А. Б.

Глубокоуважаемый Арти! Я холостяк, и мне нравится веселое времяпрепровождение. На днях я стоял со своей машиной в длиннющей очереди за бензином, и вдруг интересная цыпка с выражением страдания на лице медленно подкатила к очереди. Она подмигнула мне, и я позволил ей влезть в очередь передо мной. Мы разговорились, и она дала мне понять, что, наполнив свои баки, мы отправимся вместе и хорошо проведем время. Но, получив свои 10 галлонов горючего счастья, она тотчас быстро уехала, оставив меня с носом у помпы. Что вы думаете о такой разновидности девушек?

Обиженный Вилли.

Дорогой Вилли! Я получил сотни писем от мужчин, испытавших подобное приключение. Таких девушек много, и у них есть даже прозвище «Бензоприставалы». Надеюсь, что этот случай послужит Вам уроком. В следующий раз, прежде чем впускать девушку перед собой в очередь, попросите ее водительские права. Если она их не даст, знайте, что она собирается Вас одурачить.

А. Б.

Раскрывая теперь газеты, вы каждый раз натыкаетесь на разные новомодные предложения, которые спасут нас от нефтяного кризиса. Вы узнаете о болотном газе метане, который можно добывать из мусора. На следующий день вам сообщают об океанских волнах, которые можно укротить, а затем, конечно, об энергетических ресурсах ветряных мельниц.

Не могу относиться к этому серьезно, а вот Карбэнкл, тот может. Месяц назад он сказал мне:

— Ты слышал о новом синтетическом горючем, которое даст нам миллион баррелей ежедневно?

— Нет, —ответил я. — Что это такое?

— Лосьон для кожи после бритья. Один профессор Массачусетского технологического института обнаружил, что этот лосьон содержит алкоголь. Он разработал методику изъятия ароматических веществ и с помощью крекинг–процесса добился горючего для автомашины.

— Великолепно! — воскликнул я. — Когда же начнут выпускать это горючее?

— Видишь ли, пока цена его слишком высока. Пол–литра лосьона стоит двадцать пять долларов. Но если страны ОПЕК опять поднимут цены на нефть, эта штука скоро сможет конкурировать с ними.

Несколько дней спустя он снова вернулся к данной теме:

— Все в порядке — с арабами покончено. Один геолог в Колорадо изобрел метод выжимания нефти из дорожного асфальта. Он получил литр сырой нефти из мили асфальтового шоссе и подсчитал, что, использовав все асфальтовые дороги Америки, мы добьемся самообеспечения нефтью к 1989 году и сможем послать Иран к черту.

— Я знал, что что‑то получится. Впрочем, подожди минутку! Если выкопают весь дорожный асфальт в Соединенных Штатах, то нельзя будет ездить на автомобилях.

— Точно! Он сейчас выпрашивает субсидию в департаменте энергетики.

— Чтобы продолжать исследование?

— Нет! Для залога, чтоб его отпустили на поруки. Его арестовали за то, что он выкопал участок на автостраде.

Целую неделю Карбэнкла не было слышно. Затем он, возбужденный, позвонил мне по телефону:

— В Нью–Джерси объявился человек, который завершил систему получения угля из золота. Из тонны золота получается тонна великолепного угля.

— А как это делается?

— Как только ты раздобудешь золото, клади его в вагранку с дутьем при температуре 1500 градусов. Образуется газ, который ты откачаешь сифоном. Остаток на дне вагранки затвердеет и будет похож на уголь. Ты соскребешь его и придашь форму гранул. Тонны хватит на всю зиму. Вся прелесть в том, что уголь, сделанный из золота, не загрязняет воздуха.

— Это звучит как решение проблемы, — сказал я.

Спустя несколько дней снова раздался телефонный звонок.

— Ты смотришь телевизионные передачи? — спросил Карбэнкл.

— Нет!

— В передаче «Сегодня» показывали парня, который запустил свою машину на остром перечном соусе. Он рассказал, что смешивает три галлона перечной приправы с одним галлоном неэтилированного бензина и ему хватает бака горючего на целый месяц. Парень говорил, что все нефтяные компании давно уже знают об этом, но скрывают, чтобы сохранить свои огромные прибыли.

