В компании с ними находился учитель-математик. Он сидел в стороне и читал газету. «К сожалению, дорогой врач, — сказал он медленно и веско, — к сожалению, родители довольствуются тем, что пьют кофе с сахаром…»
…В кафе Космас не увидел никого из знакомых. Официант сказал ему, что вчера приехали несколько человек из Пелопоннеса, они остановились в гостинице «Кипр» и, наверно, до вечера заглянут в кафе. Космас решил подождать их. Он нашел стул неподалеку от дверей.
Отсюда он видел университет. Невысокое здание с мраморной лестницей и стройными колоннами. Он представлял его себе совсем другим. По этим ступеням, ныне таким грязным, он поднимался когда-то в своих мечтах. Теперь Космас сидел у окна, не ощущая в себе ни волнения, ни трепета былой мечты. Он сидел и ждал, не появится ли какой-нибудь сердобольный земляк, который поможет ему уехать. На древнее здание Космас смотрел равнодушно. За мутным, запотевшим стеклом оно виделось ему тусклым, придавленным к земле, словно человек, угнетенный несчастьем и заботами.
* * *
Внезапно ему показалось, будто здание покачнулось. Площадь у его подножия с маленькими деревцами и газонами ожила. По мраморной лестнице бежали люди. Навстречу им из центрального вестибюля университета группами выходили из-за мраморных колонн студенты. За несколько минут площадь наполнилась народом.
В кафе поднялся переполох. Посетители вскочили со своих мест и бросились к выходу. Один из них крикнул:
— Они возлагают венок!
Будто чья-то рука подняла и выбросила Космаса на улицу. Он пересек тротуар и бросился к площади.
* * *
Люди столпились перед статуей Ригаса Фереоса{[27]}. Какой-то человек, поднявшись на цоколь памятника, произносил речь. Издалека было видно, как он возбужденно жестикулирует, как развеваются на ветру его волосы, но не слышно было ни слова. В толпе выкрикивали лозунги, раздавались аплодисменты.
— Да здравствует нация!
— Свободу!
Группа студентов направилась к памятнику патриарху{[28]}. Многие держали в руках венки. Какая-то девушка забралась на плечи юноши, поднесла ко рту бумажный рупор и крикнула:
— Да здравствует двадцать пятое марта!{[29]}
Вдруг наступила тишина, люди упали на колени. У памятника патриарху начали петь гимн. Космас тоже встал на колени, его голос присоединился к хору:
* * *
Со стороны улицы донеслись крики:
— Идут!..
Все, кто был с краю, встали. Но на лестнице и вокруг памятника продолжали петь. Крики: «Идут!» — смешались с другими: «Не уходите!», «Да здравствует двадцать пятое марта!», «Да здравствует Национально-освободительный фронт!»{[31]}
Из здания немецкой комендатуры раздались редкие выстрелы. Многие побежали. Послышались призывы:
— Не впадайте в панику!
— Патриоты, ни с места!
Со стороны академии приближались итальянцы. Толпа стала отступать. Космас тоже начал спускаться по лестнице, но дорогу им преградили девушки:
— Куда же вы?
Снова опустились на колени и запели. Космас очутился на газоне. Под коленями он ощутил мокрую землю.
На лестнице показались итальянцы — в касках, в сапогах, с автоматами в руках. Они шли прямо на коленопреклоненных, прокладывая себе путь прикладами.
У памятника Ригасу собралась кучка студентов. Они издевались над итальянцами:
— Vinceremo! Vinceremo!{[32]}
— Ура!
— Браво, колонело!
И потом перешли на песню:
С улыбкой на губах
Идут вперед солдаты…
* * *
Итальянцы окружили площадь. Со стороны Университетской показалась полиция, с улицы Кораиса наступали немцы. С грохотом подъезжали военные грузовики. Начали стрелять. Рядом с Космасом упал, обхватив руками голову, какой-то мужчина.
У памятника все еще кричали:
— Ура!
— Браво, колонело!
Девушка в изорванной одежде кричала прямо в лицо итальянцам. Солдат ударил ее. Она со стоном упала. Какой-то карабинер схватил Космаса за волосы и принялся изо всех сил дубасить его кулаком, потом бросил на землю, несколько раз пнул ногой и поспешил дальше. Космас вскочил и смешался с толпой, спускавшейся на улицу по маленькой лестничке за памятником Ригасу. С Университетской, размахивая нагайками, бежали полицейские.
— Разойдитесь!..
Во дворе студентки, забравшись на решетку, кричали:
— Долой предателей!
У ног Космаса упал венок. Кто-то, убегая, уронил его. Космас посторонился, чтобы не наступить на венок, и побежал дальше.
— Венок! — крикнули спереди. — Венок!
Космас быстро вернулся, поднял венок и снова побежал.
— Коллега! — крикнул ему кто-то. — На улицу Академии! Мы пойдем к площади Гетеристов!
Кричал высокий парень с усиками. Космас хотел сказать, что он здесь случайно, что венок тоже случайно оказался на его пути и что он понятия не имеет, где эта площадь Гетеристов. Но высокий не стал его слушать.
— Сюда, коллеги!
Потом крикнул полицейским:
— Янычары проклятые!
Он размахивал ручищами и разбрасывал продолговатые прокламации. Космас поймал одну из них. Девушки за оградой кричали полицейским:
— Руки прочь от народа!
Прокламация была отпечатана на красной бумаге: «Греки, все, кому дорога свобода родины! День 25 марта, день годовщины революции ваших отцов, призывает вас к борьбе. Независимо от своих убеждений, вступайте в ряды ЭАМ. Боритесь за хлеб, который у вас отняли, за свободу, которой вас лишили. Будьте достойными Колокотрониса и Папафлесаса{[33]}, и тогда победа увенчает вашу святую борьбу».
* * *
На улице Академии скопились большие силы полиции и итальянцев. Солдаты выпрыгивали из автомобилей и бежали наперерез пробивавшимся к площади Гетеристов.
— Скорее! Скорее! — кричали сзади.
— Эти подлецы перекроют нам дорогу!
Бежавшие впереди успели прорваться. Космас и еще несколько человек очутились в окружении. Сзади их нагоняли полицейские. Впереди итальянцы перекрыли дорогу. Круг замкнулся.
— Сюда! — крикнул кто-то и полез на забор библиотеки.
Их настигали. В ту минуту, когда Космас уже готов был перемахнуть через решетку, железная рука вцепилась ему в волосы.
— Постой-ка, герой!
Это был полицейский. Следом за ним бежал итальянский солдат в каске. Увидев, что полицейский уже схватил Космаса, солдат повернулся и кинулся за другими.
— Руки прочь! Ты что, не видишь? — сказал Космас полицейскому, кивнув на венок.
— Бросай, говорят тебе! Ишь ты, «руки прочь». Я вот покажу тебе!..
— Выдашь меня итальянцам? Разве ты не грек?
— Смотри ты, черт возьми, сосунки — и туда же! Решили, что только они патриоты!
Полицейский отпустил волосы Космаса и потянулся за венком. Космас выпустил венок и, почувствовав себя свободным, спрыгнул в сад и бросился бежать.
— Стой, говорю! Стой, чтоб тебя!..
Космас присоединился к демонстрантам, которые бежали с другой улицы к воротам на улицу Исократа, Но итальянцы и полицейские уже оцепили сад.
— Ни с места! — угрожали они пистолетами.
Студенты ругались:
— Прихвостни Муссолини!
— Фашисты!
В сад ворвался новый отряд, вооруженный пистолетами и нагайками. Двое навалились на Космаса и заломили ему руки за спину.