Будущие беглецы размещены в разных бараках, поэтому побег нельзя осуществить ночью. После тщательного обсуждения решено бежать сразу после ужина, пока еще не все ночные посты заняты часовыми. В течение долгого времени велось наблюдение за тем часовым, который ходит на отрезке, где выкопан туннель. Его повадки изучены; обычно он медленно идет вдоль западной стороны лагеря, где находится барак «Е», поворачивает за угол и идет вдоль южной стороны. Еще не было случая, чтобы он обернулся.
Товарищи на воле предупреждены. Грузовик с дровами остановится на шоссе как можно ближе к лагерю, шофер будет возиться с генератором, как будто он забарахлил. Между дровами пустое пространство, там смогут укрыться беглецы. Уходить будут двумя группами по пять человек.
Побег осуществляется дождливым днем 11 нюня. Часовой ведет себя, как обычно. Когда он завернул за юго-западный угол лагеря, Эрик дает световой сигнал пятерке, спустившейся в туннель. Первый вылезает наверх, мат откидывается и закрывает отверстие, человек ползет за опушкой. Очередной сигнал, вылезает второй. Когда вылезли все пять, часовой вдруг останавливается и оборачивается. Этого никогда ранее не случалось. У выхода из туннеля стоит кошка и громко мяукает, она-то и привлекла внимание сторожа. Он обнаруживает и человека, ползущего в кустарнике, и кричит: «Стой!», свистит и стреляет, в лагере поднимается тревога.
Звонит большой колокол. Тюремная охрана, полицейские и собаки рассыпаются во всех направлениях. Один из беглецов добрался до грузовика. Это молодой парень по имени Иб. Он прячется в дровах, и грузовик быстро исчезает в направлении к Хельсингёру. Остальные четверо слышат, как он удаляется.
Беглецов ловят и приводят обратно в лагерь. Они промокли насквозь. Инспектор Хеннингсен учиняет допрос:
— Как вам удалось выйти?
— Перепрыгнули через изгородь, — говорит один из заключенных.
Бараки запираются. Дозоры усиливаются. Эрик Хест, Мадс Рам и Мартин Ольсен смотрят из окна, как полицейские с собаками осматривают всю изгородь; они проходят у самого отверстия туннеля, не обнаружив его. Позже заключенные видят, как запасной выход из лагеря запирается на новый тяжелый замок и толстую цепь.
Слышится звук отъезжающего автомобиля. Это четверых заключенных везут в копенгагенское Полицейское управление.
Но потайной ход не найден. Им можно еще воспользоваться. В бараке «Е» обсуждают возможность нового побега. Мадс Рам говорит:
— В первую очередь должен уйти отсюда Эрик. Рано или поздно обнаружат, что туннель ведет к его камере, и он станет жертвой репрессий.
Решено, что он бежит один. Слишком рискованно бежать группой. Персонал лагеря на страже, и малейшая неосторожность погубит Эрика Хеста.
В сумерках он собирает свои пожитки, отодвигает тумбочку и открывает люк. Ему тяжело расстаться со своим туннелем. Он трудился над ним почти два месяца.
— Прощайте, товарищи.
— Прощай. Передавай привет нашим!
Мадс Рам и Мартин закрывают люк и ставят шкаф на место. Затем идут спать. Мартин лежит и прислушивается. Все спокойно. Слышны шаги часовых по гравию.
Эрик Хест знает местность. Знает тропинки. Он делает все основательно, взвешивает все возможности, все принимает во внимание. Дойдя до озера Гурре, он некоторое время идет по воде, чтобы сбить со следа полицейских ищеек.
Ночь слишком светла. Дождь перестал. Он переползает через канаву и идет по лугу в Тикёб. Пахнет свежескошенной травой. Его кусают комары, он втихомолку ругается. В Тикёбе он идет проселочной дорогой, не встречая ни единой души.
Через зеленую калитку он входит в один из домов и тихонько стучит в окно. Стучит несколько раз, наконец за темными шторами зажигается свет. Окно приоткрывается.
— Кто здесь?
— Эрик. Одолжи мне свой велосипед.
Его просят войти. Не голоден ли он? Что случилось? Как он выбрался? Времени на объяснения нет. Ему нужен только велосипед.
— И не забудь вымыть окно!
— Зачем?
