Встреча с психиатром. Прямо скажите психиатру, что горите желанием поскорее натянуть военную форму и всей душой надеетесь, что по окончании курса первичной военной подготовки вас сразу же отправят во Вьетнам. Если он спросит, почему хотите туда поехать, скажите, что, по вашему глубокому убеждению, ваш патриотический долг — защищать наш флаг и нашу страну. Вы хотите защищать свой дом, свою мать и миллионы еще не родившихся американских детей от призрака безбожного коммунизма.

Он, несомненно, причислит вас к категории «4–Д» на том основании, что каждый, столь горячо рвущийся в армию, — псих.

.У вас есть право на апелляцию. Напишите генералу Херши из управления набора в Вашингтоне, округ Колумбия, и изложите ему факты. Сообщите ему, что ваша призывная комиссия плетет сети заговора, чтобы помешать вам вступить в армию. Намекните, что психиатр, который вас обследовал, подставил вам подножку, потому что вы хотите принять участие в битве за свою страну.

Упорно добивайтесь, чтобы генерал Херши сам подписал ваши документы, что позволит вам немедленно поступить на действительную службу.

Он передаст ваше письмо ФБР, чтобы выяснить, не сыграл ли коммунизм какой‑нибудь роли в истории вашего психического заболевания.

Когда ФБР придет навестить вас дома. Вы имеете полное право отвечать на любой вопрос, который вам задаст ФБР. Они, возможно, будут настаивать, чтобы вы воспользовались 5–й поправкой к конституции и не отвечали на провокационные вопросы, чтобы вас можно было отнести к категории неблагонадежных лиц. Но настаивайте на своих конституционных правах и отвечайте на все вопросы. Если они спросят, почему вы хотите стать новобранцем, скажите, что вам до смерти надоело читать о парнях, сжигающих свои военноучетные карточки и выдающих себя за гомосексуалистов только для того, чтобы избежать призыва в армию.

Встретьте агентов со всем уважением и, обращаясь к ним, говорите «сэр». Скажите, что вы всегда восхищались ФБР, и спросите, не могли ли бы они достать для вас фотографию Эдгара Гувера с его автографом. Чем больше честности и прямоты будете выказывать вы, тем большей подозрительностью будут проникаться они. Когда они обнаружат, что вы никогда не вступали ни в какую левую организацию, они уже будут знать, что дело нечисто, и установят за вами самую пристальную слежку.

Вы всегда можете участвовать в пикетировании. Когда дело пойдет совсем плохо, у вас останется возможность пикетировать Пентагон, требуя, чтобы министр обороны Макнамара отменил решение вашей местной призывной комиссии и зачислил вас на действительную службу. Если потребуется, то ложитесь на пути эшелона с новобранцами, едущими в лагерь, и требуйте, чтобы их командир взял вас в поезд.

Вас, вероятно, посадят под замок, но, во всяком случае, вы покажете, чего добиваетесь.

Когда все другие средства не помогут. Объявите газетам, что у вас нет ни малейшего намерения стать новобранцем и что вы вообще против войны во Вьетнаме. Призывная комиссия немедленно наложит на вас лапу, а армия за одну ночь превратит вас в солдата.

Заголовок в газете гласил: «Закон Соединенных Штатов запрещает взятки и порицает за миллионы, потерянные в торговле с Азией». Для любого это не должно было стать большим сюрпризом. Между тем специализировавшийся на проблемах бизнеса профессор Гарвардского университета говорил мне, что вознаграждения при крупных сделках неизбежны в торговле почти всех стран.

Посол одного из государств недавно сообщил мне за завтраком:

— Просто беда с вашим законом, который называет взяткой, когда кому‑нибудь производится выплата в ходе получения контракта. В нашей стране это считается лишь дружественным подарком, скрепляющим узы между данным концерном и нашими руководителями.

— А у нас следственные органы всегда рассматривают такую сделку как весьма сомнительную, — сказал я.