Вчера Карбэнкл позвонил опять:

— С энергетическим кризисом — все! Четырнадцатилетний бойскаут ц Посадене потер две палочки одну о другую и раздобыл огонь. Национальная академия наук успешно повторила этот эксперимент. В нашей стране достаточно палок, чтобы осветить каждый дом в Соединенных Штатах Америки до 2000 года.

— Ну, а потом что будем жечь?

— Мебель! — ответил Карбэнкл, — Это гораздо дешевле, чем нефтяное отопление!

Переехав в новый дом, я обнаружил факт, который должен потрясти любого в Соединенных Штатах. А обнаружил я, что американцы — нация посредников, комиссионеров и субподрядчиков и что во всей стране есть только один человек, который действительно что‑то производит.

Его зовут Гарольд.

Обнаружилось это совсем случайно. Я позвонил в фирму, которая взялась сделать мне книжные полки и, потребовав к телефону ее руководителя, пытался выяснить, почему не выполнен мой заказ. Он запинался, мямлил, но в конце концов признался, что его фирма в настоящее время не делает книжные полки, — она по субдоговору передала эту работу другой компании. Позвонил в эту компанию, и там мне сообщили, что работа по субконтракту передана предприятию в Висконсине, которое специализировалось по производству книжных полок. Пришлось звонить в Висконсин, и выяснилось, что и эта фирма не делает книжные полки, а лишь доставляет древесину.

— Вот те раз, а кто же делает книжные полки?

— Их делает Гарольд! — ответил управляющий.

Попросил у него адрес этого Гарольда и, движимый не только любопытством, отправился его повидать.

Гарольд жил на ферме около Делавера. Нашел его в огромном сарае среди токарных и металлорежущих станков, лесоматериалов, пил, сверл, электрооборудования, прессов и обивочного материала. Во всех углах сарая были свалены большими кучами всякие приспособления, мебель для обивки, лампы для починки, шифоньеры и письменные столы для ремонта.

Когда я вошел в сарай, Гарольд кричал по телефону: «Но у меня ведь всего две руки!»

Он повесил трубку и сказал:

— Каждый хочет получить поскорее… Это звонила женщина из Орегона. Она уже шесть лет дожидается из обивки два стула.

— Скажи мне, Гарольд, — обратился к нему я. — Неужели это правда, что ты единственный в Соединенных Штатах, кто может что‑то производить?

— Эго как раз то, что они мне говорят, — ответил он, закладывая в рот жевательный табак. — Был в Денвере парень, который тоже работал, но решил уйти в торговлю. Так что я теперь остался в одиночестве.

— Но как можешь ты делать все сам?

— Нелегко, конечно, но имеются 14 миллионов 587 тысяч 908 субподрядчиков, зависящих от меня, и если я не буду работать, все они останутся без дела.

— Но непременно должен быть еще кто‑то, кто обладает твоим мастерством и может делать твою работу.

— Ты это тонко подметил, но не могу найти никого себе в помощь. Сын сперва помогал, но выяснил, что гораздо лучше оплачивается приемка заказов. Так я и остался совсем один…

— Да, видимо, это факт, что ты единственный, кто что‑то производит в Соединенных Штатах. Долго ли мне придется ждать свои книжные полки?

— Полагаю, долго. Работы по горло, и я делаю все, что могу. Знаешь, ведь я до сих пор не сделал книжные полки для члена Верховного суда Оливера Венделла Холмса.

— Но ведь он давно скончался![33]

— Никто мне об этом не сообщил, а у меня больше нет возможности читать газеты, — оправдывался Гарольд. — Ну что ж, я смогу продвинуть твой заказ.

— Когда же я смогу получить свои полки?

— Не очень скоро. Ты меня извини, пожалуйста, но я теперь работаю над лампой для президента Гардинга. Это очень важный заказ.

— Гарольд, президент Гардинг тоже давно умер![34]