— Чтобы уничтожить отпечатки пальцев. На случай, если меня будут искать здесь. — Эрик Хест все продумал. И он уезжает на велосипеде во Фреденсборг.
Утром в бараке-столовой тщательно пересчитывают заключенных. Высокий сержант нервно бегает взад и вперед, перешептывается с другими, пересчитывает снова и снова, сверяет фамилии по списку.
После завтрака заключенных задерживают в столовой. И наконец выясняют, что не хватает Эрика Хеста. Снова объявляется тревога.
Вооруженные полицейские вторгаются в лагерь с пулеметами и собаками. Здесь и береговая полиция и ученики из полицейской школы в Хельсингёре, призванные на подмогу. Они мечутся как сумасшедшие. Заключенных запирают в столовой. В окна они видят, как рыщут и мечутся полицейские. Некоторые пытаются перелезть через изгородь, чтобы установить, возможно ли это, и рвут одежду. Даже к обеду подземный ход еще не обнаружен.
Одному из полицейских приходит в голову осмотреть камеры, в последнюю очередь исследуется камера Эрика. Тумбочку отодвигают и обнаруживают люк.
Инспектор Хеннингсен держит непрерывную связь с Министерством юстиции. К вечеру большие полицейские машины появляются перед лагерем, и между двумя рядами тесно стоящих полицейских с винтовками наизготовку и рычащими собаками заложников ведут к машинам. Лагерь Хорсерёд эвакуируется.
В тюрьме Вестре заключенных размещают в камерах по двое. Их несколько раз пересчитывают. Не хватает лишь Иба и Эрика.
76
«Трескау, 8 мая 1942 года.
Дорогие господин и госпожа Мадсен!
Получен приказ, чтобы наш батальон был готов к выступлению. Рабочий день нам удлинили. Отбой дается лишь в двадцать часов, а начинаем мы в пять утра. Это тяжело. Мы отправимся на грузовиках в Познань, оттуда в Кенигсберг, а далее на самолетах к месту назначения. Оно неизвестно, но говорят, где-то на озере Ильмень, где дивизия «Мертвая голова» попала в котел.
На этот раз мне не дали отпуска. А Гарри получил отпуск. Новый командир фон Шальбург взял с собой тридцать человек так называемых «головорезов», которые будут помогать вербовке в Спортивном зале в Копенгагене. Очень обидно, что я не попал в их число, не понимаю, почему предпочли Гарри. Хольгер из Фрюденхольма приговорен за дезертирство к четырем годам каторжных работ. Говорят, что до конца войны он будет работать по шестнадцати часов в сутки и получать всего полпайка и только потом начнет отбывать свое наказание. Командир сказал, что следующий дезертир будет приговорен к смертной казни. Курт Кристенсен из Фрюденхольма попытался повеситься, но его сняли с веревки.
Вчера мы участвовали в расстреле одного датчанина 38 лет из Орхуса. Это было в четыре часа утра под Трескау. Датчанин изнасиловал немецкую девушку и пытался бежать. Рейхсфюрер эсэсовцев Гиммлер потребовал смертной казни. Датчанин был спокоен, но какой-то равнодушный. Накануне казни исполнили его последнее желание: он получил хлеб, полфунта масла, целую колбасу и котлету. Нас было двенадцать человек, последний выстрел сделал гауптштурмфюрер Бенинх. Потом мы были в кино, смотрели «Ночь в Венеции» и «Вечный жид». Нам устроили прощальный вечер, мы разрушили столовую и скандалили вовсю, это был настоящий германский праздник! Нашего интенданта посадили в карцер в убежище за кражу консервов. Сейчас тут спешка и хаос. Мы должны привести все вооружение в порядок. Скоро начнется! Я очень рад!
Хейль Гитлер! Сердечный привет
Оге».
Гарри не навестил своих приемных родителей, будучи в отпуске в Дании. Они вообще о нем ничего не слышали с того момента, как он покинул Фрюденхольм. Такой уж он есть — упрямый, замкнутый. Но нужно надеяться, что дисциплина и здоровая солдатская жизнь благотворно повлияют на его характер. Оге совсем другой. Он такой живой, любознательный и пишет такие хорошие письма.
— Мне только кажется, что он видит там много жуткого, — вздохнула фру Мадсен.
— Полезно узнать жизнь, — возразил ее муж. — А когда война кончится, он поселится в своем поместье и ему будет что вспомнить.
