534. «Из-за острова на стрежень…»[540] Из-за острова на стрежень, На простор речной волны. Выплывают расписные Стеньки Разина челны. На переднем Стенька Разин С молодой сидит княжной, Свадьбу новую справляет, Сам веселый и хмельной! Позади их слышен ропот: «Нас на бабу променял, Только ночь с ней провозился — Сам наутро бабой стал». Этот ропот и насмешки Слышит грозный атаман, И он мощною рукою Обнял персиянки стан. «Волга, Волга, мать родная, Волга — русская река! Не видала ты подарка От донского казака. Чтобы не было раздора Между вольными людьми, Волга, Волга, мать родная, На, красавицу прими!» Одним взмахом поднимает Он красавицу княжну И за борт ее бросает В набежавшую волну… «Что ж вы, черти, приуныли, Эй ты, Филька, черт, пляши! Грянем, братцы, удалую На помин ее души…» 535. «Трансваль, Трансваль, страна моя…»[541] Трансваль, Трансваль, страна моя, Горишь ты вся в огне! Под деревом развесистым Задумчив бур сидел. «О чем задумался, детина, О чем горюешь, седина?» — Горюю я по родине, И жаль мне край родной. Сынов всех девять у меня, Троих уж нет в живых, А за свободу борются Шесть юных остальных. А старший сын — старик седой — Убит был на войне; Он без молитвы, без креста, Зарыт в чужой земле. А младший сын двенадцати лет Просился на войну, Но я сказал, что нет, нет, нет — Малютку не возьму. «Отец, отец, возьми меня С собою на войну — Я жертвую за родину Младую жизнь свою». Я выслушал слова малютки. Обнял, поцеловал И в тот же день, и в тот же час На поле брани взял. Однажды при сражении Отбит был наш обоз, Малютка на позицию Ползком патрон принес. Настал, настал тяжелый час Для родины моей. Молитеся вы, женщины, За ваших сыновей. Трансваль, Трансваль, страна моя, — Бур старый говорит: «За кривду бог накажет нас, За правду наградит». 536. «В далеком Цусимском проливе…»[542]
В далеком Цусимском проливе, Вдали от родимой земли, На дне океана глубоком Забытые есть корабли. Там русские есть адмиралы, И дремлют матросы вокруг, У них вырастают кораллы На пальцах раскинутых рук. Когда засыпает природа И яркая светит луна, Герои погибшего флота Встают, пробуждаясь от сна. Они начинают беседу — И, яростно сжав кулаки, О тех, кто их продал и предал, Всю ночь говорят моряки. Они вспоминают Цусиму, Напрасную храбрость свою, И небо, от жизни далекое, И гибель в неравном бою. И в шуме морского прибоя Они говорят морякам: «Готовьтесь к великому бою, За нас отомстите врагам!» Цыганский романс СТЕПАН ШЕВЫРЕВ (1806–1864) 537. Мой идеал[543] Люблю не огнь твоих очей, Не розы свежее дыханье, Не звуки сладостных речей, Не юных персей волнованье. Люблю я то в твоих очах, Что в них огнем любви пылает; Люблю я то в твоих речах, Что их живит, одушевляет. «Люблю», — ты молвишь, чуть дыша, Любовь горит в твоем дыханьи, Трепещет вся твоя душа При томном персей трепетаньи. Душа в улыбке неземной, Душа в движеньях, в разговоре, Душа в понятном светлом взоре: Ты любишь, ты живешь душой! Тебя одну я понимаю, Ты душу поняла мою: В тебе не прелесть обожаю, Нет! душу я люблю твою. <1825> 538. Цыганская песня Добры люди, вам спою я, Как цыганы жизнь ведут; Всем чужие, век кочуя, Бедно бедные живут. Но мы песнями богаты, Песня — друг и счастье нам: С нею радости, утраты Дружно делим пополам. Песня всё нам заменяет, Песнями вся жизнь красна, И при песнях пролетает Вольной песенкой она. <1828> вернуться Прототипом является стихотворение Д. Садовникова (524). Наиболее популярная запись. Иногда опускают предпоследнюю строфу. вернуться Восходит к стихотворению Г. Галиной «Бур и его сыновья» (528). Известен вариант с заменой Трансвааля на Сибирь. Упоминают А. А. Фадеев («Молодая гвардия»), Л. А. Кассиль («Дорогие мои мальчишки»), М. Л. Слонимский («Инженеры»). вернуться Прототипом является стихотворение В. Богораз-Тана «Цусима» (530). При пении варьируется. вернуться В песенниках иногда с примечанием «Песня московских цыган». |
