усилили наступление против национальных меньшинств, не прекращавших борьбу за национальное равноправие. Стремясь ликвидировать незначительные завоевания в национальном вопросе, добытые трудящимися в годы революции, они разжигали национальную вражду, надеясь этим помешать сплочению масс под знаменем пролетарского интернационализма.

Вдохновителем разгула великодержавного шовинизма в стране, в том числе и на Украине, выступил председатель совета министров и министр внутренних дел П. А. Столыпин. В докладе сенату в феврале 1911 г. он оправдывал полицейские репрессии против украинцев «исторической традицией» борьбы правительства «с национальными особенностями прошлой Украины».

Шовинистическую политику царизма целиком поддерживали различные черносотенные организации. В ноябре 1911 г. «Киевский клуб русских националистов» призвал правительство принять меры для подавления национально — освободительного движения. В поддержку Столыпина киевские черносотенцы подали царскому правительству специальную докладную записку о «мазепинстве» на Украине. Заклятый реакционер полтавский губернатор Багговут в секретном докладе министру внутренних дел 4 февраля 1914 г. требовал запретить занимать служебные посты лицам, которые даже в отдаленном прошлом проявляли «украинские стремления», отстранять от работы учителей, имеющих малейшую «склонность» к украинскому национальному движению. Он рекомендовал предоставлять государственные субсидии некоторым газетам Киева, Полтавы и Екатеринослава для того, чтобы они систематически доказывали, что украинского народа, как такового, никогда не Существовало, а украинский язык является лишь языком простонародным, который не имеет ни своей литературы, ни будущего.

Погромную национальную политику царизма активно проводила и реакционная пресса. Страницы газет «Новое время», «Московские ведомости», «Киевлянин» были переполнены статьями, направленными против каких бы то ни было проявлений украинского национального движения. Вслед за большой прессой в травлю «малороссийских сепаратистов» включились такие газеты, как «Жизнь Волыни», «Подолянин» и др. Некоторые из них доходили до того, что требовали запретить украинцам говорить на родном языке.

Поддерживая шовинистические действия царизма, редактор московского журнала «Русская мысль» кадет П. Струве выступил в 1912 г. со статьёй «Общерусская культура и украинский партикуляризм», в которой призвал к решительной идейной борьбе с «украинством». Передовая русская общественность решительно выступила против погромной шовинистической пропаганды. От ее имени М. Горький публично осудил черносотенные призывы П. Струве, заявив, что «русская демократия не пойдет за теми, кто хотел бы привлечь ее к угнетению народностей, живущих рядом с ней, не разрешит притеснять свободу людей, которым свобода необходима так же, как и ей самой»[276].

Киевский цензор С. Щоголев в своей книге «Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма» (1912), изложив целую программу усиления гонений и преследований украинского национального движения и украинцев, от имени русских черносотенцев заявил о полнейшей поддержке шовинистических заявлений и призывов П. Струве.

Ознакомившись с этим клеветническим «трудом» Щоголева, В. И. Ленин писал, что автор «черносотенец бешеный: ругает украинцев гнусными словами», а сама книга представляет собой «мешок цитат сыщика!», в ней приведена «масса имен с прямой целью доноса»[277]. Эта ленинская характеристика книги Щоголева целиком подтвердилась. Вскоре ее содержание было положено министерством внутренних дел в основу специально составленного полицейского обзора национально — освободительного движения на Украине.

Заискивая перед царизмом, его политику относительно украинцев нередко одобряли и буржуазно — помещичьи круги украинской нации. С трибуны IV Государственной думы во время дебатов по поводу запроса о национальных притеснениях на Украине черносотенец Савенко заявил, что украинское национальное движение угрожает смертельной опасностью великому Русскому государству. С подобными демагогически — провокационными заявлениями в Думе выступил еще один депутат с Украины — Скоропадский.

На Украине царское правительство усиленно искореняло преподавание на украинском языке в школах, которое кое — где было введено еще во время революции 1905–1907 гг. По приказу попечителя Киевского учебного округа учителям начальных школ строго воспрещалось использовать в преподавании украинский язык даже в качестве вспомогательного. Директор миргородской мужской гимназии по указанию школьного начальства вывесил специальную табличку с надписью: «В стенах гимназии строго воспрещается воспитанникам говорить на малорусском наречии». Инспектора школ производили на квартирах учителей обыски, запрещали подписываться на украинскую периодическую печать.

Поддержанный и русской и украинской буржуазией, а также помещиками, царизм закрывал одно за другим украинские культурно — просветительные учреждения. В 1910 г. позиция запретила деятельность «Просвиты» в Киеве за «дискредитацию монархической власти»[278], а в 1912 г. там же закрыла украинский клуб с библиотекой и читальней, не разрешала открыть Литературно — драматическое общество им. М. Кропивницкого в Елисаветграде, драматическое общество «Кобзар» в Одессе и др.

Органы царской власти всячески препятствовали постановке украинских пьес, исполнению в концертах украинских национальных песен и даже музыкальных произведений на — народных инструментах. Во время похорон М. Коцюбинского в Чернигове в 1913 г. было запрещено пение траурных песен, возложение венков с надписями на украинском языке и провозглашение над могилой писателя прощальных речей на его родном языке. Украинский язык усиленно искоренялся из прессы, книгопечатания.