158. Элегия («Меня любовь преобразила…»)[167] Меня любовь преобразила; Я стал задумчив и уныл; Я ночи бледные светила, Я сумрак ночи полюбил. Когда веселая зарница Горит за дальнею горой, И пар густеет над водой. И смолкла вечера певица, По скату сонных берегов Брожу, тоскуя и мечтая, И жду, когда между кустов Мелькнет условленный покров Или тропинка потайная Зашепчет шорохом шагов. Гори, прелестное светило, Помедли, мрак, на лоне вод: Она придет, мой ангел милый, Любовь моя, — она придет! 1825 159. Ночь[168] Померкла неба синева, Безмолвны рощи и поляны; Там, под горой, едва-едва Бежит, журчит ручей стеклянный. Царица сна и темноты, Царица дивных сновидений! Как сладостно ласкаешь ты Уединенные мечты И негу вольных вдохновений! Он отдыхает, грешный свет: Главу страдальца утомило Однообразие сует, Страстей и чувственности милой. О ночь! пошли ему покой, Даруй виденья золотые, Да, улелеянный тобой Забудет он и шум дневной, И страхи, и надежды злые. Но ты лампады не туши, Не водворяй успокоенья Там, где поэт своей души Свершает стройные творенья; Пускай торжественный восход Великолепного светила Его бессонного найдет, И снова дум его полет Подымет божеская сила! 1827 160. Элегия («Вы не сбылись, надежды милой…»)[169] Вы не сбылись, надежды милой Благословенные мечты! Моя краса, мое светило, Моя желанная, где ты? Давно ль очей твоих лазурных Я любовался тишиной, И волны дум крутых и бурных В душе смирялись молодой? Далеко ты, но терпеливо Моей покорствую судьбе; Во мне божественное живо Воспоминанье о тебе. Так пробужденье сохраняет Черты пленительного сна, Так землю блеском осыпает Небес красавица — луна. 1827(?) 161. Песня («Когда умру, смиренно совершите…»)[170]
Когда умру, смиренно совершите По мне обряд печальный и святой, И мне стихов надгробных не пишите, И мрамора не ставьте надо мной. Но здесь, друзья, где ныне сходка наша Беседует, разгульна и вольна; Где весела, как праздничная чаша, Душа кипит студенчески шумна, — Во славу мне вы чашу круговую Наполните блистательным вином, Торжественно пропойте песнь родную И пьянствуйте о имени моем. Все тлен и миг! Блажен, кому с друзьями Свою весну пропировать дано, Кто видит мир туманными глазами И любит жизнь за песни и вино!.. 1829 162. Пловец («Нелюдимо наше море…»)[171] Нелюдимо наше море, День и ночь шумит оно; В роковом его просторе Много бед погребено. Смело, братья! Ветром полный Парус мой направил я: Полетит на скользки волны Быстрокрылая ладья! Облака бегут над морем, Крепнет ветер, зыбь черней; Будет буря: мы поспорим И помужествуем с ней. Смело, братья! Туча грянет, Закипит громада вод, Выше вал сердитый встанет, Глубже бездна упадет! Там, за далью непогоды, Есть блаженная страна: Не темнеют неба своды, Не проходит тишина. Но туда выносят волны Только сильного душой!.. Смело, братья, бурей полный, Прям и крепок парус мой. 1829 163. А. Н. («Влюблен я, дева-красота!..»)[172] Влюблен я, дева-красота! В твой разговор живой и страстный, В твой голос ангельски-прекрасный, В твои румяные уста! Дай мне тобой налюбоваться, Твоих наслушаться речей, Упиться песнию твоей, Твоим дыханьем надышаться! 1829 164. Элегия («Блажен, кто мог на ложе ночи…»)[173] Блажен, кто мог на ложе ночи Тебя руками обогнуть; Челом в чело, очами в очи, Уста в уста и грудь на грудь! Кто соблазнительный твой лепет Лобзаньем пылким прерывал И смуглых персей дикий трепет То усыплял, то пробуждал!.. Но тот блаженней, дева ночи, Кто в упоении любви Глядит на огненные очи. На брови дивные твои, На свежесть уст твоих пурпурных, На черноту младых кудрей, Забыв и жар восторгов бурных, И силы юности своей! 1831 вернуться Фольклоризировалась в студенческой среде. вернуться Иногда под заглавием «Моряки». Музыка Вильбоа (дуэт), Направника (мужской хор). На мелодию Вильбоа исполнялись некоторые революционные песни 1860–1870-х годов. При пении 12-я строка — «И поборемся мы с ней». В последней строфе двустрочия меняются местами; конец изменен: Нас туда выносят волны, Будем тверды мы душой. |
