К Космасу подсел корреспондент «Свободной Греции».
— Читал? — спросил Космас, указывая на статью.
— Читал. Здорово написано.
Рядом кто-то кашлянул.
— Здорово пишем, однако и действовать тоже нужно здорово! — вмешался в разговор бородатый офицер в нахлобученной черной шапке. — А мы позволяем свозить в Афины цольясов. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, зачем им понадобилась эта сволочь. Дадут пулеметы и бросят против нас. Вчера отправили один корабль, сегодня другой…
Поздно вечером вместе с двумя местными журналистами «Свободной Ахайи» они зашли в таверну. Здесь жарили свежую рыбу и угощали дешевой и густой мавродафни. Они заняли столик в углу и попросили хозяина освободить их от общества веселых девушек заведения. Девушки переключились на моряков, но и моряки прогнали их. Впрочем, вскоре появились пятеро англичан, они составили девушкам компанию.
Журналисты ели рыбу и обсуждали афинские события. Космас и корреспондент «Свободной Греции» на заре собирались в путь, им давали крепкий автомобиль, и к вечеру они надеялись добраться до Афин. Парень из Центрального совета должен был продолжить поездку по деревням.
Англичане за своим столиком пили и кричали все громче. Разговаривать стало невозможно.
— Что они говорят? — спросили журналисты у Космаса.
— Боюсь, что не обойдется без драки. На чем свет стоит ругают моряков.
— За что ругают?
Космас прислушался и разозлился. Англичане кричали, что греческий флот хуже, чем пехота, но и пехота тоже ни к черту не годится. Пусть эти горе-моряки повесят на шею камни и бросятся в море, на съедение рыбкам, а то ишь расселись и сами жрут рыбок…
— Моряки, наверно, не понимают. А то бы не стерпели…
— Слов не понимают, так жесты сами за себя говорят… Наверно, не хотят связываться…
Моряки спокойно ели рыбу, и ни один из них даже не взглянул на англичан, когда на их столик шлепнулась пустая коробка из-под английских сигарет. Они оставили ужин недоеденным, рассчитались с хозяином и ушли под торжествующее улюлюканье англичан.
— Это безобразие! — возмутился Космас. — Тебя гонят из твоего же дома, ты уходишь, да еще делаешь вид, будто ничего не случилось.
— И правильно сделали, что ушли. Не драку же затевать…
В таверну вошли трое партизан, один из англичан встал и показал им рукой на дверь:
— Парти!
— Что он говорит? — Партизаны остановились и смотрели на него с удивлением.
— Парти! Парти! — закричали все англичане вместе и замахали руками.
Хозяин подошел к партизанам и попросил их уйти.
— Уходите, ребята, прошу вас, они хотят, чтобы вы ушли…
— Почему это нам уходить? — заупрямился один из партизан.
— Ладно, пойдем, — уговаривали его остальные. — Найдем другую таверну…
— Никуда я не пойду! — Партизан сел за столик. — Садитесь, чего стоите? Дай нам, хозяин, чего там у тебя есть!
Партизаны сели, пятеро англичан вскочили с мест. Хозяин выбежал из-за стойки, бросился разнимать… Послышался звон разбитой посуды.
Когда на место происшествия прибыл патруль народной милиции и растащил дерущихся, оказалось, что англичане понесли ущерб, не меньший, чем разбитые стаканы, и что один из партизан — известный в Патрах боксер среднего веса.
Кровь была замыта водой и обильной мавродафни, разбитую посуду заменили целой, и англичане настойчиво звали партизан за свой столик — они хотели угостить их вином.
— Ладно, — согласились партизаны, — но и мы вас угостим…
— Я думаю, нам тоже не мешает заказать еще парочку бутылок, — предложил своим товарищам корреспондент «Свободной Греции».
— Конечно! — в один голос поддержали его парни из «Свободной Ахайи», — Выпьем за здоровье боксера!
* * *
В Афины вернулись к вечеру. В тот момент, когда они выходили из машины, с улицы Стадиу донеслось два выстрела.
