В 1910–1914 гг. все еще действовало распоряжение 1876 г. о запрещении ввоза из — за границы украинских книг. Большинство книг на украинском языке сразу после выхода из печати конфисковывалось цензурой, а затем возбуждалось судебное преследование их составителей, авторов и издателей. Только в 1911 г. были изъяты петербургские издания «Кобзаря», «Кобзаря для дітей», сборника стихов «Досвітні вогні» ц ряд других. Из книжных магазинов и библиотек систематически изымались произведения Т. Г. Шевченко и многих других украинских писателей.
Притеснениям национального характера подвергались и народные библиотеки Украины. В них поступали только те украинские издания, которые были разрешены ученым комитетом министерства просвещения или местным инспектором народных школ. В связи с этим количество украинской литературы в народных библиотеках Украины не превышало 3–6 % их фондов.
Царизм жестоко преследовал и представителей других наций и народностей, проживавших на территории Украины — поляков, евреев и др. Постоянным притеснениям подвергались их культурно — просветительные общества, язык, религия. Возобновилось временно приостановленное в 1904–1906 гг. насильственное выселение евреев из местностей, где им по царским законам жить не разрешалось.
Самодержавная политика шовинизма, разжигание межнациональной вражды и травля нерусских народов нашли свое выражение и в подготовке закона об учреждении земств в западных и юго — западных губерниях страны, в том числе на Правобережной Украине. Особенность этих губерний заключалась в том, что крупные землевладельцы принадлежали в своем большинстве к польской национальности, а крестьянскую массу составляли преимущественно украинцы. Жестокая эксплуатация, проводимая тут польскими помещиками на протяжении столетий, как и в других районах Украины помещиками любой национальности, вызвала к ним ненависть украинского крестьянства.
Самодержавие, правящие круги России решили воспользоваться этим для травли поляков, а также для превращения западных и юго — западных губерний в своеобразный котел, бурлящий национальными страстями. Одновременно самодержавие стремилось и к усилению в этих губерниях позиций русских помещиков и православного духовенства, что, в свою очередь, должно было создать там благоприятные условия для борьбы с национально — освободительным движением и проведения русификаторской политики.
Весной 1910 г. в Государственную думу был внесен законопроект о западном земстве. В отличие от Положения о земстве 1890 г., базировавшемся на сословности, новый законопроект вместо сословных курий (помещичьей и крестьянской) предусматривал введение курий национальных (русской и польской). При этом к первой из них авторы законопроекта, оставаясь верными политике русификации местного населения, зачисляли всех неполяков.
Законопроект содержал ряд пунктов, которые в новых земствах должны были искусственно обеспечить большинство не просто «русским», а крупным русским землевладельцам и духовенству. Так, в соответствии с законопроектом крестьяне могли составлять не более трети состава уездных земств и совсем не имели доступа в губернские земства. Одновременно в законопроект была введена оговорка о том, что председатель и не менее половины членов управы и земских служащих должны быть русскими.
Во время обсуждения в Думе этого шовинистического и антикрестьянского законопроекта его резко критиковали социал — демократы и трудовики. Однако в 1911 г. под давлением Столыпина, применившего предоставленные ему исключительные полномочия, законопроект получил силу закона. В Волынской, Киевской, Подольской, а также Витебской, Могилевской и Минской губерниях были введены земства. Трудящиеся Правобережной Украины враждебно встретили новый закон, понимая, что он ничем не улучшил их положения.
Верное своей политике разжигания межнациональной вражды, царское правительство стало на путь провоцирования антиеврейских судебных процессов, которые, по его мнению, должны были вызвать волну антисемитизма. Самый крупный из этих процессов произошел в Киеве, где агенты охранки при поддержке местных черносотенцев обвинили приказчика М. Бейлиса в убийстве с ритуальной целью мальчика Андрея Ющинского. Царские чиновники министерств юстиции и внутренних дел, скрыв настоящих виновников преступления, организовали судебный процесс над Бейлисом.
