— А вы приняли во внимание американские бомбежки Северного Вьетнама?

— Конечно! Именно поэтому в моем ответе говорится, что Соединенные Штаты выиграли войну в 1966 году. Все знают, что, если бомбить данную страну на протяжении длительного времени, эта страна должна сдаться.

— Но они не сдались!

— Это уже не моя вина, что эти люди не думают, как электронная машина.

— Я вовсе не критикую вас, а лишь пытаюсь выяснить, где вы допустили ошибку. Как вы объясните тот факт, что, несмотря на одержанные американцами победы, южновьетнамские силы смогли предпринять энергичное наступление на города?

Электронная машина вздрогнула:

— Это не моя ошибка! Я приняла во внимание отчеты о потерях за последние пять лет, подсчитала их и на основе полученных данных пришла к заключению, что каждый вьетнамец либо убит, либо дезертировал.

— А не возникла ли брешь на одной из ваших линий?

— Я лояльная американская вычислительная машина, и если допущу вероятность такой бреши, то этим только окажу помощь и услугу врагу.

— Хорошо. Поскольку вы проявили себя столь бестолковой, ответьте мне снова: когда, по вашему мнению, окончится война?

— Это зависит не от меня…

Министр юстиции США Джон Митчелл[7] утверждает, что его ведомство должно иметь право прощупывать настроения людей без судебного ордера. Он отстаивает право исполнительной власти правительства подслушивать телефонные разговоры отечественных раскольников тем же манером, как это делается с иностранными элементами.

— Не представляю, как сможем мы отделить друг от друга эти две категории, — заявил мистер Митчелл. — Но если даже это удастся, я скажу: опыт показал, что величайшую опасность представляет как раз отечественная разновидность.

Теперь любой в нашей стране согласится с точкой зрения мистера Митчелла. Стремясь разрешить эту проблему, я поговорил с видным экспертом по части конституционности подслушивания телефонных разговоров. Доктор Хирам Конгсвеллер, профессор философии подслушивания из Эдгар–Гуверовского колледжа «Закон и порядок», сказал: «Следует подслушивать разговоры любого, кто нападает на основные институты нашей страны».

— Мне представляется, что сюда придется включить людей, которые призывают к упразднению Верховного суда?

— Несомненно!

— И тех, кто обвиняет этот суд в том, что девять старичков не знают, чем они должны заниматься?

— Это как раз тот тип людей, который имел в виду министр юстиции.

— И позвонить женам сенаторов, чтобы припугнуть их на тот случай, если их мужья не станут голосовать за кандидатуру Кардсвелла в Верховный суд?

— Правильно!

— И сообщить редактору газеты в Арканзасе, что такого сенатора следует линчевать?

— Вы рисуете великолепную картину, изображающую подрывные элементы в стране, — сказал профессор Конгсвеллер.

— И за всем этим днем и ночыо следит человек в ФБР?

— Это только часть картины, — подтвердил он. — Подобные типы могут изнутри разрушить нашу страну!

— Предположите только, что особа такого типа вышла замуж за видного правительственного чиновника и наш министр юстиции лишен возможности выполнять свой долг, если не подслушивает ее телефонные разговоры? Это же подвергает риску безопасность государства. А что, если она, стремясь сохранить в тайне от мужа свои телефонные разговоры, ведет их из ванной комнаты?

— Наши домашние подрыватели основ вполне способны на такие штучки, — согласился Конгсвеллер. — Министр юстиции должен иметь право и на подслушивание телефонных разговоров из ванной.

— А что, если она захочет послать наших студентов в Россию?

— Мы должны знать, что у нее на уме. На карту поставлена безопасность нации.

— А если она ненавидит Вашингтон и все, что его поддерживает?

— Тут нет никаких сомнений — такая особа очень опасна. Как можем мы отвечать за спокойствие внутри страны, когда кто‑то проделывает описанные вами вещи? Кстати, могу ли узнать ее имя?