Они перебежали улицу Эола и возле одного подъезда увидели толпу народа. У входа с автоматом наготове стоял английский солдат. Здесь, в английском агентстве, спрятался майор цольясов. Это он стрелял в двух парней, которые узнали его и пытались задержать. Еще вчера майор сидел в тюрьме «Аверов», а сегодня уже разгуливал на свободе… Толпа требовала выдачи предателя.
Англичане вытащили на балкон пулемет. На улице Стадиу показались два военных грузовика. Молчаливые, угрюмые солдаты с ружьями наперевес выскочили из кузова и двинулись на толпу…
* * *
За окном льет дождь. Янна еще не вернулась. Спирос вертится с боку на бок и зажигает одну сигарету за другой.
— Надо было с самого начала понять, что конфликта можно избежать, если считать его вероятным и готовиться. Мы этого не сделали. Мы заняли другую позицию, мы надеялись предупредить зло уступками и осторожностью, мы избегали осложнений… И вот результат: со дня на день произойдет то, чего мы избегали, и даже худшее, потому что мы абсолютно не подготовлены. Теперь мы говорим и пишем об этом во всех наших газетах, но верим ли мы в это до конца даже теперь? Боюсь, что нет. Скорее всего мы по-прежнему надеемся, что после этих тревожных дней конфликт рассосется и будет изыскано взаимовыгодное решение. Ты знаешь, — голос Спироса прозвучал и весело и вместе с тем грустно, — сегодня один наивный товарищ убеждал меня, что англичане в последнюю минуту пойдут на уступки и согласятся на формирование правительства во главе с нашим представителем…
— Ты думаешь, это исключено?
— Думаю, да…
Янна пришла на рассвете. Она была и в плаще и с зонтиком и все же промокла до нитки. У ног ее мгновенно образовалась лужица. Лицо было горячее и раскрасневшееся.
— Скорее переоденься!
В соседней комнате тетушка Ольга приготовила смену сухого белья. Янна оставила дверь приоткрытой и рассказывала. В переулке возле академии они чуть-чуть не разбились вдребезги. Одна пуля попала в переднее стекло и задела шофера, вторая пуля угодила в мотор. Машина покатилась вниз, прямо на грузовик. Метрах в двух от грузовика раненый шофер сумел повернуть и врезался в железные ворота.
— Кто стрелял?
— Да там был настоящий бой. Патруль ЭЛАС задержал грузовик и проткнул ему шины. Грузовик вез цольясов и оружие на Омонию. Наши перехватили.
— Оружие-то они по крайней мере взяли или снова побежали с протестом в полицию? — спросил Спирос.
Янна вошла к ним в комнату. На ней был широкий халат тетушки Ольги, но даже он не мог скрыть полноты. Судя по приметам женщин, родится мальчик…
— Не знаю, чем там кончилось, — сказала Янна. — Мы бросили машину и отправились пешком. Я очень устала, пойду спать…
Едва за Янной закрылась дверь, Спирос вскочил и начал одеваться. За ним встал и Космас.
— Они готовятся, — говорил Спирос, — а мы что делаем?
— Ну, не спят же наши, в конце концов!
Спирос оглянулся и с удивлением посмотрел на Космаса.
— Ты серьезно? Кто же, по твоему мнению, наши, если не мы с тобой?
V
Однажды после обеда в редакцию «Свободы» заглянул Вардис. Его полк и вся дивизия все еще стояли в Астипалее. У майора был трехдневный отпуск, он приехал навестить семью.
— Я еще позавчера заходил, да не застал. Сегодня уезжаю обратно в Астипалею, спешу на поезд. Даже поговорить не успеем…
— Пойдем, провожу!
По дороге Вардис рассказывал о дивизионных новостях. Впрочем, новостей почти не было. За минувшие два месяца в Астипалее ничего не переменилось.
— И потом, наши новости роли не играют. Вот у вас тут дело серьезное… Можешь ты мне объяснить что-нибудь вразумительно? Мда… По правде говоря, я сомневаюсь в этом мирном исходе. Дай бог, конечно, зачем людям проливать кровь… Но одно мне ясно: весь этот шум о гражданской войне — чепуха, пена. Если будет война, то не с Зервасом — его мы прогоним в два счета — и не с этими подонками, которые остались нам от нацистов. Война будет с англичанами, если, разумеется, будет…
— А ты как считаешь — будет?