Дело Бейлиса вызвало огромное возмущение демократических слоев населения не только в России, но и за ее пределами. По инициативе М. Горького и В. Г. Короленко в Петербурге был создан специальный комитет, который обратился с воззванием «К русскому обществу» и организовал защиту Бейлиса на суде. Под воззванием подписались деятели культуры и науки России: Л. Н. Андреев, М. Горький, В. Г. Короленко, Янка Купала, А. И. Куприн, В. Н. Немирович — Данченко, А. С. Серафимович, С. Н. Сергеев — Ценский, А. Н. Толстой, академики В. И. Вернадский, М. М. Ковалевский, Д. Н. Овсяннико-Куликовский, С. Ф. Ольденбург, а также представители украинской демократической культуры: М. К. Заньковецкая, М. М. Коцюбинский, Н. К. Садовский и др. За границей в защиту Бейлиса выступили выдающийся французский писатель-реалист Анатоль Франс, известный немецкий драматург Герхарт Гауптман, выдающийся французский физик Поль Ланжевен и др. Большевистская печать, на страницах которой помещались письма и резолюции рабочих, фракция IV Государственной думы осудили погромную политику правительства, разоблачали настоящую провокационную сущность дела Бейлиса. Киевская и другие большевистские организации на Украине издали по этому поводу прокламации.
Судебный процесс над Бейлисом, проходивший в сентябре — октябре 1913 г. в Киеве, наглядно продемонстрировал человеконенавистническую политику царизма, направленную на разжигание межнациональной вражды. Несмотря на инспирированные полицией заявления лжесвидетелей и «экспертов», на отчаянный нажим черносотенцев и реакционного духовенства, суд, благодаря широкой волне гражданского протеста, оправдал Бейлиса. «Правда» напечатала большую статью об оправдании Бейлиса, осудив политический строй России, который делает возможными подобные средневековые процессы. Оценивая последствия процесса, В. И. Ленин указывал: «Дело Бейлиса еще и еще раз обратило внимание всего цивилизованного мира на Россию, раскрыв позорные порядки, которые царят у нас. Ничего похожего на законность в России нет и следа. Все позволено администрации и полиции для бесшабашной и бесстыдной травли евреев — все позволено вплоть до прикрытия и сокрытия преступления. Именно таков был итог дела Бейлиса…»[279]. Несмотря на провал дела Бейлиса, полиция в ноябре 1913 г. попыталась организовать новое погромное дело о «ритуальном убийстве» в Фастове. В. И. Ленин в статье «Еще о «национализме» разоблачил провокационную попытку царизма устроить «…второе дело Бейлиса…»[280].
Раскольническая деятельность украинских буржуазных националистов. Подъем революционного движения в стране, в том числе и на Украине, снова до некоторой степени активизировал деятельность почти замерших в годы реакции украинских буржуазных и мелкобуржуазных партий, либеральной буржуазно — националистической интеллигенции. Она тормозила дело сплочения рабочих и крестьян всех наций и народностей, т. е. на самом деле была направлена на защиту существующего в России строя. В. И. Ленин подчеркивал, что либеральная буржуазия всех наций, и прежде всего русская, борясь за национальную обособленность, за национальную исключительность, «…помогает политике нашего министерства внутренних дел»[281].
Национальная программа украинской буржуазии в период революционного подъема, как и раньше, ограничивалась преимущественно требованиями украинизации школьного обучения и автономии Украины в пределах Русского государства. Украинская буржуазия, буржуазно — либеральная интеллигенция стремились выдвигать эти требования в Думе, на общероссийских земских, учительских и других съездах. В 1911 г. на земском съезде в Москве с докладами о необходимости введения украинского языка в начальных школах Украины выступили представители редакции педагогического журнала «Світло» и земства Лохвицкого уезда Полтавской губернии. В принятой съездом резолюции указывалось на необходимость введения родного языка в начальных школах. Такое же требование содержала и резолюция, принятая I Всероссийским съездом по вопросам народного воспитания (конец 1912–начало 1913 г.).