— Вы что, считаете меня глупым пижоном? — с возмущением воскликнул я. — Да и, кроме того, вы все равно не поверите, если я назову ее имя!

Никто из тех, кто следил за событиями последних недель, не может выразить ничего, кроме восхищения остротой ума министра юстиции США Джона Митчелла.

Проницательность Митчелла как «делателя королей» сказалась, если вернуться к прошлому, еще на съезде республиканской партии в Майами–Бич, где он содействовал выдвижению кандидатуры Ричарда Никсона в президенты США. В одной из курительных комнат, попыхивая трубкой, он обсуждал некоторые из проблем, с которыми столкнется Никсон, когда будет избран президентом.

— Одно из обстоятельств, которое мы не смеем проглядеть, — сказал мистер Митчелл, — это то, что люди захотят критиковать тебя, Дик, в самом начале твоего срока правления.

— Я еще даже не избран, а ты уже говоришь о критике в мой адрес, — запротестовал Никсон.

— Следует подготовиться к любой случайности, — заметил Митчелл. —Предположим, ты решишь расширить войну в Индокитае.

— Я же собираюсь покончить с войной во Вьетнаме и вернуть наших ребят домой.

— Мы знаем, что ты это обещал, Дик. Но на какой‑то стадии ты можешь полезть в Камбоджу или Лаос.

— Что за нелепость! Зачем мне понадобится это делать?

— Возможно, для того, чтобы раз и навсегда очистить убежища коммунистов.

— Но если я это сделаю, — сказал Никсон, — народ станет меня клеймить.

— Об этом именно и идет речь!

— Я вовсе не хочу, чтобы меня критиковали, особенно после той огромной работы, которую я проделал, чтобы добиться выдвижения своей кандидатуры.

— Этого не случится, Дик, мы просто сделаем для них невозможным мешать твоей работе.

— Как?

— Мы подберем тебе вице–президента, которого люди будут так бояться, что у них уж не будет охоты критиковать тебя.

— Мне эта мысль никогда не приходила в голову, — признался Никсон. — Кто же подходит для этой должности?

Министр юстиции вытащил листок бумаги.

— У нас есть несколько человек, пригодных для данной роли. Стром Термонд, губернатор Флориды Кирк, калифорнийский губернатор Рейган, Макинтайр из Христианского антикоммунистического похода, Эдгар Гувер и еще тот парень из штата Мэриленд… как его зовут?

— Так как же его имя?

— Оно у меня где‑то записано… Вот — Спиро Агню![8]

— Ерунда! Кто слышал об этом Спиро Агню?

— Это не имеет никакого значения. С помощью телевидения мы за один вечер сумеем ввести его в каждую американскую семью. Вопрос лишь в том, сможет ли он нагнать достаточно страха на любого избирателя, чтобы уберечь тебя от всяческих нападок.

— А как мы узнаем об этом? — спросил Никсон.

— Мы этого пока не знаем, — ответил мистер Митчелл, — но мы поговорили с парнем, и он выглядит вполне подходящим. Если пошлем его на разные банкеты для сбора благотворительных средств, создадим ему достаточную популярность и позволим говорить все, что ему захочется, никто в нашей стране не станет критиковать тебя…

Любой знает, что Никсон воспользовался этой идеей…

Кто не знает, что существуют два Никсона — старый и новый? В последнее время только новый Никсон появляется на экранах телевизоров и на пресс–конференциях, а старый пребывает в тени. Он только разик разрешил себе публично выступить в Пентагоне, где назвал студентов лодырями и бездельниками. Нового Никсона это так взбесило, что он приказал старому держаться вне поля зрения. Но это вовсе не означает, что оба Никсона перестали быть ближайшими друзьями. К примеру, когда новый Никсон вернулся из своей недавней поездки в Европу, первый, с кем он столкнулся, был старый Никсон.

— Ну, как тут шли дела во время моего отсутствия? — спросил новый Никсон.