— Этот подарок делается вовсе не президенту нашей страны, который считается самым честным человеком. Он поступает к его жене для ее благотворительного фонда.

— Что это за фонд?

— Он помогает школам, больницам и приютам для сирот.

— Кто его создал? — пожелал я узнать.

— Зять президента. Он — крупнейший подрядчик в нашей стране.

— В этом нет ничего дурного, — сказал я.

— Всего–навсего филантропический фонд. Остаток денег вкладывается в разные предприятия, в рыбные промыслы и отели. Доходы от них распределяются между женами членов кабинета министров и высокопоставленными военными, которые тоже имеют собственные благотворительные фонды.

— В таком случае, как вижу, взятки — я имею в виду подарки, которые американские концерны преподносят вашим чиновникам, —это только часть вашего способа раздобыть деньги, чтобы обеспечить бедноту в вашей стране?

— Это как раз то, что мы стараемся объяснить вашему департаменту торговли, но, к сожалению, безуспешно. Позвольте привести наглядный пример. Предположим, наша страна желает заказать тысячу бульдозеров по цене пятьдесят тысяч каждый. Мы можем остановить свой выбор на покупке этих бульдозеров во Франции, Англии, Италии или Америке. Вы же знаете, что нет никакой разницы в бульдозерах. Если вы видели один, значит, видели все. Франция предлагает продать нам и отказывает пять тысяч с каждого бульдозера детским воспитательным учреждениям нашего президента. Англия при продаже может преподнести семь тысяч с бульдозера в качестве подарка сестре президента, которая живет в Швейцарии. Итальянцы говорят, что они выделят десять тысяч с каждого бульдозера на строительство летнего дворца для нашего президента в княжестве Лихтенштейн. А американцы станут говорить нам, что они не хотят дать нам ничего, кроме бульдозеров… Можно ли с ними вести дела?

— Глупейший способ торговли, — сказал я.

— Конечно, мы охотно предпочли бы американские бульдозеры, но, купив их на таких условиях, наш президент стал бы посмешищем в Азии, а его супругу поднял бы на смех любой в нашей стране потому, что ее благотворительный фонд не имел бы средств.

— Так где же выход?

— Ваш конгресс должен исправить смехотворный закон, освободить американские концерны от законодательства, исключающего подарки наличными для благотворительных целей иностранным кабинетам министров, высокопоставленным военным, кровным родственникам глав государств, определенным деятелям правящих политических партий и «первым леди», чьи мужья стоят теперь у власти. Мы говорим в нашей стране: «Нрум эферм ладаирахалм».

— Как это переводится?

— Никогда не веди дела с человеком, который сказал: «Я уже официально расплатился!»

Недавно некий ученый запрограммировал всю необходимую военную информацию относительно Соединенных Штатов и Северного Вьетнама и, заложив ее в электронную вычислительную машину, задал вопрос: «Когда война будет выиграна и кем?»

Машина ответила: «Соединенные Штаты выиграли войну два года назад!»

Я решил посмотреть эту машину и выяснить, что с ней приключилось. Она выглядела очень раздраженной. Когда я задал ей вопрос, она ответила: «Совершенства не бывает!»

— Я не пытаюсь критиковать вас, но ведь так получается: результаты расходятся с фактами.

— Тут много непредвиденных факторов, за которые не могу отвечать. Мною сделано все — подсчитаны относительные военные силы Соединенных Штатов, Северного Вьетнама, враждебных отрядов, учтены моральные факторы, основанные на сообщениях ЦРУ, информация, полученная от перебежчиков, результаты умиротворения, не забыт оптимизм генерала Уэстморленда[6] и огромное уважение, которое народ Южного Вьетнама питает к своему правительству. Если вы соберете все эти факты, то придете к такому же ответу.

— Но вы не включили никакой информации из Ханоя!

— А зачем мне это нужно? Государственный департамент сообщил, что не следует верить ничему из того, что говорит Ханой.