НИКОЛАЙ НИКОЛЕВ (1758–1815) 15. «Престань, источник слезный…» На голос: «О! та tendre musette! etc.»[36][37] «Престань, источник слезный, Престань, Лизета, лить! В глазах твоих любезный, И должно всё забыть». — «Внимай меня, вселенна, Внимай, любезный мои, Что я на то рожденна, Чтоб в плен отдаться твой. Чтоб чувствовать и мыслить Всегда одно с тобой; Одни утехи числить, Одною жить душой. Тебе вручила душу, Тебя клялась любить; И клятвы не нарушу, Доколе буду жить. Не льстят мне честь и слава, Не в них ищу отрад, Мой трон, моя держава — Один твой милый взгляд! Сули престол мне света, Чтоб отдала тебя; Ах, нет! твоя Лизета Умрет, тебя любя!» <1790> 16. «Полно, сизенький, кружиться…» Полно, сизенький, кружиться, Голубочек, надо мной! Лучше вдаль тебе пуститься, Вдаль… туда, где милый мой. Полети к нему скорее, Долети к душе моей; Проворкуй ему жалчее, Что не вижу ясных дней. Как листок от ветра бьется, Бьется сердце так мое, К другу движется… несется Горе с ним забыть свое… Ах! не туча развилася, Льет не сильный дождь, гроза — То по друге пролилася Горькая моя слеза! Всё я голосом унылым, Всё, что встречу, то прошу: Дай увидеться мне с милым! Для него я лишь дышу. Для него не умираю, Горем мучася моим; Не на муки я взираю, На мое свиданье с ним. Не тяжелы вздохи числю, Их не можно перечесть, Я о том… о том лишь мыслю, Чтоб к нему себя донесть. Он всё то, что в свете мило… Мило сердцу моему! Нет его… и всё постыло, И не рада ничему! Без того, по ком рыдаю И кого прошу у всех, Не найду и не желаю Ни сокровищ, ни утех. Чтобы с милым повидаться, Бурно море преплыву; Чтобы с милым мне расстаться, Смерть я жизнью назову. Ах, лети и всё до слова, Голубок, ему скажи; Возврати мне дорогого, Душу в теле удержи! Умереть его дождуся, Силы все на то сберу; На него я нагляжуся И от радости умру. <1793> ЮРИЙ НЕЛЕДИНСКИЙ-МЕЛЕЦКИЙ
(1752–1829) 17. «Ты велишь мне равнодушным…»[38] Ты велишь мне равнодушным Быть, прекрасная, к себе; Если хочешь зреть послушным, Дай другое сердце мне. Дай мне сердце, чтоб умело, Знав тебя, свободным быть; Дай такое, чтоб хотело Не одной тобою жить. То, в котором обитает Несравненный образ твой, — Сердце, что тобой страдает, То и движется тобой. В нем уж чувства нет иного, Ни другой в нем жизни нет. Ты во тьме мученья злого — Жизнь, отрада мне и свет. Верность я ль к тебе нарушу? Вздох мой первый ты взяла! И, что я имею душу, Ты мне чувствовать дала; Ты мне душу, ты вложила, Твой же дар несу тебе; Но ты жертвы запретила: Не дозволю их себе. Лишь не мучь, повелевая, Чтоб твоим престал я быть: Чем, в безмолвии страдая, Чем тебя мне оскорбить? Разве чтишь за преступленье Взор небесный твой узреть; Им повергнуться в смущенье И без помощи… терпеть! <1792> 18. «Милая вечор сидела…»[39] Милая вечор сидела Под кустом у ручейка. Песенку она запела; Я внимал издалека. Будто с ней перекликался Ближней рощи соловей. Голос милой раздавался, Отдался в душе моей. Мне зефиры приносили Иногда ее слова. Иногда слова глушили Вкруг шумящи дерева. Смолкни всё! Престань мешаться Ты, завистный соловей! Пусть один в душе раздастся Голос милой лишь моей. <1795> 19. «Выду я на реченьку…»[40] Выду я на реченьку, Погляжу на быструю — Унеси мое ты горе, Быстра реченька, с собой! Нет, унесть с собой не можешь Лютой горести моей; Разве грусть мою умножишь, Разве пищу дашь ты ей. За струей струя катится По склоненью твоему: Мысль за мыслью так стремится Всё к предмету одному. Ноет сердце, изнывает, Страсть мучительну тая, Кем страдаю, тот не знает, Терпит что душа моя. Чем же злую грусть рассею, Сердце успокою чем? Не хочу и не умею В сердце быть властна моем. Милый мой им обладает: Взгляд его — весь мой закон. Томный дух пусть век страдает, Лишь бы мил всегда был он. Лучше век в тоске пребуду, Чем его мне позабыть. Ах! коль милого забуду, Кем же стану, кем же жить? Каждое души движенье — Жертва другу моему. Сердца каждое биенье Посвящаю я ему. Ты, кого не называю, А в душе всегда ношу! Ты, кем вижу, кем внимаю, Кем я мышлю, кем дышу! Не почувствуй ты досады, Как дойдет мой стон к тебе, Я за страсть не жду награды, Злой покорствуя судьбе. Если ж ты найдешь возможным, Силу чувств моих измерь: Словом ласковым — хоть ложным — Ад души моей умерь. <1796> вернуться О! моя нежная волынка! и т. д. (фр.). — Сост. вернуться Музыка Дубянского, Козловского (1795), Жилина (1814). вернуться Музыка Козловского (1795). В первой строке иногда «вчера». вернуться Музыка приписывается Себастьяну Жоржу или Кашину. Упоминает А. С. Пушкин («Домик в Коломне»). |
